Второе дыхание (СИ) - Шабанн Дора

Очень сочувствовала в процессе всем известной Даме с диваном, чемоданом и собачонкой. Живого зверья, хвала всему сущему, в моём багаже не обнаружилось, но игрушечного было с горкой. Одних зайцев четыре штуки. Поискала, на всякий случай, старика и лодку, а то мало ли — с половодья завалялись. Концертные платья, танцевальные костюмы, три коробки парадно — выходной обуви, сумки, сумочки, сумищи, и да, таки, чемодан! Холсты, мольберт, кисти, баночки, тряпочки, ножницы, два набора пастели, акварель такая, сякая и гуашь россыпью. Фломастеры с карандашами совершили мирный захват территории и расползлись по всей машине. Они были практически везде: на сиденьях и под ними, во всех кармашках, в подлокотниках, в дверных ручках, за солнцезащитным козырьком, на торпеде, а один гордо торчал в центральном дефлекторе приборной панели. И был моего любимого фиолетового цвета.

Ругаться не стала. Сил на это, после вороха одежды, зайцев, пустых бутылок от воды и остатков еды, уже не было. Молча сгребла всё, что можно было назвать мусором, вынесла в бак у ворот. На обратном пути, разглядывая собственные грязные руки, вдруг поняла, что «лучший день для того, чтобы что-то сделать — сегодня».

Пожалуй, пора уже выполнить хоть пару пунктов из обстоятельного и подробного плана, что мы с терапевтом столь вдохновенно составляли в предыдущую встречу.

Пока волна возмущения меня несла, я записалась в салон на маникюр, решила, а чего скромничать, и добавила туда же педикюр и коррекцию бровей — уж гулять, так гулять.

Ополоснулась с такой же скоростью, как принимала душ, будучи трепетной и нервной мамой первенца, то есть практически мгновенно. Выхватила из шкафа любимый «выходной» полуспортивный костюм, на бегу свернула на голове пышную ракушку, как учили в одной запрещённой ныне сети, впрыгнула в парадные кроссовки и быстрее поттеровской «Молнии» вылетела из дома. Машина после генеральной разборки, на мой взгляд, даже ехала бодрее.

Устраивая в высокое кресло свой детектор неприятностей, набрала сообщение мужу, что нынче он — отец — герой — одиночка, такие дела. А ушедшая в отрыв мать — ехидна будет к полуночи. И выключила телефон.

Почувствовала, что мне снова двадцать и я сбежала с девчонками из группы на прогулку белой ночью, оставив на столе в кухне записку родителям: «Буду утром».

Нужно честно отметить, заходя домой в полдвенадцатого, уже белеющей ночью, именно так я себя и ощущала. Весь букет переживаемых эмоций усугублял хмурый супруг, явивший свой грозный лик в прихожую, лишь только я захлопнула дверь.

— Нагулялась, мать многодетная? — то ли Тёма прилично навеселе, то ли в дикой ярости, с первого взгляда в полумраке и не поймёшь. Потянула легонько носом. Эх, кто бы мне сказал, что ненавистный с детства запах алкоголя сможет принести столь громадное облегчение? Их Величество подшофе и острить изволят. Да, на здоровье!

— Ты мне тут не принюхивайся, давай, не служебная собака! Не ожидал я от тебя, дорогая, такой подставы! Бросила меня! Как ты могла? Они выпили из меня всю кровь, съели кофейными ложечками мозг и выцыганили приставку, пиццу с мороженым и пойти на каток! — претензии в голосе мужа было достаточно, чтобы устыдиться, но я поглядела на свои оранжево — чёрные ногти и решила — не сегодня.

Сегодня я молодец! Я впервые за восемь лет провела полдня одна! Для себя, где хотела и как хотела. Я такая молодец, что даже субботний бокал сухого красного пить не буду. Мне сейчас так хорошо, так мирно внутри, что я лучше умоюсь и завалюсь спать, дабы сохранить эту неожиданную удивительную душевную гармонию ещё хотя бы чуть-чуть.

Даже не буду, как обычно, просить мужа выйти со мной в сад — поглядеть на луну и звёзды, молча.

13. Артем. Июнь. Санкт-Петербург

Зелёная папка последнее время являлась Артёму в кошмарах. Он видел её, плавающую в луже его крови в ночь с понедельника на вторник, после разгромных совещаний с отделом проектирования. Она влетала ему в лобовое стекло на полной скорости в ночь со среды на четверг, после селекторов с отделами подготовки строительства и юридическим. В ночь на субботу он спал беспробудно, ибо ложился ближе к четырём утра. Вишенкой же всегда была жуть в ночь на понедельник, когда он держал в руках положительное решение о победе в тендере, а коварная папка уплывала в закат. В то время как у него под рукой не было ни одной, даже самой утлой лодчонки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Несмотря на эту сновиденческую гадость, прошедшие пару недель от момента озвучивания Шефом «предложения, от которого нельзя отказаться» работа шла нормально. Процедура подготовки была стандартной, ничего сверхсложного или секретного не требовала, коллектив, работая в хорошем темпе, должен был справиться. Главная же выигрышная часть их тендерного предложения — архитектурные решения и планировочные изюминки, это самая любимая Артёмом тема, готовых вариантов которой у него было больше сорока. На любой цвет, фасон, рельеф, бюджет и стиль. Хоть бы и под «Звёздные Войны», или «Хоббита», да хоть под «Мадагаскар» с «Ну, погоди!».

Планировка территории ещё со времён студенчества была его увлечением. Курсовые, диплом, магистерскую, а потом и кандидатскую, работы переполняли варианты, которые нещадно резались жестокою рукою научрука. Есть из чего выбрать, слегка доработать, с учётом интересов Заказчика и, вуаля, самое вкусное, красивое, изящное и прекрасное предложение — от их скромного, но заслуженного Бюро. А вот чтобы определиться с тем, что же именно приведёт в восторг толстосумов из Т., туда, определённо, придётся съездить. Причём, судя по бюджету, не один раз и не два.

Сейчас лето, пожалуй, где-то тут должен был быть семейный отпуск. Однако, раз такое дело, подвинется он на следующие каникулы. Не страшно. Да и дети тёплому морю среди промозглой Питерской осени дополнительно порадуются. Артём чиркнул в напоминалке — «Уле перенести отпуск на конец октября» и вновь зарылся в перечень предоставляемых документов к заявке.

14. Ульяна. Июнь. Санкт-Петербург

Вот ведь удивительная вещь — человеческое восприятие реальности: будто бы живёшь, как всегда, ну, мелочи какие-то добавились, так, незначительные, а начинаешь об этом рассказывать — ой, что делается! Сама себе вдруг герой и умница, и молодец, и план выполняешь.

Топая от психотерапевта к припаркованной на соседней улице машине, крутила в голове неожиданную мысль, прямо-таки откровение, иначе не скажешь! То, что терапевт заставила проговорить аж три раза, чтобы, видимо, в голове всё же задержалась для обдумывания такая революционная идея для женщины, что полжизни подстраивалась под мужика: «Мои потребности важнее его недовольства!».

Боги и демоны, вот это прорыв. Я могу. Имею право. Мои потребности — не блажь, не «с жиру бесишься». Это возможно, не является запретным, полезно, и если не сильно социально-одобряемо, то всё равно — нормально.

Ох, это же маникюр, педикюр, парикмахер и брови! Ой, это же и массаж можно, и поехать на берег Финского помедитировать на воду с чайником травяного чая, завернувшись в плед. Можно спать полдня! И потом не угрызаться совестью, что полы только пропылесошены, но не мыты.

Какие перспективы от одной простой фразы. Мне кажется, мать моя таких откровений не перенесёт. У неё всегда полы намыты, листья у фикусов протёрты, в холодильнике первое, второе и компот, а также: торт, маковые рулеты и запеканка. Постельное бельё накрахмалено и наглажено. Сама она с укладкой и макияжем, в строгом домашнем платье и бабушкиных жемчугах утром, или прабабушкиных бриллиантах вечером.

Я, скажем откровенно — не удалась в хозяйственном плане, полы мою во всём доме, максимум, раз в неделю, готовлю по вдохновению, но не слишком часто, бельё постельное никогда не глажу, крахмала в доме отродясь не было. Мои деревенские наряды для похода в местный магаз ещё годятся, но в город уже не выйдешь. Макияж и укладку я и на работу делаю не каждый день, а из украшений — что нацепила, в том и хожу месяц, а может, и два, или даже полгода.