Куда исчез Гитлер, или Военные тайны ХХ века - Ада Петрова

Исар Харель решил лично лететь в Аргентину, чтобы руководить операцией, которая была названа «АТИЛЛА». Он создал группу для захвата Эйхмана из тридцати человек. Каждого отбирал сам. Все эти люди имели большой опыт нелегальной борьбы с англичанами и арабами в Палестине. Все они сами пострадали от нацистов. Среди этих тридцати не было ни одного, чьи близкие не погибли бы в концентрационных лагерях и газовых камерах. Многие входили в группы «мстителей», о которых мы уже говорили.

Имена этих тридцати не разглашаются до сих пор.

Каждый из них знал несколько языков. Было решено, что все израильские агенты полетят в Аргентину из разных стран. Не было даже двоих, кто выехал бы из одного города. Они постоянно меняли квартиры, машины, избегая слежки.

Операция была продумана настолько профессионально и точно, что никто из нацистских организаций, разбросанных не только по всему миру, но и в самой Аргентине, даже не подозревал о ней…

После бессонной ночи и чтения документов, от которых волосы шевелились на голове, Исар Харель в семь часов утра пришел на встречу с группой тридцати. Эти люди должны были провести операцию, которой израильтяне гордятся и сегодня.

Не снимая пальто и потирая припухшие веки и покрасневшие глаза, он сказал:

– Я многое узнал за эти дни, о чем раньше и не подозревал. Прежде чем мы отправимся сложными маршрутами, я еще раз напоминаю всем вам – никакой самодеятельности. Каждый из вас знает все коды, явки, шифры. От вашей слаженности и ответственности будет зависеть, сумеем ли мы выполнить операцию «АТИЛЛА».

Мы хотели бы забыть, что случилось с нашим народом. Было время, когда мы теряли мужество. Нам казалось, что к тому, что пережил наш народ, можно привыкнуть. Но это не так. С каждым годом становится все больнее. И с каждым разом боль проходит все медленнее.

Я хочу, чтобы вы понимали, операция, к которой мы приступаем, – это не месть. Я хочу, чтобы каждый из вас это знал. Только стремление к справедливости. Мир должен узнать правду. Мы не должны допускать всепрощения. С нацистами должно быть покончено.

В Германии я слышал по радио густой кровожадный рев, даже рык, на их сборищах. И это уже была не только партия нацистов. Это была сама Германия. Я вам зачитаю один документ из немецкого архива, который сегодня ночью увидел впервые:

– Человечество научилось массовым убийствам. Человеческая жизнь сегодня ничего не стоит. Вы только послушайте – эсэсовцы высчитали, что один еврей, даже работоспособный и молодой, стоит тысячу шестьсот двадцать марок. За шесть марок в день его отдают в рабство, напрокат немецким промышленникам и землевладельцам, еще десять пфеннигов за амортизацию носильных вещей. Средняя продолжительность жизни девять месяцев. Плюс рациональное использование трупов: золотые коронки, ценности, деньги, привезенные с собой, и, наконец, волосы. За вычетом стоимости сожжения – 2 марки. Чистая прибыль составляет тысячу пятьсот марок.

Не хватало крематориев. Они не могли работать по ночам в полную нагрузку из-за вражеских самолетов.

Многих людей, выполнявших приказы, всегда можно найти. Особенно в нацистской Германии. И каждый юрист скажет: приказ освобождает от ответственности.

Всякий из нас хотел бы о чем-то забыть. У меня до сих пор сердце заходится от ужаса и холода, особенно по ночам, когда кажется, что его сжимает чья-то безжалостная рука.

В немецких лагерях никто из нас уже не думал, что когда-нибудь мы выберемся оттуда и будем сидеть в уютной квартире, под шорох опадающих листьев станем пить кофе с женой и детьми. И больше никогда не будет потерь.

– А теперь, бойцы, мы должны расстаться, чтобы выполнить свой долг перед родиной и нашим многострадальным народом. До встречи на еврейской земле. Да поможет нам Бог!

Следствие сделало запросы в архивы многих стран. И все прислали документы. Советский Союз не только ничего не прислал, не было получено ни положительного, ни отрицательного ответа. Хотя в московские архивы попало много документов после взятия Берлина. А ведь это было время, когда между нашими странами существовали дипломатические отношения.

Тридцать разведчиков разъехались по разным странам и городам. Они работали профессионально и осторожно. Внедрялись в различные организации, нанимались на самую черную работу и, наоборот, появлялись в высших слоях общества. Вдруг кто-то что-то мог слышать об Эйхмане? «Моссад» действовал очень медленно и умело. Важно было не ошибиться. Не спугнуть Эйхмана.

И только, когда каждому из них Исар Харель сообщил что получена точная информация о том, что Эйхман живет в Аргентине, он отдал приказ всем вылетать в Буэнос-Айрес, и сообщить ему свои координаты.

Лишь через два года после этого «Моссаду» удалось узнать, что Эйхман поменял свое имя на Рикардо Клемент. До этого они продолжали искать человека, носящего имя Адольф Эйхман.

Харель решил, что этот человек должен быть пойман, предстать перед судом и быть наказанным за свои преступления. Этого требовали его жертвы, правосудие и мораль. Харель решил привезти его в Израиль и судить. Это была чрезвычайно тяжелая задача.

Было разработано много нитей для поиска. Каждая досконально проверялась. Одна из них привела к Николасу Эйхману, предполагаемому сыну преступника. Он был влюблен в аргентинку еврейского происхождения, но не знал, что она еврейка, так же как она не знала о роли его отца в уничтожении евреев. И он не знал этого, поэтому открыто жил под своим родным именем. «Моссад» стал следить за сыном. Вначале он привел к дому, где отец уже давно не жил. Но стало окончательно ясно, что Эйхман живет в Аргентине. Поиски и слежка продолжились. И однажды сын привел их на улицу Гарибальди, в район Сан-Фернандо Буэнос-Айреса.

Разведчики, сменяя друг друга, стали постоянно следить за домом. И вначале удивлялись, что он купил этот дом на бросовых землях без водопровода и электричества, на самой окраине города: он очень боялся.

Дом находился с этого момента под самым пристальным вниманием. Фотографировали все вокруг очень сильными объективами. Моссадовцы каждый день видели человека, живущего в этом доме, и его семью, чувствовали, что это должен быть Эйхман, но пока не имели точных доказательств. Только 21 марта 1960 года они получили их. В тот вечер Рикардо Клемент, как всегда, сошел с трамвая и медленно пошел к дому. В руках у него был большой букет цветов. Он вручил его женщине, выбежавшей встречать его. Их дети были одеты празднично. Позже агенты услышали смех, шутки веселящихся людей, слышалась веселая музыка. Больше сомнений не оставалось – 21 марта было днем серебряной свадьбы Эйхмана.

Прежде чем начать охоту на него, был снят дом, где разведчики решили держать его после пленения.

В мае 1960 года Аргентина отмечала 150-летие своей независимости – большой национальный праздник страны, на который были приглашены правительственные делегации из всех стран, в том числе и из Израиля. Это, к счастью, были дни, когда проводилась операция. Исар Харель принимает решение лететь самолетом израильской компании. Этим спецрейсом и был вывезен из Аргентины в Израиль Эйхман. Службы аэропорта были уведомлены о том, что один из пилотов самолета заболел. И вместо него за штурвал сядет другой летчик. Для него заранее, то есть для Эйхмана, были изготовлены поддельные документы. В форме израильских авиалиний, накаченный наркотиками, он спокойно прошел в самолет. Там ему был сделан укол сильного снотворного. Проснулся он только в Тель-Авиве.

А теперь вернемся к дню серебряной свадьбы Эйхмана. Израильтяне считают Эйхмана нацистом номер пять, а первым Гитлера.

Почти два месяца собиралась дополнительная информация. 11 мая 1960 года операция «АТИЛЛА» началась…

Оперативная группа знала, что Эйхман возвращается домой около семи сорока вечера. Разведчики были недалеко от дома Эйхмана, на улице Гарибальди, в 7.35 ч. Два агента возились в двигателе якобы сломавшейся машины. Другая была припаркована в 10 метрах от первой. Ее пассажиры тоже занимались какой-то починкой. Неожиданно около них остановился велосипедист и предложил свою помощь. Он сильно удивился, когда «пострадавшие» резко, но вежливо отказались от услуг. Прошло два трамвая, но Эйхмана не было. Агенты начали беспокоиться. Вдруг в этот день он вернулся раньше или не ездил на работу. Может быть, он вообще исчез? До этого, боясь спугнуть его, они несколько дней не наблюдали за ним.

Прошел еще один трамвай. Эйхмана не было. На часах – восемь вечера. За все время наблюдения позже он не возвращался никогда. Агенты стали размышлять о переносе операции на другой день. Однако руководитель группы решил ждать до 8.30 ч. Самое ужасное, что между машинами не было никакой связи. Но они слишком хорошо знали друг друга. Все мелочи в их плане были предусмотрены.

В 8.05 пришел очередной трамвай. Человек, сошедший с него, пошел в сторону улицы Гарибальди. Агенты первой машины моментально узнали Эйхмана. Через пятнадцать секунд его узнали и агенты второй машины. Эйхман приблизился. Разведчик остановил его.