Пепел и Мечты: Рубикон - Александр Снурницын

что их глаза были полны интереса, но в то же время непонимания и растерянности. Я прям чувствовал их мысли: "И зачем тут этот ребенок?". Да, я был младше всех их, хотя и всего на пару лет.

— Ты будешь драться с Блайном. Слышь, вставай! – он пнул паренька по заднице, и тот в миг взлетел на ноги, растерянный.

— Ты ничего не забыл? Или драться будешь голыми руками? – напомнил Салев, и Блайн в миг оглянулся, схватил меч и убрал рыжие пряди, пропитанные потом со лба. Мы оба действовали неуверенно, сделав пару шагов от всей остальной группы учеников и уставившись друг на друга.

— Чего ждете? Деритесь! – поторопил нас громогласным голосом Салев.

Парень, напротив, был выше меня, его лоб блестел от пота, но его поза выглядела увереннее, чем моя. В его взгляде я видел растерянность, но и что-то ещё — он явно не хотел проиграть перед Салевом.

"А если я провалюсь? — пронеслось в голове. — Они начнут смеяться. Даже этот Салев скажет, что я бесполезен." Меня это естественно не устраивало, и я попытался вырастить решимость из неуверенности.

Внутри всё сжалось. Рука с мечом дрогнула, и я почувствовал, как холодный пот стекает по спине.

Я сделал глубокий вдох, стараясь не выдать своей дрожи. В этот момент слова Остина всплыли в памяти: "Я в тебя верю."

Гнев вспыхнул, поглотив страх. Я поднял меч чуть выше, встретив взгляд Блайна.

"Я могу."

Словно по сигналу, Блайн шагнул вперёд. Я крепче сжал рукоять и бросился ему навстречу.

Глава III: Пасть передо мной

Ветер дико хлестал лицо, пока я несся по разрушающимся улицам. Легкие горели, ноги выли от напряжения, но эти ощущения не могли перебороть звон в ушах. Крики, разрушения, паника. Дома вокруг пылали, паникующие жители звали родственников, толкались и пинались. Я маневрировал между ними, как между волнами.

Один толкнул меня, другой чуть не заехал коленом в лицо. Но я продолжал бежать.

— Мама! Папа! – прокричал я, врезавшись в дверь с разгону, отчего мое плечо заболело, но мне было все равно. В панике я оглядывался по сторонам, пытаясь найти их.

— ДАСК! – прокричала моя мать, выбегая с кухни. Ее руки были забиты нашими пожитками. Сразу за ней вылетел отец. Я забыл их лица. Помню только страх, панику. Нет, это был ужас.

— БЕЖИМ! – прогремел дрожащий голос отца, когда он схватил меня за ворот рубахи и толкнул в дверной проход. Я не спрашивал. Я снова побежал.

Тело отказывало, это была слишком большая нагрузка для меня. Все перед глазами смазывалось, звуки, казалось, доносились откуда-то издалека. Я будто тонул, и меня трясло. Холодный страх сковал мои кости.

Сзади доносились взрывы, пламя от ближайшего горящего дома чуть не лизнуло меня, пока мы пробегали мимо. Я не смел обернуться. Я боялся. Глазами я нашел родителей, бегущих рядом. Отец явно сдерживался, чтобы мы поспевали, хотя было очевидно, с каким трудом ему это давалось.

В какой-то момент он обернулся, и этот взгляд я никогда не забуду. В одно мгновение я увидел в его глазах ужас, неведомый ужас, после отчаяние, и, наконец, осознание. Он попытался протянуть ко мне руку, я ощутил, как его пальцы немного толкнули меня, но в следующий момент все вокруг оборвалось. Мир обрушился мне на голову.

В ушах звенело, в глазах плыло, сознание металось, тело горело. Такая адская боль объяла мою правую ногу, что я зарыдал и закричал.

— МАМА! ПАПА! – орал я, надрывая глотку. Я оглядывался по сторонам, но не видел ничего, кроме пламени, камней и еще не сгоревшей древесины. Хотя нет.

В какой-то момент мой взгляд все же сфокусировался. Казалось, боль немного затихла, но в то же время было очевидно, что она никуда не делась. Мне удалось сконцентрироваться, и тогда я увидел, что лежу под завалом не один. Буквально в паре метрах справа от меня лежал труп. Труп, чьи глаза я тоже никогда не забуду. В них застыла боль и пустота. Это была моя мать.

Не описать того, что я ощутил в тот момент. Мир рухнул, но стоял. Я чувствовал смерть, но не был мертв. Боль сжигала меня, подобно подбирающемуся ко мне пламени, но казалось, она была где-то далеко.

И в тот момент я услышал шаги. Громкие, от них будто содрогалась вся вселенная. Я полубессознательно посмотрел в ту сторону, и увидел само воплощение всего того ужаса, что случился с нами сегодня. Да, недаром их называли Ужасами.

Абсолютно черное тело с небольшими пурпурными прожилками. Он был гуманоидным, стоял на двух ногах, но его торс был непропорционально огромным, а руки длинными. Стоило ему взмахнуть своей когтистой лапой, как рядом стоящий дом тут же обрушился. От него исходила видимая, черно-фиолетовая, густая как вода аура. Она извивалась и горела подобно пламени, делая его силуэт неразборчивым и не имеющим границ. Это была самая настоящая шагающая гора.

Но на самом деле не все вышеперечисленное внушало мне такой страх. Нет. Было два элемента, выделявшихся на его теле, и оба они были абсолютно белыми, ярко контрастируя со всем остальным. Первый элемент: глаза. Две белоснежные пропасти, не выражавшие никаких эмоций и чувств, как будто они являлись простым украшением. Второй: мерзкие, идеально белые зубы, скривившиеся в улыбке, такой же бесчувственной, как и его глаза.

Мне показалось, что я умер, когда оно посмотрело на меня. Этот гигант наблюдал за моими мучениями с высоты своих четырех метров, и от его взгляда мне становилось физически плохо.

— Пожалуйста... Мама... Папа... Адам... – пробормотал я, мир вокруг смазывался, будто потекли краски. Только фигура передо мной оставалась неизменной.

— Адам... Адам... Адам... – звенело у меня в голове.

***

*Даск*

— Адам, иди и разбуди своего брата, – бросил Кевин. Хотя я все еще спал, скованный тем кошмаром, но почему-то слышал его слова.

— Секунду, – у моего уха раздались шаги, и брат потряс меня за плечо.

— Просыпайся. Перерыв окончен, – прошептал он, и я тут же открыл глаза. Только сейчас я ощутил собственное тело и понял, что вспотел. Кожа под респиратором и очками была неприятно склизкой,