Цветок Востока - Рам Янка "Янка-Ra"

Глажу по волосам. Вдыхаю глубже её будоражащий запах. Губы тянутся к идеальной коже. И голова кружится от этой резкой близости.

Перестаёт вырываться.

– Всё хорошо будет, – перехожу на шёпот. – Ты же видишь, я тебя не обижаю. Чувствуешь?…

Чуть заметно кивает.

– Прикасаться – плохо.

– Почему? – поправляю волосы, поднимаю её лицо. – Не отвечай. Знаю я, что ты ответишь. Послушай меня лучше. Ты очень красивая. И меня, как мужчину, очень к тебе тянет. Но я не буду насильно ничего делать. Обнимать иногда буду. Потому что вижу, что тебе это надо сейчас – принадлежать кому-то, чтобы чувствовать защиту. У нас в России так принято: плохо человеку – обними! Я хочу стать тебе самым близким. И мне очень нужен небольшой аванс доверия от тебя.

– Аванс?

– Да. Долг. Взаймы. Я его оправдаю!

– Прости. Сложно понять.

Закрываю глаза. Вдох поглубже. Ведь ей, и правда, сложно.

– Как будто ты маленькая, а я – брат. Так буду обнимать. Чтобы успокоить.

И нет, мне нисколько не стыдно за эту маленькую ложь! Не могу, как брат её обнимать. Тело сходит с ума! Но я же держу себя в руках…

– Разберёмся и с твоими таблетками. Но только мы с тобой должны действовать как команда, понимаешь? Вместе.

– Команда?

– Всё вместе. Всегда вместе. Ты под моей защитой и слушаешься, всё мне говоришь. Я – забочусь. Решаю все проблемы, вопросы.

– Семья.

– Семья! – соглашаюсь я.

– Но ты – не муж. Как брат? – опасливо.

– Да. Пока – как брат. Яся, ты мужа ведь не любишь своего?

Отрицательно качает головой.

– Тебя насильно выдали за него?

– Нет. Отец сказал: «Достойная семья. Джан молодой, здоровый, образованный. Пора замуж». Что делать? Надо подчиниться. Джан обещал, что в России будет хорошо. Свободнее. Жить буду так же. Разрешит учиться. Может быть, даже работать в достойный место. Всё по-другому оказалось. Нервы… долги… вино… Я плохая всегда… Люди недостойные всегда с ним… смотрят как на… фахище! – выплёвывает она. – Он угождает им! Так же на меня смотрит с ними. Отец достоинство всегда к жёнам. Честь! Так не было!

– Подай документы на развод. Вас быстро разведут. И ты не будешь никак связана с ним. Тогда уже… – сглатываю я. – Если ты захочешь…

– Документы? Никаких документов. Должен муж сказать «развод» – и всё.

– Как так?…

– Так.

– И всё? Вы не женаты?!

– Женаты.

– Паспорт? Свидетельство о браке? В России женаты? По нашим законам?

Отрицательно качает головой.

– По нашим законам. Имам Никях.

Это что ещё такое?

– Паспорт твой у него?

– Россия – в сумке. Турция – у мужа.

Дотягиваюсь, достаю. Открываю страничку семейного положения – печати нет!

– Кемал Жасмин, гражданка России… – читаю я вслух. – Год рождения…Тебе восемнадцать только исполнилось?

– Да.

– Как давно ты замужем?

– Пять месяцев. Плохо ещё говорю по-русски… Мало со мной говорил.

– А гражданство как ты получила так быстро?

– Мама русская. Её нашли. Она помогла. Я не видеть её. Муж сказать – нельзя.

– Ладно. Это всё потом. Почему тебя так расстроили эти таблетки?

– Перестаёшь пить – через день… – кусает губы, не глядя в глаза. – Нельзя находиться рядом с мужчина. Только в своей комнате. Женская половина. Харем. Готовить нельзя. Ничего нельзя. Здесь нет женская половина. Как остаться?!

– А, – доходит до меня. – Тоже мне трагедия! В твоей новой версии мира, утвержденной мною, в такие дни можно находиться рядом мужчиной. Даже нужно! Лежать на диванчике, пить чай и смотреть сериалы, – улыбаюсь я. – А… я… буду тебе готовить что-нибудь вкусное и носить шоколадки. Обещаю, тебе понравится! Как таблетки назывались? Пойдём, закажем.

Открываю на ноутбуке сайт аптеки и свой аккаунт. Находим её таблетки. Заказываю.

– Выбери всё, что тебе будет нужно, как девочке. Понимаешь меня?

Кивает.

– Кликаешь на картинку – и всё. Здесь шампуни… здесь средства гигиены… Там всё упакуют и привезут сюда. Вот ещё один магазин. В этой вкладке. Умеешь пользоваться?

– Немножко.

– Магазин одежды. Ты, конечно, очень красивая в этом платье. Но… Наверное, ужасно неудобно в нём дома. Выбери то, в чём тебе будет комфортно. И бельё… С размерами разберёшься? Если что, я могу…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Я сама!

– Хорошо. Если не подойдёт, можно будет потом поменять.

От отсутствия привычной ей дистанции между нами плечи Яси напрягаются, и она вся сжимается.

Рассматриваю её профиль. На левой скуле красивая родинка в стиле когда-то очень модной «мушки», которую приклеивали модницы старых времён. Не зря клеили…

Мне хочется впиться в эти чуть опухшие губки. Но я ещё так далёк от этого момента, как от…

– Лёша… – поднимает на меня свои огромные ясные глаза.

– М? – застываю, тут же забывая, куда девать руки.

Мы молча смотрим друг на друга.

Ресницы густым веером ложатся на скулы.

– Спасибо.

Глава 9

Пришлось практически нарычать, чтобы выпроводить её с кухни и вымыть посуду самому. Убираю еду в холодильник, она с недоумением поглядывает на меня.

– Я что-то делаю не так, как ты привыкла?

– Выбросить надо…

– Вот это всё… – обвожу глазами многочисленную вкуснятину, – выбросить?! Нет уж! Все одинокие мужчины меня проклянут!

– Как это? – прищуривается она удивлённо.

– Это шутка! Зачем выбросить-то?

– Или отдать.

Отдать некому. Мне не съесть столько.

– Я не хочу это выбрасывать или отдавать. Я хочу это съесть сам. Немного позже.

– Ещё приготовлю. Нельзя второй раз подавать. Только женщины могут есть. Мужчине нельзя.

– Мм… Знаешь, я не такой уж привередливый, чтобы вынуждать тебя готовить три раза в день. Буду тебе безумно благодарен хотя бы за один. Но и этот один ты не обязана. Особенно когда плохо себя чувствуешь. Ты готовишь, только если тебе этого хочется. Договорились? Посуду мою я, по возможности.

Вытираю руки полотенцем, сажусь напротив.

Знаю, что её напрягает, но совершенно не могу удержаться. Тянет как магнитом.

– Договорились?

– Я буду… – ресницы падают и снова взлетают. – Как ещё мне… отдать тебе… платить? Отплатить?

– За что отплатить?

– Что я здесь. Я… не хочу… – качает головой. – Платить другим. Ты так смотришь… Говоришь – брат. А смотришь, как…

Отвожу глаза.

А я не могу это контролировать. И врать тоже не хочу. Но и откровенно давить, открыто выражая свои чувства… А если не выражать, то никогда мы с мёртвой точки не сдвинемся.

Растерянно разглядываю свои руки, не поднимая на неё глаз.

Мне хочется обнять и ничего не объяснять. Но я чувствую её тревожный взгляд.

Делаю вдох поглубже.

– Тема «отплатить» в этом доме объявляется запрещённой.

– Не понимаю.

– Ты остаёшься здесь, потому что здесь тебе лучше и безопаснее, чем в любом другом месте сейчас. Я рад, что ты здесь, потому что… потому что… мне это очень приятно – иметь возможность помочь тебе в сложной ситуации, быть к тебе ближе. И я тебе благодарен, что ты позволяешь. Но я не собираюсь этим пользоваться так, как ты думаешь. Ты меня понимаешь?

Неуверенно кивает.

– Не хочешь… ммм… как женщина? – склоняет голову набок.

Падаю ладонями в лицо и потираю его.

А затем поднимаю глаза и выпускаю то, что бушует внутри меня, откровенно съедая её взглядом. Дыхание сбивается.

– Хочу.

Застывает. Медленно и испуганно отстраняется от меня дальше.

– Но! – продолжаю я. – Стой! Я не хочу получить тебя, как… – подбираю слова, – трофей, добычу. Не хочу, чтобы ты от безвыходности позволила мне использовать себя, взять себя. Я хочу, чтобы между нами были чувства. Чтобы ты сама захотела быть со мной. Узнала меня ближе и начала чувствовать то же самое, что и я. Хочу тебя завоевать.

– Не надо воевать! – качает головой. – Из-за женщины нельзя…

Улыбаюсь ей.

– Все войны из-за женщин!