Потерянный когай - Юлия Андреева

Глава 7

Ванна от Оми-сан

Достигнув золотой середины, самурай может помедитировать там, но еще лучше, если он совершит там сэппуку.

Из мудрых изречений самурая Тода Бунтаро

Ал попытался протереть глаза, и неожиданно это ему удалось. Ал лежал в луже нечистот – рыбьи головы и потроха, гнилые водоросли, грязь, смрад и целое полчище мух.

С трудом преодолевая рвотные спазмы, Ал сел. Он находился в яме два на два. Рядом с ним сидели, лежали и стояли сданные им же властям моряки голландского капера «Лифде», который он по привычке продолжал именовать звучным именем «Эразм».

– Ты жив, негоциант? – подскочил к нему Крок. – Ничего не сломал себе при падении?

– Каком падении? – не понял Ал, поднимаясь и отряхиваясь от мерзкой жижи. На его место тут же плюхнулся Корф.

– Тебя косоглазые ночью приволокли и сбросили к нам.

Ал автоматически посмотрел вверх, оценивая расстояние. Теперь он и сам вспомнил, как его разбудили посреди ночи самураи. И как он надавал двоим или троим по шеям. Хотя правильнее было бы сказать – они ему.

– Ну что, вспомнил? – тормошил его юнга.

В этот момент воздух огласил нечеловеческий вопль, заставивший сидящих в яме людей съежиться. Кто-то начал читать молитву, кто-то попытался заткнуть пальцами уши.

– Кто?

– Питерзон, – выдохнул Винк, то и дело хлопая себя по щеке, он пытался расправиться с облепившими его мухами. – Мы вот что решили, господин Глюк. – Артиллерист старался не поднимать на Александра глаз. – Если все так получается – адмирал преставился, а кормчий… – Он сплюнул, кивнув в сторону неподвижно сидящего и смотрящего в одну точку Адамса. – Словом – ты капитан. Без тебя нам не сдюжить это дело. Питерзон первый. За ним очередь кормчего. Не знаю… Но, как ты капитан, иди и поговори с ними. Люди они, в конце концов, или нет… Да, еще прихвати с собой этого. – Он пнул ногой сидящего в углу и, подобно кормчему, смотрящего в одну точку японца. – Может, удастся обменять его жизнь на наши. Как-никак самурай.

– Не получится. Им плевать на жизнь.

Ал лихорадочно вспоминал главу, в которой вместе с моряками в яме оказался самурай.

«Ну да. Оми сказал, что пощадит всех, кроме одного, кого, должна была решить команда. Все тянули соломинки, выпало идти, кажется, Винку, но в последний момент Блэкторн устроил потасовку. В результате которой один из самураев низвергнулся в яму, и Оми забрал первого попавшегося, а именно беднягу Питерзона».

– Самурай велел подниматься Винку, но он от страха не мог даже пошевелиться. И тут кормчий… безумный, что с него взять, – прервал ход размышлений Крок. – В общем, мы схватились и… – Он беспомощно развел руками. – Я думал, заложник – хорошее дело…

– Насколько я знаю японцев, максимум, на что он может рассчитывать, это разрешение покончить жизнь самоубийством. Думаю, что, если это заслуженный воин, Оми позволит ему сделать себе сэппуку. Но только в яме. Ведь он провинился, не выполнил приказ, позволил взять себя в плен…

– Еще одну душу загубили, – завыл Корф. – Ой, чую я геенну огненную. Ой, попотчуют черти нас в аду угольками…

– А они сами выбрали Питерзона, вы не тянули жребий?

– Как можно… – Винк казался растерянным. – Ты бы еще сказал, кости бросили. Понимать нужно.

Ал задумался – сюжет начал изменяться, и это было не к добру. Потому как пока все идет как по-писаному – ты встречаешься лишь с теми, о ком тебе что-то известно, и это преимущество. Но стоит тебе только чуть-чуть отойти в сторону – ты ничего и никого не знаешь.

К яме кто-то подошел, Ал заметил тень, так, как если бы кто-то стоял в шаге от отверстия в земле, поджидая кого-то или подслушивая. Судя по тому, что часовые не окликнули его, это был кто-то из своих.

«Нужно срочно что-то предпринять, чтобы восстановить нить истории, – лихорадочно соображал Ал. – Ясно же, что уже само мое появление здесь прорвало тонкую канву событий. Когда камень падает в воду, по ее поверхности разбегаются круги. Но потом вода снова спокойна и безмятежна. И только в глубине ее камень.

В истории был только один кормчий Адамс, в книге Блэкторн – это значит, я должен слиться с кормчим в одно целое. Отправиться вместе с ним в Осаку, убедить в своей полезности Таранагу».

Новый крик отвлек его от размышлений. По спине бежали мурашки.

«Нужно убедить японцев, что Уильям Адамс и я неразделимы. Что он не может функционировать без меня, а я без него. Потому что, если я просто назовусь кормчим, меня расколют в первом же порту. Да что там в порту, по сюжету – ближайший экзамен по судоходству должен произойти уже в бухте Андзиро. На борту недавно причалившей галеры».

Ал ясно помнил эту сцену: португальский кормчий Васко Родригес, прежде чем принять Блэкторна на борт, устраивает ему форменное испытание. Что же он спросил? Какую-то широту… при всем своем, надо сказать, достаточно хорошем знании книги, Ал не заучивал морские термины. А зря…

Над ямой послышались шаги. Ал поднял голову и увидел Оми. Решетку поспешно убрали. Два самурая спускали вниз лестницу.

– Андзин-сан! – скомандовал Оми, показав рукой, что кормчий должен подняться к нему наверх.

Ал помог Адамсу подняться на ноги и, подведя его к лестнице, кивнул Оми.

– Ваташи-ва цуяка дес. Я переводчик.

Оми не прореагировал. В то время как Адамс с неожиданной прытью поднялся наверх. Ал попытался было последовать за ним, но следящий за лестницей самурай пригрозил мечом. Решетка вернулась на прежнее место. Ал услышал обращенные к нему со всех сторон отборнейшую брань и угрозы. Но даже не посмотрел в сторону клянущих его на чем свет стоит людей. Он знал, что при случае сумеет навешать им, даже если матросня полезет целым скопом.

Сейчас его больше интересовало то, что происходило наверху. То, что Оми, забрав Адамса, оставил лестницу, красноречиво говорило о том, что намечается продолжение разговора. И действительно, через пять минут к яме снова подлетели самураи, решетка поднялась и со стуком грохнулась об землю. Ал увидел ноги самурая, торопливо спускающегося по лестнице, и тут же его схватили за шиворот и потащили наверх.

– Полегче, мужики, какого черта?! – заорал он по-русски.

Ал щурился на солнце, силясь восстановить зрение и пытаясь увернуться от самураев, которые стягивали с него грязные вещи. Голова кружилась, он почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Потом колени стукнулись о твердое. Александр нащупал руками землю и тут же лишился и этой опоры. Кто-то стянул с него мокрый, провонявший рыбой свитер, потом майку. С джинсами самураям пришлось повозиться, так что Алу удалось даже пару раз лягнуть противников.

Он услышал над головой отрывистый приказ, и тут же его поволокли куда-то, подняли, и в следующее мгновение он оказался в теплой воде.

«Слава богу. Это всего лишь ванна», – подумал Ал, умывая лицо, как вдруг обоняние донесло до него запах костерка. Ал открыл глаза и завопил что есть духу. Он сидел в большом котле, под которым самураи разводили огонь. Тут же стоял одетый в оранжевые одежды буддийского монаха, но с белыми четками в руках и распятьем европеец. Должно быть, отец Себастью. В пяти шагах от котла находился Оми, и перед ним в позе медитирующего Будды сидел окончательно свихнувшийся Адамс.

Ал попытался взять себя в руки и не паниковать. Конечно, он помнил эту сцену в деталях. Только на его месте в котле должен был оказаться юнга. Почему выбрали его? Да потому, что он, как дурак, стоял у лестницы в поисках приключений на свою задницу. Дождался.

Оми снова о чем-то спросил кормчего, и священник сбивчиво перевел его слова. Грохот, производимый самураями у котла, заглушал весь разговор, так что невозможно было разобрать ни единого слова.

– Даме! – гаркнул Ал на устроивших возню самураев. – Сачо-сан ханаши суру! Отставить! Хозяин говорит!

На секунду самураи встали как вкопанные, видимо, уловив смысл коряво построенной фразы, а Оми прыснул.

Одобренный произведенным эффектом, Ал собрался с силами, готовя снаряд следующей фразы и одновременно с тем заставляя тело не реагировать на солидное повышение температуры воды. В конце концов, вода в котле не может закипеть за две минуты, а значит, пока незачем и паниковать.

– Офуро аригато, Оми-сан! Спасибо за ванну, господин Оми! – заорал он.

Оми резко развернулся и, сделав знак священнику и самураям, подошел к котлу.

– Кто ты такой? – спросил Оми, с интересом изучая Ала.

Такую простую фразу Ал перевел без помощи священника.

– Алекс Глюк. – Он сделал над собой усилие и приветливо улыбнулся Оми. – Ваташи-ва то Адамсу-сан. – Он кивнул в сторону кормчего. – Андзин-сан дес. Я и господин Адамс кормчие.

– Втари? Вдвоем?

Ал попытался подобрать японские слова, но не смог, вода нагревалась, сердце бешено колотилось, мысли путались.