Мальвина советского разлива. Часть 2 - Влада Дубровская

а можно сказать жена. Они вместе учились в школе, она ждала его из армии и теперь они жили вместе. И, о ужас, без свадьбы и штампа в паспорте! Видимо, поэтому я решила, что это несерьезные отношения и я имею полное право отбить его у Дины. Дина, так звали девушку Вадима, была рыженькая, пухленькая, веселая хохотушка. Она работала медсестрой в пионерском лагере, где мы жили, и ещё училась на вечернем в медицинском училище. Ездила она куда-то очень далеко в другой город и иногда не ночевала дома из-за перебоев с транспортом. Единственный автобус, который ходил вечером и мог доставить ее к любимому, делал это не всегда. Она оставалась у подруги, а Вадим один. Ему было скучно и однажды в такой холостяцкий вечер, он пришел потусить к нам. Вот он – мой шанс, решила я!

Все захотели пойти на пляж, а потом посидеть у ночного костра. Местные парни, которые табуном ходили за латвийками, так они нас называли, , взяли с собой бобинный магнитофон и трехлитровую банку самогона. Мы то – прибалты, люди северные, нордически стойкие, надменно пошли плавать. Вадим купаться не пошёл, как впрочем и другие южане. Вода температурой в 20 градусов казалась им ледяной. Откуда ж им знать, что аналогичная температура в рижском заливе – редкая удача нашего короткого лета. Я всеми силами пыталась привлечь внимание Вадима – то что-то у него спрашивала, то просила застегнуть застежку на лифчике от купальника, громче всех смеялась его шуткам, ловила взгляд и постоянно крутилась возле него, ненароком задевая плечом, «случайно» касаясь руки, использовала все, имеющиеся в моем арсенале соблазнительницы, женские уловки. Даже выйдя из воды не стала переодевать купальник, а прямо в нем, слегка замершая, с капельками на коже, что всегда выглядит секси, первая из девочек начала танцевать под «Ласковый Май».

Мы отжигали под песню «Белые Розы» так, что суровые южные парни, которые вообще «не танцуют», сначала подпевали Шатунову и Разину, а потом подтянулись в кружок неуклюже топчась на месте под хиты 80-х. Танец – моя стихия! И ещё ну так сильно хотелось понравиться Вадиму, что я превзошла себя. В моём исполнении было все – шпагаты, батманы, мостики и ещё какие-то немыслимые ужимки и прыжки. Помню все это с трудом, потому что для храбрости периодически хлебала самогон из горлышка трёхлитровой банки.

Все разошлись в танце, может под влиянием жидкости из той самой банки, а может все вместе – костёр, звездное небо, простенький мотив популярной подростковой группы с незамысловатыми куплетами, цепляющими за душу, когда тебе ещё так мало лет и кроме любви и поцелуев особо ничего и не волнует.Мы разогрелись в кружке под «Ласковый Май» и тут Юрий Антонов запел своё «Море-Море». Случился медлячок. Народ начал разбиваться по парочкам. Трое парней двинулись в мою сторону приглашать, но я резко метнулась к Вадиму, который, кстати, не принимал участия в плясках на песке. Я схватила его за руку, пьяно хихикая, чтоб скрыть смущение и заплетающимся языком промычала что-то вроде, мол – отказать даме порядочный мужчина не имеет право. Он затушил сигарету. Нехотя поднялся и мы присоединились к топчущимся на месте парам. В своем белом танце я сильно прижималась к Вадиму, глупо улыбалась, приглашала его приехать в Ригу, естественно без Дины и почти уже начала признаваться в любви, на манер пушкинской Татьяны, но организм не дал этого сделать .... меня затошнило. Мой первый в жизни самогон, да ещё и выпитый на голодный желудок, попросился выйти в свет. Я еле успела добежать до кустов… Вадим держал мои длинные волосы, пока я стоя на коленях, извергала наружу содержимое желудка. Когда довольно долгий позорный процесс прекратился, он помог мне подняться на ноги и дойти до воды. Я нырнула с головой и поняла, что только что чуть не совершила самую настоящую подлость.Слава Богу, что чуть-чуть не считается!

Утром я проснулась с дикой головной болью в состоянии физического и морального похмелья. Я смотрела на голубое южное небо в открытом окне с белоснежной занавеской, вдыхала ароматы роз и кипарисов, нагретых солнцем и тупо хотела провалиться сквозь землю, причём в буквальном смысле. Не знаю за что мне было больше стыдно – за свои грязные танцы, навязчивые приставания и желание немедленно, любой ценой получить Вадима, разбив чужое счастье, или за реакцию организма и заблеванные кусты.Лёжа пластом с ватной головой и тяжелыми раздумьями я не услышала лёгких шагов и вздрогнула от неожиданности, когда у моей постели материализовалась Дина. Она положила прохладную мягкую руку мне на лоб, улыбнулась своей почти материнской улыбкой и протянула стакан с какой-то жидкостью .

Меня замутило. Дина подняла мою голову, поднесла к губам стакан и сказала, что нужно это выпить, будет легче. Я почему-то ожидала, что там самогон, опираясь на познания из похмельного опыта моего пьющего деда. Он всегда говорил, что чем с вечера «отравился», тем с утра и «полечился». Но в этот конкретный момент, я даже представить себе не могла, что смогу сделать хоть глоток пойла из вчерашней трёхлитровой банки. К моему удивлению в стакане оказалась вода с мандариновым сиропом. Его горьковато-сладковатый вкус постепенно возвращал меня к жизни. По крайней мере, я смогла элементарно сесть в кровати, но посмотреть в серые глаза моей спасительницы, не осмелилась. Не позволяло жгучее чувство стыда. Я была настолько омерзительна сама себе, что мысленно поклялась – никогда больше не пытаться посягать на чужое … а мысли, как известно, материальны! С того далекого утра в Евпатории интуитивно влюбляюсь только в свободных, в своих.

Я задремала. Сквозь сон слышала как Дина наводит порядок в изоляторе, с кем-то разговаривает, стараясь громко не шуметь и не тревожить мой покой. Ближе к вечеру материализовался Вадим. Он пришёл забрать любимую с работы и заодно принёс мне горячий куриный бульон в термосе, капустный рассол и пару моченых яблок. Есть совсем не хотелось, даже запах пищи раздражал, но было как-то неудобно отказываться, когда о тебе проявляют заботу чужие вроде люди, в чью душу ты практически наплевала, если не хуже .Вадим заботливо кормил меня бульоном с ложечки, как маленького ребёнка. В голове мелькнула мысль – хороший он будет отец, может быть в этом и сила была его мужского притяжения ? В процессе он рассказал все новости дня – что приходили девчонки, все еще на пляже, потом будут вещи собирать и готовить прощальный ужин, ведь завтра рано утром нам уже уезжать…

Ужас, этот факт вообще выпал