Превратности судьбы. или удивительные приключения юного барона Градова и его друзей - Надежда Голубенкова

– Дядя известил отца, что мы с тобой попали в Список.

– То есть? – не понял Миша. – Какой список? О чём ты?

Брат возвёл глаза к небу, но объяснил:

– Ты вообще в курсе, что вчера оборотень напал на графскую дочь? Все уверены, что обращаться в зверя может только маг. А так как никто не сомневается, что эльфы и их потомки обладают магией, мы, можно сказать, теперь вне закона. И сегодня ночью нас с тобой должны были арестовать до выяснения обстоятельств.

– Что за бред? – потряс головой шатен. – Какие оборотни? Какая магия?

– У-у, какой запущенный случай, – собирая всё самое необходимое в одно сумку, не удержался Оскар. – Ты вообще телевизор смотришь? Газеты читаешь?

– Оборотни – вымысел, – с полной уверенностью заявил Миша.

– Вымысел – не вымысел, а на младшую Дубову действительно напали, только по новостям сказали, что это был обычный волк. А дядя вот откуда-то узнал, что есть свидетели, будто напал человек, на их глазах обратившийся в волка. И все теперь думают, что это кто-то из эльфов.

– Даже если это правда, – по-прежнему сомневаясь, уступил Миша. – С какой радости они подозревают нашу семью?

– А с такой, – передразнил брат, снимая с коня уздечку. – У отца есть свои недоброжелатели.

Он отпустил коня, прекрасно понимая, что по лесу незаметно с животным им не пройти.

– Но должно же быть расследование. У отца наверняка найдётся алиби: вы же с ним вчера ездили на банкет. Там, должно быть, сотня свидетелей.

– Мы – да, – раздражённо проворчал брат. – Но не факт, что нападение было именно с четырёх до шести. А ты как докажешь, что весь день не выходил из замка? Показания прислуги не в счёт, – тут же добавил он, видя, что брат хочет ему возразить.

Михаил приуныл. Ситуация казалась ему бредовой, и всё-таки они попали в неё и теперь, похоже, придётся действительно скрываться. И, в отличие от героев тех книг, что он читал, ему вовсе не было радостно от этой перспективы. По мере осознания той бездны, в какую они угодили, его сердце оковывали страх и отчаяние. «В тюрьме было бы лучше: там есть кровать, нет диких зверей, там кормят…», – с такими мыслями он брёл за братом, прислушиваясь к каждому звуку и шороху. Жизнь ему сейчас казалось чёрно-белой, и ничего хорошего впереди он не ждал.

– Миша, ты считаешь, что отца могут казнить? – нарушил тишину Оскар, когда они вышли то ли к маленькой речке, то ли к большому ручейку. – За то, что произошло сегодня?

– Я больше переживаю за маму и Варю, – признался шатен.

– Да, мама, наверно, сейчас с ума сходит от волнения, – признал Оскар. – И Варьку в приют могут сдать.

– Мы не должны этого допустить.

– Да что мы с тобой здесь можем?

Оскар повернул голову, силясь рассмотреть лицо брата, тот сейчас очень напомнил ему отца… А ведь Миша всего на год младше его. Как-то он слишком привык считать брата нюней и дохляком, но теперь он вдруг осознал, что Миша, возможно, единственный оставшийся у него в этом мире родной человек. Не факт, что они когда-нибудь ещё увидят отца, маму, Варю и дядю. Впервые Оскар чувствовал себя потерянным и раздавленным, а ещё на него навалилась откуда-то взявшаяся ответственность «старшего».

– Ночуем здесь.

Они расположились на небольшой поляне, где речка-ручеёк резко меняла направление. К тому моменту, как собрали хворост и соорудили шалаш, начало светать. Братья, измотанные ночным путешествием, заснули мгновенно.

Глава 6. Чёрный лес

– И куда нам идти? – Оскар мерил шагами поляну. – Карты у нас нет, и я даже не знаю, где север!

Михаил сидел на куче хвороста, служившей им ночью кроватью. Проснулись они только к обеду. Пока разожгли костёр и пожарили хлеб, начало смеркаться. И не потому, что было поздно, просто солнце скрыли кроны деревьев. Лес был очень густой, и даже в ясную погоду в нём была полутьма, за что его и прозвали Чёрным. На самом деле это был участок той же тайги, простиравшейся далеко на север и восток страны. Где-то севернее должна была проходить дорога к видневшимся на северо-востоке горам, к Шахтёрскому краю.

– Север там, – Миша махнул верх по реке.

– Откуда ты знаешь? – подозрительно уставился на него брат, словно надеясь увидеть в его руках компас.

– Видишь мох на стволе?

– Ну у что? Ты разговариваешь с растениями?

– Нет. Просто он всегда растёт с севера. Думаю, мы можем попросить укрытия у кузнецов, как-никак большая их часть ведёт дела с нашей семьёй. Значит, нам туда.

Миша не стал говорить брату, что надеется разузнать у гномов о дяде.

– Ладно, выбора у нас всё равно нет.

Оскар был не очень доволен познаниями брата. Но, с другой стороны, хоть какой-то прок да принесли его бесконечные книжки. Вот только почему ему самому никто никогда не говорил про мох?

– Ты чего? Не знал, что ли?

– Просто забыл, – соврал Оскар. – Вставай, нам надо идти.

Михаил недоумённо и чуть обиженно посмотрел на брата, после чего медленно поднялся и отправился к висевшему на дереве рюкзаку с драгоценным грузом. Вытащив из кармана парочку припасённых для дороги орехов, он просунул их в рюкзак, не развязывая его.

– Что ты там возишься? – раздражённо спросил брюнет, засыпая землёй кострище.

– Сейчас, лямки отрегулирую, – отозвался Миша, вынужденный тянуть время, чтобы дракончик успел поесть.

– Ты там что-то прячешь? – подозрительно глянул на сумку брата Оскар. – Что это за звуки?

– Ты разве не видишь белку? – выкручиваясь, указал он на соседнюю ель. – Вон, в ветвях шишку грызёт.

К счастью Тубан закончил свой завтрак. Не обращая внимания на явно не поверившего ему брата, Миша как ни в чём не бывало накинул на плечи рюкзак, взял сумку с жалкими остатками припасов и всем своим видом выразил готовность следовать за братом, шутливо ему отсалютовав.

– Ну ладно, пусть будет белка. Но если я выясню, что ты вопреки наказу родителей завёл себе крысу или хомяка, отец об этом узнает.

– Как скажешь, – ничуть не смутился Миша. – Предлагаю немного пройтись по воде.

Резкая смена темы отвлекла Оскара от дальнейших угроз и расспросов. Он недоумённо и скептически глянул сначала на брата, а потом на мелкую речушку:

– А смысл? Ты хочешь, чтоб мы простудились?

– Это собьет со следа собак, если за нами погоня, – как само собой разумеющееся ответил Миша.

Подавив свою гордость и признав логику брата, Оскар присел на корочки и с сомнением потрогал холодную воду. Михаил, разувшись и по калено закатав штаны, решительно ступил в реку. Брюнету ничего не оставалось, как сжать зубы и последовать его примеру. Шли медленно, то и дело оскальзываясь на гладких камнях. Ноги щипало от холода, но, несмотря на мрачные ожидания, его вполне можно было стерпеть.

Они преодолели два поворота, пока не наткнулись на подобие моста (преградившее путь дерево, похоже, сшибло молнией в одну из недавних гроз), с помощью которого и выбрались на берег. Ноги онемели, зубы стучали от холода. Скинув сумки на траву, Миша стал спешно растирать одеревеневшие ступни, после чего достал из рюкзака и натянул шерстяные носки. Тубан, вознамерившийся было выскользнуть из надоевшей ему сумки, не смог преодолеть препятствие в виде вовремя подставленной руки хозяина и недовольно зарычал.

Оскар, которого слегка покачивало после долгой прогулки в ледяной воде, не обратил никакого внимания на подозрительные звуки. Он с трудом доковылял до ближайшего клочка травы и без сил опустился, пытаясь унять дрожь в ногах. Он был уверен, что если бы не преградившее реку дерево, за ветви которого можно было уцепиться, он бы смог выбраться из воды только ползком, до того не слушались ноги. Судя по манипуляциям брата, ощущения у того были не лучше.

– Всё-таки это родник, – констатировал Оскар, когда пальцы вновь стали слушаться, и можно было обуться. – Сколько нам вообще идти до этих гномов?

– Пешком и с нашей скоростью недели две-три, – прикинул расстояние Миша. – Но если по дороге примкнём к каравану, то, конечно, быстрее. Осталось выйти к дороге.

– Умеешь ты радовать. И куда подевался тот неуверенный во всём младший братишка, которого я знал.

– Умер вчера…

Парень осёкся. Они с утра не говорили об этом, каждый делал вид, будто ничего и не было. Оскар отвернулся, уставившись на быстро текущую прозрачную воду.

– Прости.

– Ты думаешь, они уже…?

– Надеюсь, что нет. Мы же всё-таки не простолюдины. В любом случае, должен быть суд.

– Сейчас все смотрят на кровь, а не на титул, – возразил Оскар, до крови закусив нижнюю губу.

– Отец – человек. И даже если они не верят, что у нас нет магии, его приговорить не должны.

– Мы преступники, – державшийся со вчерашнего дня Оскар в отчаянии обхватил голову руками. – На ищут… нас казнят… И папу… потому что он нас защищал…