Рыцари и Дамы Беларуси. Книга 3 - 2018 - Людмила Ивановна Рублевская

детям. В его времена не было никакого пиетета перед недорослями, о правах которых сегодня говорится на каждом углу. В века прежние, непрогрессивные, детей воспринимали как несовершенных людей, ничего плохого не видели в том, чтобы загружать их работой, а телесные наказания вообще предписывались. А Спиридон Соболь пытался сделать для них учебу увлекательной, насытить текст картинками — он уже тогда знал, что дети — это визуалы.

Но об авторе одного из первых букварей известно немного.

Как написано в энциклопедическом словаре, Спиридон Соболь родился в Могилеве в семье бургомистра Соболя. По фамилии родственную связь вычислили. (Любопытно, что первым менским главой после получения городом магдебургского права стал некий Гаврила Горностай, прямо созвучие ценных пушных зверьков!) Итак, говорят, что отец Спиридона — Богдан Игнатьевич Соболь, могилевский бургомистр. Однако не дворянин, а мещанин. Другие источники утверждают, что настоящая фамилия издателя — Богданович. Имя же в монашестве — Сильвестр.

Кто прав, неизвестно. Что сомнению не подлежит, автор первого букваря — наш земляк, белорус, человек чрезвычайно образованный, смелый и прогрессивный.

Среди монахов, вступивших в Могилевское братство, упоминается киевский печатник Сильвестр Соболь. Исследователи уверены: это и есть автор букваря.

По другим сведениям, Соболь постригся в монахи Киевского монастыря, жил в Киево-Печерской лавре, работал в тамошней типографии.

О принятии им духовного звания вроде не спорят. Поступок неудивительный. Печатание священных книг предполагало, что издатель уцерковлен. Учился Спиридон в школе Могилевского православного братства и Киевской братской школе, последнюю какое-то время возглавлял. Окончил Киево-Могилянский коллегиум, впоследствии ставший академией. В Киеве могилевчанин устроил типографию прямо в доме своего покровителя, митрополита Иова Борецкого, на Подоле, у Воскресенской церкви. Первая книга, которую Соболь опубликовал там,— «Лимонарь, или цветник», сборник легенд и преданий о жизни христианских подвижников-пустынников. Затем была типография в Кутеинской лавре. Пребывание там, конечно, предполагало участие в духовной жизни монастыря.

Однако если Соболь и стал монахом, то на исходе лет.

«Букварь», изданный в типографии Кутеинского монастыря под Оршей в 1631 году, стал бестселлером своего времени. По нему учились грамоте на территории современных Беларуси, Украины, России... Тираж в 35 000 экземпляров в малограмотную эпоху — не шуточки! Но Соболь мечтал об образовании для всех. Чтобы по цене издание было доступным, напечатали в одну краску. Зато красиво! Искусные гравюры. Стиль барокко, традиции белорусского народного искусства... В «Букваре» можно найти и примеры из Библии, и сведения по основе стихосложения. Спиридон Соболь считал, что нельзя быть образованным человеком, не разбираясь в поэзии.

Из всего тиража сохранились считанные экземпляры. Один хранится во Львове, пишут, что он и вовсе единственный. Несколько лет назад в Беларуси выпустили его факсимильное издание. А в Орше установлен памятник — титульный лист «Букваря» Спиридона Соболя, сделанный из мрамора.

На землях литвинских, то бишь белорусских, начало XVII века — сплошь войны. Потому и искали наши земляки счастья по миру. Пытался сделать карьеру в Москве и православный Спиридон Соболь. Но эта дорожка привела его не за успешным Симеоном Полоцким, а скорее за Франциском Скориной, чьи издания в свое время показались московскому властителю ересью, подлежащей огню. Тем не менее нужда в плодах прогресса, пусть и завозимых с враждебного Запада, у русских была. И в 1639 году Соболь решился переехать в Москву, чтобы открыть там типографию и школу для научения «словолитному делу», а также языкам — греческому, латинскому, польскому. Но из Вяземской приказной избы передан был такой ответ: «Государь указал того могилевца Спиридона Соболя из Вязьмы отпустить назад в Литву, а в Москву его отпущать не велел, чтоб в его ученье и в книгах смуты не было...»

В апреле 1639 года Соболя задержали с его книгами и прочими пожитками на границе в Вязьме и по царскому указу выслали назад.

Печатное дело было экзотикой, оборудование типографий — редкостью, да еще дорогущей. Неудивительно, что в эпоху, когда сапоги передавались от деда к отцу, а затем к внуку, типографские инструменты служили многим. Здесь прослеживается любопытная эстафета. В Киеве митрополит Иов Борецкий, поддержавший Соболя, помог и другому типографу, Тимофею Вербицкому. Оба печатника были в дружеских отношениях. Вербицкий и передал Соболю доски, которые использовал еще в 1564 году Иван Федоров при издании «Апостола». Поскольку доказано, что Федоров происхождением из белорусского шляхетского рода, его связи с украинцами и литвинами естественны.

КРАЖА МЕНСКОГО ВОЕВОДЫ.

НИКОЛАЙ ПИЙ САПЕГА

(1581—1644)

Год 1648. Воевода менский и берестейский Николай Сапега, в прошлом году овдовевший, женится на Альжбете Прусиновской. Событие служит поводом для сплетен. Жених намного старше, ему шестьдесят семь. Невеста не в восторге, хоть Сапега и родовит, и славен. Человек он больной, да и ни для кого не секрет, что менский воевода весь в долгах, имения заложены... Будущая теща обещает полмиллиона в приданое — вот и вся любовь. Видимо, на радостях, что вот-вот рассчитается с долгами, Сапега уже во время подписания брачного контракта выдал восемь расписок, что вожделенную сумму получил. То есть фактически переписал имущество на молодую жену. Дети и родня Николая, узнав об этом, были в ужасе. Племянник, новоградский воевода Томаш, пишет своему двоюродному брату, сыну Николая: «Дзядзька пад старасць ажаніўся, усю ўласнасць перапісаў жонцы... Мудры сенатар хоча сваіх дзяцей загубіць».

А дальше — еще интереснее. Как пишет историк Мирослав Нагельский: «Пасаг аказаўся фікцыяй, што прыспешыла смерць Мікалая. Адразу пасля шлюбу ён захварэў і пасля скардзіўся, што "жонка не стрымала прысягі, пакінула мяне ў цяжкой хваробе"».

Молодожен провел в новом браке всего полгода и умер.

И наверняка не мог не вспоминать перед смертью свою первую жену, которая родила ему пятерых детей, с которой вместе пережито столько невероятных приключений...

А начиналось все с того, что после смерти отца нашего героя, полоцкого воеводы Николая Сапеги, его сыновья по обычаю были отправлены получать образование за границу. Второй сын, Николай, путешествовал вместе с братом Криштофом. Университеты, королевские и княжеские дворы, диспуты, балы... Вена, Тревир, Майнц, Париж... В Париже юные Сапеги задержались. Нагельский пишет, что они были «учениками Марцелиуса» — по всей видимости, имеется в виду голландский ученый Марцилиус, последователь философа Буридана, которого избрали ректором Сорбонны. Это как раз было время мушкетеров, описанных Дюма, а кардинал Ришелье попечительствовал университету. Наверное, молодые Сапеги участвовали во всех проделках золотой молодежи, были свидетелями дуэлей, а может, и участниками. Николай увлекся инженерно-фортификационным делом. Конечно, представлял себя великим стратегом. Однажды собрал двенадцать фортификаторов и написал своему опекуну, канцлеру Льву Сапеге, что готов