Приговор судьи - Олег Шовкуненко

Именно поэтому я решил держаться от реки подальше и двинуть на северо-запад. Хотя там имелись некоторые признаки «ведьминых колодцев», но эти аномалии не смертельные. Даже если кто и нарвется… трое других вполне смогут вытянуть.

Я так и шел, уткнув взгляд в спекшуюся землю, горбясь и сутулясь от незримого давления серой громады, которое росло с каждым шагом. Глазами я выискивал аномалии, но думал только лишь о тумане. Какой сюрприз он преподнесет, какой фортель выкинет, когда мы окажемся совсем рядом? И главное, во что нам обойдется обладание его тайной? Не удивительно, что погруженный в эти мысли, я вздрогнул, когда за спиной прозвучал негромкий возглас Лешего:

– А ведь снизу он какой-то красноватый.

– Кто красноватый? – я резко обернулся к приятелю.

– Туман красноватый, – Андрюха снял руку с цевья автомата и указал на кипящий впереди серый океан.

До границы тумана уже оставалось метров сто, не более. С такого расстояния действительно стало заметно, что его нижняя кромка, та, что касалась черной обожженной земли, имела слегка розоватый оттенок, более интенсивный внизу и расплывчатый, растворяющийся в бурлящей серой массе сверху.

– Там земля расплавлена. Как в вулкане, – сдавленным голосом предположил Пашка. – А то, что мы видим, это дым.

– Дым? – Загребельный призадумался. – Не похоже это на дым.

– Как самочувствие? – я быстро оглядел своих людей. – Никто, ничего не ощущает? Странного, необычного, болезненного?

Мои товарищи переглянулись. Ипатич пожал плечами, Леший отрицательно покачал головой и только Пашка признался:

– Уши заложило. Так бывает, когда на самолете летишь.

– Есть чуток, – Загребельный вяло кивнул, тем самым подтверждая, что перепад давления и вправду имеет место, только он уж очень незначительный.

– Это все? – я и сам стал чувствовать легкую глухоту.

– Все, – пацан кивнул.

– Ладно, тогда идем дальше. Только осторожно!

Мы были вынуждены рисковать, так как все еще ничего не выяснили, не разведали. Даже наоборот, загадок стало еще больше.

Шагов через пятьдесят стало заметно, что светится совсем не поверхность земли. Красноватое свечение распространяла гирлянда каких-то темных образований разбросанных по границе тумана. На вершине каждого из них располагался странный источник света, который испускал целый веер тонких, похожих на лазеры, лучей. Именно благодаря этой подсветке мы и разглядели еще кое-что. Туман на самом деле вовсе не являлся таковым, тоесть туманом в привычном понимании этого слова. Он состоял из крупных хлопьев, которые неслись в нем словно снег в хорошую сибирскую метель.

– Пепел! – меня будто током ударило.

– Думаешь? – Загребельный стал приглядываться.

– Уверен.

– Выброс пепла это ведь неизменный атрибут перехода в другое пространство, – даже в такой почти экстремальной ситуации мозг чекиста работал четко и безотказно, ну прямо как автомат Калашникова. – Вспомни, Макс: случай с тем кентавром, которого ты препарировал в Одинцово, место откуда исчезли кашалоты, наконец, туннель, открывшийся в мастерской Рынка. Там везде сыпался этот гребаный пепел.

– Так это и есть «зеркало»? – мой взгляд переметнулся с Лешего на Серебрянцева. ФСБ сделало свое дело, теперь слово было за наукой.

– Объект без сомнения искусственный и работает явно не так, как «зеркало»… По крайней мере, не так как то «зеркало», что мы повстречали в Наро-Фоминске.

Ипатич стянул с носа свои запыленные очки и стал в спешке их протирать полой куртки. Он очень торопился, он не желал ничего пропустить, он спешил, словно серая стена могла вдруг исчезнуть, так и не позволив себя исследовать.

– Откуда известно, что не так? – я силился понять логику ученного.

– Люди оттуда не возвращались, Максим Григорьевич, понимаете? А «зеркало»… Оно ведь, как я понял, само по себе безопасно и выйти из него рано или поздно все равно можно. – Объясняя, старик покачал головой. То ли он горевал о пропавших без вести, то ли осуждал меня за тугоумее.

– Опять же, мы не можем сказать точно, что тот туман под Харьковом и этот… – Андрюха кивнул в сторону бушевавшей невдалеке от нас серой вьюги. – Короче, что они одно и то же. Хотя очевидцы и утверждают, что внешнее сходство имеется… – Леший мельком указал на этого самого белобрысого очевидца с «укоротом» в руках, а затем продолжил: – Но ведь ведет туман себя совершенно по-разному.

– Мне кажется, что я бы смог все объяснить, – Ипатич, наконец, вернул очки себе на нос и сквозь них гордо взглянул на нас с Загребельным.

– Даниил Ипатиевич, мы слушаем. Внимательно слушаем, – я немедленно потребовал объяснений.

– Следует всего лишь сравнить, – просто ответил ученый. – По словам Павла туман под Харьковом быстро двигался, внутри него перемещался объект или объекты, испускавшие интенсивное красное свечение. Сейчас мы наблюдаем стоящий на месте туман и такие же неподвижные, светящиеся красным устройства. Параллели здесь напрашиваются сами собой.

– Вы предполагаете, что эти фонари… они и создают провал в пространстве?

Меня, как закоренелого технаря заинтересовала чисто техническая сторона вопроса, ну а вот Леший… Подполковник ФСБ узрел в словах ученого нечто совершенно иное:

– Кто-то создает два вида порталов. Одни сравнительно небольшие подвижные, другие гораздо более крупные, стационарные. Возникает вопрос: для чего это все нужно? – Загребельный призадумался, болезненно скривился и попытался сам ответить на свой вопрос: – Первое, что лично мне приходит в голову, так это ловушки.

– Ловушки? – переспросил Серебрянцев. – Кто-то защищает зоны, откуда стартует терраформация?

– А для чего нужны подвижные порталы? – со страхом и одновременно с надеждой в голосе спросил Пашка. Сейчас даже дураку стало бы понятно, что мальчишка думает о своем отце, о участи которая его постигла.

– Подвижные… – Загребельный еще больше потемнел лицом. – Понимаешь, Павлуша, ловушки, их ведь ставят не только для защиты. Бывают ловушки и для охоты.

Слова Лешего, хоть и были произнесены очень негромко, но все же возымели свое действие. Черное действие. Владыка зла будто подслушал их, понял, что люди проникли в его сокровенную тайну и яростно взревел от гнева. Правда, рев этот больше походил на раскат грома или взрыв, прозвучавший где-то за нашими спинами.

Крутанувшись на сто восемьдесят градусов, мы все как один вскинули оружие. Только вот стрелять оказалось не в кого. Все что открылось глазу, так это клубящееся огненное облако, которое поднималось над вереницей оплавленных тюремных корпусов.

– Дьявольщина, вертолет! – Леший первым догадался о случившемся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});