Горечь и мед - Вера Рэйдж

на свои места.

Глава 4

8 сентября 2014 года.

В школу идти не хотелось. На самом деле вообще не хотелось выходить из дома. Закрыться. Зарыться. Исчезнуть. То, что выложили в “Сплетник” оказалось даже хуже того, как поступил со мной Кир. “Яковлева из 11”А” любит пошлости”, — говорилось в посте. И фотография девушки, сделанная в зеркало. В белье. Лица не видно. Также скрины переписок, сверху которых написано мое имя, в которых “я” как раз эти фото отправляла. И куча пошлых сообщений о том, как, где и с кем я хочу. Выставили анонимно. Ну конечно, кто бы стал подписывать свое имя под таким. Единственное, что меня успокаивало — я знала, что на фото не я. И что переписка не со мной. Лиза сразу поверила моим словам. Вадим, вроде как, тоже.

Я сидела на не заправленной кровати в одежде. Решила, что сегодня единственное, во что я могу нарядиться — черное худи и штаны. Даже если директор что-то скажет насчет внешнего вида — пусть. Мне уже все равно. На телефоне появилось сообщение:

Лизончик: “Я внизу, спускайся.”

Лиза сказала, что не даст мне идти в школу одной. В чате класса мало кто поверил, что скрины — фотошоп. А под тем самым постом уже набежало достаточно комментариев. Я не хотела их читать. Я и так знала, что там пишут. Со вчерашнего дня я вообще не заходила в сеть.

Я вовсе не ханжа и не против того, чтобы девушки общались на пошлые темы. Но я против того, чтобы это видели остальные. Даже если девушка захочет открыть эту сторону себя парню — он не должен распространяться. Она ведь доверилась ему.

Я не знала, чьи это скрины. Думала, Кир сделал их из мести. Слабый. Мерзкий урод. Мне хотелось врезать ему по его дурацкой физиономии. Он хотел опозорить меня, но ничего не выйдет. Я постаралась быть выше этого. Раз уж на них не я, то и волноваться не следовало.

Около подъезда уже стояла Лиза. Она обняла меня.

— Ты как? — с тревогой в голосе спросила она. — В группе все подчистили. Я пригрозила им, что мы с тобой пойдем в полицию, и видимо кретин, который ее ведет, испугался.

— Спасибо. Давай не будем об этом.

— Хорошо. — она опустила плечи. — Смотрела новую серию “Острых козырьков”? Ее вроде уже перевели.

— Да, как раз вчера. — Мы зашагали в сторону школы.

На первом этаже нас встретил дядя Коля. Его жизнерадостный вид всегда поднимал мне настроение. Вот кто, а он точно не видел этот пост.

— Как жизнь молодая? — он навалился на стойку охраны, когда мы подошли прикладывать пропуска.

— Все хорошо, дядь Коль. Как ваша? — табло загорелось зеленым и я прошла через турникет. Казалось, что каждый проходящий мимо школьник пялится на меня.

— Да, Ев, все ок’ей! — он показал жест пальцами, означающий это слово. — Отличного дня, девчонки.

— Вам тоже, дядь Коль. — ответила Лиза.

Мы прошли в раздевалку. Там на меня так же смотрели все, кому не лень. Однако, когда я поворачивалась на них — сразу отводили глаза. Конечно, это не первый раз, когда какую-то старшеклассницу выставляют в “Сплетник” в таком свете. Не первый и не последний. К сожалению, такова реальность в наше время. Но раньше так не поступалисо мной. Да, я знала, что пройдет пару недель и все забудут об этом. Случится какое-нибудь другое событие, и тогда все начнут обсуждать что-то еще. Стандартный сценарий.

Первым уроком по понедельникам биология. Антонина Павловна уже развесила на доске плакаты с эволюцией человека. От обезьяны до современного вида. Правда, кое-кто все еще остался на нижней ступени. Кто-то, чье имя начиналось на букву К.

Вадим влетел в класс. На его шее красовался свежий засос, хоть он и пытался скрыть его воротником рубашки.

— Ты как? — он обнял меня и приподнял. Мои стопы даже немного оторвались от земли.

— Все в порядке. — я попыталась выдавить улыбку. Он поставил меня, и я присела за парту.

— Ты знаешь, чьих рук это дело? — он присел за парту передо мной и повернулся, держась руками за спинку стула.

Я все еще не рассказала Вадиму про инцидент с Киром. Не хотела увидеть в его глазах то же, что увидела в глазах Лизы, когда она пришла ко мне вчера днем. И судя по всему, Кир также не рассказывал ему. Видимо, не такие уж они и друзья.

Звонок спас меня от ответа.

— После урока поговорим, хорошо? — прошептал он и встал около парты.

Антонина Павловна подошла к учительскому столу и поприветствовала нас.

— Пишем сегодняшнее число. Классная работа. — она надела очки, висящие на цепочке на ее шее. — Вы знаете, что делать. Тема сегодняшнего урока: “Эволюционная теория Чарлза Дарвина”. — Тоня присела за стол, — Неандертальцы на задней парте — потише! — по классу прошелся заразительный смех.

Сзади ко мне на стол прилетела бумажка. Я аккуратно раскрыла ее, чтобы учительница не заметила. На маленьком клочке нарисована обезьяна. Внизу, кривым почерком выведена надпись: “Ев, с таким бы тоже замутила?”. Я обернулась. На задних партах сидели самые оболтусы класса. К восемнадцати годам они еще не успели обрести мозги. И, видимо, никогда этого не сделают. Глеб Лисовской зажал рот рукой, чтобы подавить смешок. Вот уже и вправду неандертальцы. Я почувствовала, как глаза начали наливаться слезами и подняла руку.

— Яковлева, выйти хочешь? — Тоня прервала свою речь, я кивнула. — Иди.

Я постаралась как можно спокойнее выйти из кабинета, чтобы никто не подумал, что я хотела сбежать. Вышла в пустой коридор. Тишина оглушала. Все находились на уроках. Тем лучше — никто не увидит как я реву из-за уродов с задней парты. Я решила пойти в туалет и умыться, пока лицо и глаза не стали совсем красными. Быстрым шагом пересекла коридор и нажала на ручку двери в женский туалет. Заперто. Черт.

— Ты в порядке? — я услышала мужской голос за спиной.

— Может быть все перестанут меня об этом спрашивать?! — я резко обернулась и подняла голову.

Передо мной стоял Филипп Удельников из 11 “Б”.

— Ты просто плачешь. Вот я и решил, может, нужна какая-то помощь. — он развел руками. Его лицо стало растерянным.

— Если ты не умеешь взламывать дверь в женский туалет, то вряд ли мне пригодишься.

— Нет, этого делать точно не стану. — он рассмеялся. — Это ты у нас любительница гонять, может и во взломах хороша?

— Погоди, ты — тот самый кретин, которого я чуть