Двуликая правда - Евгения Игоревна Державина

что, – пробормотал Марк, натягивая носки. Не хотелось давать бывшей жене новый повод выставить его перед Лизой никчемным папашей.

Клара будто прочитала его мысли:

– Ты хороший отец, Марк. И не важно, что там говорит твоя бывшая. – Она немного помолчала, занятая нанесением на губы розоватого блеска. – Может, я смогу помочь? Расскажи, что нравится Лизе.

Марк покопался в памяти:

– Музыка, аниме, шмотки. Но их покупать не рискну.

– Музей или театр?

– Вряд ли.

– Украшение?

– Если честно – понятия не имею, что может зайти девочке-подростку. Да и мать ей пока особо не разрешает.

– Хм, надо еще подумать… – Она в последний раз провела кисточкой по губам и бросила на Марка игривый взгляд поверх зеркальца: – Кстати, сто лет не была в театре. Пригласи меня!

Марк улыбнулся. Обычно совместные выходные с Кларой проходили по одному из привычных сценариев: они гуляли по Москве, смотрели кино и потом ужинали в каком-нибудь ресторане. Или прекрасно проводили время в постели. Последний раз спектакль он смотрел вместе с трехлетней Лизой – давали «Репку». Видимо, пора наверстывать.

– Принято! – ответил он и, несмотря на протесты, поцеловал ее в свеженакрашенные губы.

В начале десятого Марк зашел в торговый центр, напоминающий белоснежный круизный лайнер с многоярусными террасами, мраморными полами и стеклянными лифтами. Лавируя между посетителями, он недоумевал, что все они здесь делают с утра в будний день.

Час спустя, выйдя из очередного магазина, Марк в замешательстве остановился. Марго давно поставила крест на его способности выбирать подарки для их дочери: мягкие игрушки – уже не по возрасту, набор для вышивания – Лиза терпеть не могла рукоделие, духи – еще рано…

Он посмотрел по сторонам и заприметил вывеску известного книжного. А может, и правда книгу? Хотя тоже вряд ли – современные подростки предпочитают любой литературе крутые гаджеты. А у Лизы их и так навалом: мать и отчим потакали всем ее прихотям. Марку же такие покупки чаще всего были просто не по карману.

Его взгляд скользнул по стеклянной витрине, сплошь уставленной новинками и бестселлерами, и уперся в вычурную ярко-лимонную обложку – последнюю книгу Александра Канаева, Лизиного отчима.

Марк отвернулся. Когда-то и его детективы стояли там же, били все рекорды продаж, а он получал отличные гонорары. Однако время шло, тиражи падали, а новых книг он так и не написал. Много раз пытался, но забрасывал работу как безнадежное графоманство. Вдохновение ушло, оставив после себя десять серых лет писательского забвения. И все из-за Канаева, черт бы его побрал.

Марк побрел вдоль ярких вывесок, подумывая, не купить ли Лизе очередные наушники. Возле входа в магазин электроники к нему кинулся промоутер, наряженный в ярко-розовый плюшевый костюм дракона.

– Приходите на фестиваль! – глухо пробурчал он сквозь зубастую маску и вручил Марку глянцевый флаер.

«Hinode Power Japan 2018, – прочитал он. – Главный фестиваль японской культуры. Композиции из любимых во всем мире аниме, а также крупнейший конкурс косплея 28 и 29 апреля на ВДНХ».

Засовывая флаер в карман пальто, Марк удовлетворенно хмыкнул: кажется, вопрос с подарком неожиданно решился. С чувством выполненного долга он уже направлялся к выходу, когда в кармане пальто зазвонил его мобильный.

– Слушаю.

– Марк, это Валентина Ивановна. Дочка сказала, что вы все же решили написать про Лику.

– Да.

– Вы не представляете, как я вам благодарна! – затараторила мать Клары. – Если хотите – приезжайте ко мне. Я все подробно расскажу! Сегодня вам будет удобно?

– Я обязательно заеду, – осторожно прервал ее Марк. – Но чуть позже. А пока поможете мне найти одного человека?

Глава 4

Следующим утром Марк вел арендованную Kia Rio по Кольцевой автодороге, оживленной в любое время дня и ночи. Колонки разрывали Limp Bizkit – в самый раз, чтобы окончательно проснуться. Чего не скажешь о «так-себе-кофе», который он купил по дороге в ресторане быстрого питания – другие заведения в такую рань еще не работали.

Следуя указаниям навигатора, Марк свернул с шоссе. Свой автомобиль он давно продал в попытке расплатиться с долгами и иногда пользовался каршерингом. В этом, безусловно, были свои плюсы: бесплатная парковка и никаких заморочек из-за ремонта или смены резины. Про недостатки он предпочитал не думать, все равно выбирать не приходилось. Особенно если нужно добраться до обделенных метрополитеном окраин Москвы.

Часы на приборной панели показывали без десяти восемь, когда Марк припарковался напротив входа в городской парк. Сквозь белесый туман едва угадывались размытые силуэты многоэтажек. Голые скелеты деревьев окружали дремлющий пруд, кое-где еще затянутый грязновато-серым льдом. Место казалось безжизненным. Лишь хриплое карканье изредка нарушало непривычную для города тишину.

«Сайлент-Хилл какой-то», – подумал Марк, обогнув пруд и направляясь к одинокой фигуре с удочкой.

– Михаил, спасибо, что согласились встретиться. – Он пожал руку высокому пожилому мужчине в вязаной шапке и камуфляжной куртке, которая, похоже, была на пару размеров больше и слегка болталась на худощавом теле.

– Не думал, что эта история еще кого-то волнует, кроме меня и сына, – проговорил Михаил сиплым прокуренным голосом. – Столько лет, считай, прошло, шумиха давно утихла. А тут сватья звонит, Валентина. Мол, журналист, да еще и Кларин приятель хочет старую тему поднять. Зачем вам это, Марк?

– Как по мне, там не все так однозначно.

Марк заметил, как Михаил бросил на него короткий внимательный взгляд.

– Да уж, нестыковок хватает. Взять хотя бы это его «признание». Слыхали?

Он кивнул, и Михаил склонил голову набок:

– Вот то-то и оно. Влад до сих пор подолгу сидеть не может – всю поясницу ему отбили. Считай, чуть инвалидом не сделали. Тут любой в чем хочешь сознается… – Он закрепил удочку на специальной подставке и снова повернулся к Марку. – Сын уж и смирился давно. Поначалу еще пытался что-то доказывать, все частных сыщиков каких-то нанимал: те деньги брали, а результата – ноль. Так и сидит. Вот выйдет через пять лет, а ему уже пятьдесят два: считай, здоровья нет, жизнь под откос. Да что жизнь… Когда приговор огласили, у его матери сердце не выдержало… – Михаил сглотнул и уставился на мутную поверхность пруда, по которой ветер гнал мелкую рябь.

Засунув замерзшие руки в карманы пальто, Марк подумал о Валентине Ивановне. Что было бы с ней, если бы труп Лики тогда нашли? Возможно, еще одно остановившееся материнское сердце.

– Вы не верите, что это Влад сделал? – спросил он.

– Убил ее? Нет, не верю. Он никогда даже не дрался, в школе тихоней был. Жену ни разу пальцем не тронул. И чтобы вот так, кирпичом жахнуть? Ну нет! Не такой он человек.

– А какой?

– Терпеливый, спокойный, – немного подумав, ответил Михаил. – Мог с удочкой часами сидеть. Я, считай, прям с пеленок Владика с собой на рыбалку брал. Он и первую удочку сам себе смастерил, первого карася на нее поймал. Когда у него свой бизнес уже был, тоже частенько со мной выбирался посидеть, помолчать… Теперь я никуда и не езжу. Вот, хожу по утрам сюда, котов кормлю. – Он махнул рукой в сторону ведра, где трепыхались три маленькие рыбешки. – Плотва после спячки уже пошла, жирок нагуливает. Хотя холодный апрель нынче, плохо клюет…

Михаил вытащил из нагрудного кармана мятую пачку Winston и протянул Марку:

– Угощайтесь.

– Спасибо, не курю. Расскажете про отношения Влада с женой? – Марк открыл цифровой блокнот в телефоне. Диктофон он решил не включать: Михаил пока что не доверял ему настолько, чтобы откровенничать под запись. А втихаря записывать на таком ветру было себе дороже – расшифровывай потом, кто что сказал.

Михаил чиркнул спичкой и прикурил, спрятав лицо в ладони.

– С Ликой он ладил, – пробормотал он сквозь зажатую в зубах сигарету. – Любовь у них такая была – расстаться не могли! Быстро свадьбу сыграли… Путешествовали много. Куда ей захочется, туда и едут. – Он перехватил сигарету двумя пальцами и почесал небритый седой подбородок. – Вертела она им