Афганская любовь, или Караван - Борис Михайлов

МАКСИМОВ. Папа у нас рано умер, потому и пошел в военное училище. Брат тоже в армии, преподает в Академии. У младшей сестры своя семья.

ДАЛИЛА. Счастливый! Столько родных близких людей. У меня никого не осталось. Говоришь, нет девушки, а ведь была, не поверю, что дослужился до старшего лейтенанта и ни разу не влюбился. Признайся.

МАКСИМОВ. Старшего лейтенанта досрочно получил месяц назад, а девушку по сердцу не встретил. В школе увлекался не серьезно, по-детски. Помню, в шестом классе все мы, пацаны, были влюблены в нашу пионервожатую из восьмого класса. И сейчас перед глазами: высокая, стройная, с длинными косами, в них синие банты. Глаза — темные, большие, как у тебя. В девятом пришла новенькая. Переехала из провинции, не помню — из Рязани или Казани, Валентиной звали. Очень скромная, наивная, всегда с удивленными глазами, никак не могла привыкнуть к московскому ритму жизни. Она не походила на наших одноклассниц, и я впервые влюбился.

ДАЛИЛА. Она тебя отвергла?

МАКСИМОВ. До объяснения не дошло. Провожал после школы, сумку ее с учебниками таскал, шпаргалить помогал. К концу десятого она переключила внимание на дружка моего Витьку, и мы отдалились друг от друга. Теперь закончила педагогический, замуж вышла.

ДАЛИЛА. А у меня в лицее никаких контактов с парнями не допускали. Нравы строгие остались и поныне.

МАКСИМОВ. Потому и пошла в революцию, где большинство мужчины? (смеется).

ДАЛИЛА. Не смейся. Глаза открылись в России. Поняла, не могу больше оставаться в стороне, когда решается судьба родины. Вступила в НДПА.

МАКСИМОВ. Родственники, возмущались, требовали вернуться домой?

ДАЛИЛА. Еще как! Отца к тому времени не стало. Люди Амина убили, мама умерла с горя, братьев поубивали мятежники, они тоже приняли революцию. Осталась одна. Случись что — жалеть и убиваться некому. Некому переживать за меня, волноваться или радоваться. И мне теперь не перед кем отчитываться, что-то доказывать, объяснять. Перед товарищами по партии, если.

МАКСИМОВ. Неужели и волноваться за тебя некому? А друзья? В ЦК партии, в университете, где преподаешь — так и некому пожалеть?

ДАЛИЛА. Как активистку и преподавателя, возможно, и пожалеют.

МАКСИМОВ. Столько мужчин вокруг, и не обращают внимания на красивую современную девушку? Не верю. Я впервые увидел, — сердце забилось — вот она, мечта моих снов. Не заметить тебя не возможно.

ДАЛИЛА. Внимание обращают. Часто больше чем хочется. Всё это не то. И потом, идет война, я не отомстила за отца и братьев.

МАКСИМОВ. Надеешься? Поражаешь. Таких, преданных идее, видел лишь в кино. В революции нашей встречались, если верить книгам.

ДАЛИЛА. У нас разве не революция?

МАКСИМОВ. Революция. Опять перешли на политику. Снова про войну да революцию, а мне хочется о чувствах, что переполняют.

ДАЛИЛА. Говори. Со мной еще никто не говорил.

МАКСИМОВ. Наверное, не позволяла. Поздно тебя встретил. Или рано? Война не время любви, а увидел тебя, голову потерял.

ДАЛИЛА. (смеется). Напрасно. Бородатые могут вернуться, а командир без головы не воин.

МАКСИМОВ. В этом ты права, голову терять нельзя, но разве человек властен над своими чувствами? Себе это же говорю.

ДАЛИЛА. Тебе посты проверить, не пора?

МАКСИМОВ. Можно. (Включает рацию). Я Первый! Первый! Сова Два, ответь! Сова Один, ответь!

— Первый, Сова Два на связи!' Сова Один на связи!

— Проверка связи. Что нового у Второго?

— Трое сарбазов перешли на сторону духов.

— От наших никаких новостей?

— Ничего нового.

— Конец связи.

Максимов выключил рацию, долго молчит. На нижней площадке солдаты давно ушли, костер погасили.

ДАЛИЛА. Наши опять подвели. Может, и твоих с собой увели, не допускаешь?

МАКСИМОВ. Все может быть.

ДАЛИЛА. Если так — плохо дело. Теперь мятежники пленных не держат.

Какое-то время сидят молча, каждый думает о своем.

МАКСИМОВ. (Обнимает Далилу за талию, она неподвижна). Далила!

ДАЛИЛА. Не привыкла я к нежностям. У нас не принято.

МАКСИМОВ. В студенческие годы в Москве, никто не ухаживал?

ДАЛИЛА. У русских однокурсниц были поклонники, а я иностранка, — не решались. Наши афганцы еще не отошли от своих обычаев, для них была, не знаю кем. Сатаной в юбке или кем-то страшнее. Знаешь, мне скоро двадцать пять! По нашим понятиям старуха. Если кто решится ухаживать, или взять замуж, вдовец разве или в гарем.

МАКСИМОВ. Я согласен.

ДАЛИЛА. Ты и впрямь потерял голову. Где-то рядом мятежники, в любую минуту жди нападения, а ты опять за свое.

МАКСИМОВ. Пока ты рядом, ничего не хочу знать.

ДАЛИЛА. Делаешь предложение? Так сразу, не узнав меня?

МАКСИМОВ. Да. Делаю предложение. Сама говорила, любовь с первого взгляда существует. Раз нет отца и братьев, по всем обычаям руки просить остается у тебя самой.

ДАЛИЛА. Отказываю.

МАКСИМОВ. Тогда украду, увезу в Россию. У вас принято красть невест.

ДАЛИЛА. Нынче, чаще с их согласия. Забываешь, я вооружена.

МАКСИМОВ. Шутишь, я серьезно предлагаю. Пойдешь за меня?

ДАЛИЛА. Начальство не разрешит. Ни тебе, ни мне. Ой, о чем говорим? В первый раз тебя вижу, совсем не знаю. О серьезных вещах шутим, болтаем черте что. Разве можно? Придет мир в мою страну, тогда и поговорим.

МАКСИМОВ. Может, подумаешь?

ДАЛИЛА. Ну, и непонятливый! Подумаю.

МАКСИМОВ. Долго?

ДАЛИЛА. Посмотрим на твое поведение. (Сергей берет ее руку, рассматривает, целует). Грубая рука? Когда-то знала маникюр и французские кремы.

МАКСИМОВ. (Целует руку). Нежная девичья рука.

ДАЛИЛА. Самые счастливые годы — учеба в лицее, потом в Москве. Стройотряд, уборка картошки. Веселые беззаботные подружки. Ты вернул в юность. Спасибо. В раннем детстве еще была счастлива, когда ничего не знала о жизни, всему радовалась.

МАКСИМОВ. Поедем со мной. Обещаю, снова будешь счастлива.

ДАЛИЛА. Рано мне уезжать. Ваши только собрались уходить, а у нас опять началось — засады, взрывы.

МАКСИМОВ. Последние банды. Скоро перегрызут друг другу глотки и разбегутся.

Заработала рация, что лежит рядом на земле

— Первый, Первый, я Сова Один!

— Я Первый, слушаю!

— Я Сова Один. Гора сообщает о приближении большой группы духов.

— Первый! Я Сова Два! Я Сова Два! Вижу огоньки, похожие на электрические фонарики.

ДАЛИЛА. Говоришь, разбегутся.

МАКСИМОВ. Сова Один! Сова Два! Продолжайте наблюдение! В случае приближения духов, в бой не ввязываться, отходите, встретим здесь, на базе. Как поняли?

— Сова Один понял! В бой не вступать и отходить.

— Сова Два понял, в бой не ввязываться.

МАКСИМОВ. Поняли правильно. Продолжайте наблюдения. Конец связи. (В сторону). Дневальный! Подъем! Объявляй тревогу!

ДНЕВАЛЬНЫЙ. (Появляется на нижней площадке). Взвод, подъем! (Слышны недовольные заспанные голоса). Тревога! (Из дувала выскакивают солдаты, на ходу надевают бронежилеты, каски, становятся в строй).

МАКСИМОВ. (Далиле) Что-то сказала? Опять помешали.

ДАЛИЛА. Не судьба, говорю, нам быть вместе.

МАКСИМОВ. Все будет хорошо. Иди пока в дом и не высовывайся. Справимся без тебя и твоих агитаторов. Наше укрепление не взять. (Солдатам) Приготовиться к обороне! К шоссе не должен пройти ни один душман!

НОВИКОВ. Перед самым рассветом разбудили. Так хотелось спать, в первый раз дом во сне увидел.

ИСМАИЛОВ. Пропустим колонну и отдохнем.

КОРСУНСКИЙ. Мины устанавливать, гады, пошли.

НОВИКОВ. Поставить мины и двух духов хватило бы. Караван их интересует.

КОРСУНСКИЙ. Рассвело бы скорее, что ли…

Вдалеке раздаются несколько одиночных выстрелов, затем автоматная очередь.

ИСМАИЛОВ. Уже не таятся. На втором посту стреляли. (Заработала рация).

— Первый, Первый! Я Сова Два! Я Сова Два! Нас окружают!

МАКСИМОВ. Сова Два, Сова Два! Я Первый! Отходите немедленно! Как поняли? (Рация замолчала, слышна далекая стрельба, снова заработала рация.)

— Первый, Первый! Я Сова Два, прошу помощи, ведем бой. Петренко ранен. Духи наседают. Прошу подмоги!

МАКСИМОВ. (Самому себе). Не успели… Подпустили…(По рации) Держитесь, мужики! Сова Два! Идем на помощь. (Выключает рацию). Медведев, остаешься за меня. Титов, Киреев, Джафаров, Макаров, Сидоренко, за мной! (Убегают).

ИСМАИЛОВ. Сам пошел выручать Петренку.

МЕДВЕДЕВ. Если ранение серьезное, Малышеву и Сонину его не донести — Петренко бугай здоровый. Потому и взял Макарова с Киреевым. Первый пост пока молчит, до них еще не добрались. (С верхней террасы спускается Далила.) Ты куда? Духи пошли в наступление. С минуты на минуту один Бог знает, что здесь начнется. Вернись в укрытие!

ДАЛИЛА. Еще один солдат лишним не будет.

МЕДВЕДЕВ. Лишняя мишень. Без оружия какой ты солдат?

ДАЛИЛА. А это что? (показывает карабин и гранату).

ИСМАИЛОВ. Пусть остается.