Двуликая правда - Евгения Игоревна Державина

его из дремоты.

За окном верещала автомобильная сигнализация. Марк открыл глаза и достал из-под подушки телефон: почти восемь.

Клара уже проснулась – сидела, прислонившись к изголовью кровати, и листала в смартфоне ленту социальной сети.

Поймав его взгляд, она с улыбкой спросила:

– Привет! Будешь кофе или еще понежишься в кроватке?

Хрипловатый после сна голос будил фантазию, и Марк тотчас притянул ее к себе.

– Предлагаю понежиться вместе, – пробормотал он, покрывая поцелуями тонкую шею.

Клара хихикнула и слегка отстранилась.

– Эй, ты забыл? Я превращаюсь в человека только после дозы кофеина и никотина. – Она выскользнула из объятий Марка и, натянув его футболку, обернулась в дверях: – Присоединяйся!

Он полежал еще немного, но, поняв, что больше не уснет, встал и собрал разложенный диван. Затем принял душ, завернулся в оранжевое махровое полотенце и прошлепал на кухню.

На столе уже стояли две огромные, совсем не кофейные, кружки, над которыми поднимался пар. В воздухе смешались ароматы кофе и дыма: Клара облокотилась на подоконник и курила. Марк давно бросил, однако ничего не имел против ее вредной привычки, тем более с сигаретой она выглядела особенно сексуально.

Он уселся за стол, придвинул к себе кружку и отхлебнул обжигающий американо, обдумывая, как начать разговор.

– Ларчик, этот случай, с твоей сестрой… Я подумал: может, твоя мама все же права?

Затянувшись, Клара молча покачала головой.

– Признание у Владислава могли просто выбить, – продолжил Марк, – он заявлял об этом в суде.

– Скорее всего, это адвокат посоветовал ему отказаться от своих показаний.

– Ну хорошо, допустим, Лику все же убил ее муж. Почему тогда он не сознается, куда дел тело?

Клара выпустила струйку дыма и отвернулась к окну.

– Наверное, мы этого уже не узнаем, – тихо проговорила она.

Марк откинулся на спинку стула и задумчиво потер подбородок.

– Я все же думаю этим заняться. Как ты понимаешь, у меня теперь куча свободного времени. – Он невесело улыбнулся.

– А смысл? – спросила Клара, все еще глядя сквозь слегка запыленное стекло. – Лику все равно не вернешь.

– Твоя мама до сих пор на это надеется.

– Да, она выбрала верить, иначе, наверное, сошла бы с ума. Я и сама долго не могла смириться. Искала ее, клеила фотографии по всему Подмосковью, создала группу поиска в интернете. Многие откликнулись, предлагали свою помощь – оказывается, у нас столько неравнодушных людей! – Чуть помедлив, Клара снова повернулась к Марку: – Ты знал, что у сестры даже нет могилы? Мама не захотела, ведь тогда это означало бы признать Ликину смерть. А вот мне очень не хватает такого места, куда можно прийти, принести цветы, просто поговорить… – Ее голос дрогнул, и она замолчала.

Марк встал и в два шага оказался рядом. Обняв ее одной рукой, другой легонько провел по ее щеке:

– Прости меня.

– Ты ни при чем. Просто меня изводит вся эта неизвестность, – пробормотала Клара, задумчиво водя пальцами по его груди.

– Я больше не буду мучить тебя вопросами, если ты против.

– Я вовсе не против. Вдруг ты и правда узнаешь, что там на самом деле случилось? Тогда всем станет легче, да и мама наконец успокоится… – Клара подняла голову и, встретившись с ним взглядом, кивнула: – Окей, займись этим. К тому же это так важно для твоей работы.

– Спасибо, солнце. – Стараясь скрыть не совсем уместную радость, Марк нежно коснулся губами ее губ. – Скажи, когда будешь готова, поговорим подробнее.

Она приглашающе махнула сигаретой в руке:

– Да что тянуть, давай прямо сейчас.

– Ты уверена?

– Да.

Марк уселся перед ноутбуком, который с вечера оставил на столе, и ввел комбинацию цифр «120617» – день их знакомства. Клара считала это очень романтичным. Он не стал разубеждать ее, хотя всего-навсего опасался забыть памятную дату.

Создав новый файл «19 апреля 2018. Интервью с Кларой Усовой», Марк пробежался глазами по вопросам, записанным накануне, и задал первый из списка:

– Ты знаешь, почему Анжелика собралась разводиться?

Клара затушила окурок под струей воды и прислонилась бедром к кухонному шкафчику, скрестив на груди руки.

– Лика очень хотела ребенка. Настолько сильно, что это стало смыслом ее жизни. Через четыре года после свадьбы она забеременела, но случился выкидыш… Помню, как Лика все время лежала, уткнувшись лицом в стену и прижимая к груди детское одеялко… Думали, она совсем умом двинется. Но через какое-то время все успокоились, снова заговорили о ребенке. Только больше у них ничего не получалось. Сестра обратилась к врачу-репродуктологу, и началось: ЭКО, всякие стимуляции, психологи, йога, несколько лет на гормонах… В конце концов Влада все это стало раздражать. И однажды он заявил, что больше не хочет детей. Мол, ему и так неплохо живется, без памперсов и пустышек. Они поссорились, и Лика переехала к маме. Тогда она в первый раз сказала нам, что готова развестись, раз мужу нормальная семья не нужна. Она просто хотела ребенка – даже если не от него.

– Влад знал, что Анжелика собиралась уйти? – уточнил Марк, вбивая в файл новую информацию.

– Думаю, нет. Сестра боялась, что муж ее без скандала не отпустит.

Он заинтересованно приподнял брови, и Клара пояснила:

– Были звоночки. Например, как-то раз в отпуске, в Париже, они сильно поссорились: Влад приревновал Лику к гиду и устроил скандал. Ну, она взяла, быстренько собрала вещи и переехала в какой-то дешевый отель. Два дня там просидела, рыдая в подушку. А потом ее отыскал Влад вместе с полицией – полгорода на уши поднял, но нашел. На коленях умолял его простить и вернуться, целое шоу перед полицейскими устроил, представляешь? Лика нам с мамой все в красках описывала. Или взять хотя бы тот раз, когда они из-за ребенка поссорились и Лика переехала жить к маме. Так Влад день и ночь у подъезда дежурил, под окнами бродил, в дверь трезвонил…

– Он часто ее ревновал?

Клара закатила глаза.

– Да постоянно! То к начальнику, то к управляющему поселком – находил любые поводы! Поэтому, когда Лика решилась уйти, само собой, предпочла сбежать по-тихому, без всей этой драмы, и переждать там, где он ее не найдет. Но не успела…

Она провела руками по голым, не прикрытым футболкой предплечьям и глубоко вздохнула.

– Это случилось в понедельник, второго ноября. Она позвонила мне и призналась, что собирается уехать и подать на развод. Я, конечно, была в шоке, ведь ни мне, ни маме Лика ничего не говорила о своих планах, хотя наверняка долго их вынашивала. Она вообще все и всегда планировала наперед. А тут эти новости, как гром среди ясного неба! Позже мы узнали, что она обо всем успела рассказать подруге. А вот маме звонить не стала, только эсэмэс отправила: мол, уезжаю, потом все объясню.

Клара придвинула к себе кружку и сделала пару глотков.

Марк ждал, не перебивая.

– На следующее утро объявился Влад с вопросом, где Лика, – продолжила она. – Сказал, что накануне вечером приехал из командировки, нашел на столе еще теплый ужин и записку от Лики – якобы она у меня, – так что не волновался, поел и пошел спать. И с утра обнаружил, что она все еще не вернулась. Ну, я и рассказала, что сестра уехала, так как хочет с ним развестись.

– Как он отреагировал?

– Как самый настоящий брошенный муж: сначала всех собак на меня спустил, потом принялся за ее поиски. Ходил такой расстроенный, несчастный… – Клара горько усмехнулась. – Хорошо притворялся.

– Когда вы почувствовали неладное? – спросил Марк, не отрываясь от экрана и быстро стуча указательными пальцами по клавиатуре: хотя он и учился печатать правильно, побороть привычку так и не смог.

– Через неделю Ликин мобильный был по-прежнему недоступен. Поначалу мы с мамой особо не беспокоились: сестра обещала выйти на связь, как только обустроится на новом месте, и просила ее не искать. А Влад психовал, допытывался, что нам известно. И дней через десять пошел в полицию – милицию тогда еще.