Чёрно-белый человек - Ефим Сергеев

решиться на неё. Через пару дней после последнего происшествия в Фейсбуке и во ВКонтакте стали в большом количестве появляться перепосты из двух групп, в которых кучковались любители мистики. Горячие почитатели всего мало-мальски необычного с одной стороны горячо одобряли факты наказания распоясавшихся молодчиков за неподобающее поведение на дорогах, а с другой — выражали нешуточную обеспокоенность проявлениями «вселенского зла» (как они это почему-то называли) и призывали бросить все силы правоохранительных органов на пресечение действий Сатаны или его приспешников. Потому что никак по-другому объяснить внезапные жестокие приступы «медвежьей болезни» невозможно. Так считали авторы этих скандальных сообщений. «Если же наши доблестные правоохранители не почешутся», писали они, — «мы оставляем за собой право на самостоятельные действия». Кто такие «мы» и каким именно образом предполагалось эти самые действия пресекать, естественно, никто не говорил. Откуда взялась информация обо всех инцидентах, да ещё и с подробностями, ни по горячим следам, ни много позже так никто и не узнал, однако камень в воду был брошен, круги от него разошлись и докатились аж до Петровки 38. Ну, то есть, всем было понятно, что информация взялась из протоколов, но конкретного «виновника» так и не нашли.

ГЛАВА 4

Лейтенант Арсентьев Алексей Александрович попал в Главное Управление МВД России по городу Москве по протекции. Правда, сам он считал, что — исключительно благодаря своим выдающимся аналитическим способностям. Алексей действительно обладал аналитическим складом ума, но, надо признать, на полную катушку использовал свой могучий мыслительный аппарат только в одном направлении. А именно — в вычислении того, удастся ли, и насколько быстро, затащить в койку очередную барышню, с которой только что познакомился. Он действительно умел так виртуозно забалтывать девушек, что они выкладывали ему не только свои предпочтения и ближайшие планы, но даже самые сокровенные сердечные тайны. Барышни млели от куртуазного обращения и готовы были на многое. Не все, конечно, но… Ещё в школе одноклассники прозвали его «Трипл Эй», что произносилось как «триплэй» и иногда превращалось в немного созвучное «Трепло», но превращения эти были не частыми и происходили скорее от зависти. Поскольку у одноклассниц Алексей пользовался и популярностью, и, как ни странно, авторитетом. Да и как ему не быть популярным и авторитетным, если от родителей ему досталась весьма привлекательная внешность и в меру щедрое финансирование подростковых и юношеских забав. Ну а первый разряд по боксу он заработал уже исключительно собственным упорством, доставшимся в наследство, видимо, от деда.

А протекция действительно была. Примерно год назад его дед — отставной — Государственный советник юстиции 3-го класса, как-то на очередной рыбалке со смехом рассказал пару историй про внука своему другу детства, — генералу полиции. В пересказе деда внук представал вылитым Эркюлем Пуаро, с блеском распутывающим козни своих многочисленных подружек. И, хотя бывший прокурор ни о чем не просил своего друга — действующего генерала полицейского, рассказы эти запали, что называется, в душу, и после небольшой проверки Арсентьев младший оказался на Петровке меньше, чем через два года после окончания Университета МВД. Об истинной подоплёке своего перевода он, конечно же, даже не догадывался. Однако ушлые коллеги-сыщики быстро вычислили откуда ноги растут и к Алексею стали относиться соответствующе. Ну и старались спихивать на него дела либо совсем тухлые, либо абсолютно с их точки зрения бесперспективные.

Вот и сегодня, едва он зашел в кабинет, который делил еще с двумя операми, не самое высокое начальство в лице майора Скрипченкова затребовало новичка пред свои ясные очи. Передав лейтенанту тонюсенькую папочку, начальство буркнуло:

— Вот, ознакомься. Через два дня жду план мероприятий.

В папке оказался единственный листок. Быстро пробежав его глазами, Алексей с удивлением посмотрел на майора и с неподдельной обидой спросил:

— За что, Егор Сергеич!?

— Что «за что»? — не понял Скрипченков.

— За что нам, и мне в частности, такое наказание — разбираться с какими-то сумасшедшими, написавшими какой-то бред.

— Да знаю, знаю я всё! — поморщился майор, — и что писаки эти — психи, скорее всего, и что написан бред, но после прошлогодних скандалов вокруг церковников тоже похожие группы появлялись. Ну, когда Константинопольский патриархат вмешался в церковную ситуацию на Украине, а РПЦ расценила эти действия как раскол Православной церкви. И даже якобы что-то готовили против Патриарха. Так вот теперь все готовы дуть не только на воду, но и на мороженое из морозильника. Не дай бог эти придурошные кроме писанины ещё чем-то готовы заняться. Это ты ещё не в курсе, видимо, сколько сил и времени тратится на поиски «телефонных террористов», чёрт бы их побрал!

— Насколько я знаю, — добавил он после небольшой паузы, — аналогичные указания получили не только мы, но и… — Егор Сергеевич потыкал пальцем куда-то себе за спину, — а рапорты то — наши люди составляли. И в соцсети тоже от кого-то из наших утекло. Так что извини, но отдуваться за всех придется нам. И что-то сделать по-любому придется. И не формально, правильными бумажками прикрыться никогда не помешает. Это ты уже давно должен понимать.

— Да уж понимаю, — вздохнул Алексей, — ладно, а искать этих ушлёпков самим, или ДИТСиЗ-овцы помогут?[1]

— Помогут, помогут, я уже запрос отправил, — успокоил Скрипченков.

* * *

За неделю Арсентьев не только составил план, но даже успел его выполнить. Результат был. Правда, непонятно какой. Парни из айтишного департамента быстро, меньше чем за день, раскопали, что все заинтересовавшие высокое начальство группы в реальности состоят максимум из полдюжины человек, а вся шумиха, организованная ими — не более, чем «работа» ими же созданных ботов. Нашли они и страдальцев. Алексей, удивляясь самому себе, решил с ними встретиться и поговорить. Чтобы понять, имели ли они какое-либо отношение к скандальным группам. При этом прекрасно понимая, что с почти стопроцентной вероятностью вытянет пустышку. Первым был водитель Газели, выловить которого оказалось проще всего. Он развозил по городу продукты с оптового склада и согласился (хотя долго ворчал и отнекивался) поговорить там же, на складе, пока его грузовичок будет стоять под погрузкой.

— Припомните, пожалуйста, не было ли в тот день чего-то необычного с вами? Особенно во время поездки, — первым делом спросил лейтенант.

— Да нет, ничего такого не могу припомнить, — постоянно запинаясь начал рассказывать горе-водила. — Я уж всю голову сломал, пытаясь понять, что же такого я съел, что меня так… ну… пробрало. Кабину потом полдня́ отмывал. Стыдобища! Нинка, это… ну, жена можно сказать моя, чуть из дома не выгнала, когда я весь такой вонючий домой заявился. Говорит,