Крепость Жемчужины - Майкл Муркок

- Этот меч пьет души, господин Гхо. Он может выпить сейчас твою, и это придаст мне больше сил, чем любое снадобье. Но сейчас у тебя есть надо мной небольшое преимущество. Я принимаю условия твоей сделки. Но если ты солжешь…

- Я никогда не лгу! - Господин Гхо укрылся за неработающим фонтаном. - Нет, господин вор, я никогда не лгу! Ты должен делать, что я говорю. Принеси мне Жемчужину из Сердца Мира, и я дам тебе все те богатства, что обещал вместе с твоей жизнью и жизнью этого мальчика!

Черный Меч зарычал, явно требуя душу кварцхасаатца здесь и сейчас.

Анай с воплем скрылся в маленькой комнатке.

- Я отправлюсь утром. - Элрик неохотно вложил меч в ножны. - Ты скажешь мне, какими воротами города я должен воспользоваться, чтобы выйти на Красную дорогу к оазису Серебряного Цветка. И мне нужен твой честный совет - как наилучшим образом дозировать этот отравленный эликсир.

- Идем. - В голосе господина Гхо слышалась торопливая услужливость. - В зале есть еще. Он ждет тебя. Я вовсе не желаю испортить нашу встречу невоспитанностью.

Элрик облизнул губы, которые все сильнее ощущали неприятную сухость. Он помедлил и взглянул на дверной проем, в котором виднелось лицо мальчика.

- Идем, господин вор. - Господин Гхо снова коснулся пальцами руки Элрика. - В зале. Там есть эликсир. Ты его жаждешь, правда?

Так оно и было, но Элрик позволил своей ненависти пересилить жажду. Он позвал:

- Анай! Юный Анай!

Мальчик выглянул во двор.

- Да, господин.

- Я тебе клянусь, что по моей вине ничего плохого с тобой не случится. И этот грязный ублюдок теперь понял, что, если он каким-то образом повредит тебе, пока меня не будет, он умрет в самых страшных муках. Но ты, мальчик, должен все же помнить то, что я тебе сказал, потому что я не знаю, чем закончится это приключение. - И Элрик добавил на жаргоне: - Может быть, моей смертью.

- Я тебя понял, - сказал Анай на том же языке. - Но я тебя прошу не умирать. Я в этом кровно заинтересован.

- Хватит! - Господин Гхо прошествовал по двору, давая знак Элрику следовать за ним. - Идем. Я дам тебе все, что нужно, чтобы найти Крепость Жемчужины.

- А я буду тебе признателен, если ты не позволишь мне умереть. Я буду самым благодарным мальчиком, господин, - сказал Анай, и дверь закрылась.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

На Красной дороге

И вот на следующее утро Элрик из Мелнибонэ оставил древний Кварцхасаат, не зная, чего он ищет и где это найти. Ему было известно только, что по Красной дороге он должен добраться до оазиса Серебряного Цветка и найти там Бронзовый шатер, где он узнает, как добраться до Жемчужины в Сердце Мира. А если его таинственные поиски закончатся ничем, то по меньшей мере ему придется проститься с жизнью.

Никаких дополнительных уточнений господин Гхо Фхаази ему не предоставил, и Элрик понимал, что амбициозный политик сказал ему все, что знает.

«Когда Кровавая луна подожжет Бронзовый шатер, откроется путь к Жемчужине».

Не зная кварцхасаатских легенд или истории и почти не ориентируясь в географии этой страны, Элрик решил следовать карте, которую дал ему господин Гхо. Это было довольно просто. На ней была изображена дорога протяженностью не менее ста миль между Кварцхасаатом и оазисом со странным именем. За оазисом располагались Зубчатые Столбы - цепь невысоких гор. Бронзовый шатер на карте отсутствовал, о Жемчужине никаких сведений тоже не было.

Господин Гхо считал, что кочевники осведомлены лучше, но не мог гарантировать, что они пожелают говорить с Элриком. Он надеялся, что, поняв, кто он такой, и получив немного золота, которым снабдил его господин Гхо для их ублажения, они проникнутся расположением к нему. Однако на самом деле он ничего не знал ни о внутренних районах пустыни, ни о народе, ее населяющем. Ему было известно только, что господин Гхо презирал кочевников, считал их недоразвитыми и возражал против допуска их в город для торговли. Элрик рассчитывал, что кочевники воспитаны лучше, чем те, кто продолжал считать весь этот континент под своей властью.

Красная дорога оправдывала свое название - темная, как высушенная кровь, она прорезала пустыню. Ее высокие обочины наводили на мысль, что когда-то в этих берегах текла река, по сторонам которой первоначально и был построен Кварцхасаат. Через каждые несколько миль берега опускались, и во все стороны открывалась огромная пустыня - океан гонимых ветром волнующихся дюн, чей голос был здесь едва слышен, но все же напоминал вздохи какого-нибудь заточенного любовника.

Солнце медленно поднялось на яркое сине-фиолетовое небо, похожее на театральную декорацию, и Элрик мысленно поблагодарил Раафи аз-Кееме, который предоставил ему одежду, какую носили местные: белый капюшон, свободная белая куртка и штаны, белая полотняная обувка до колен и подобие забрала для защиты глаз. Его конь, мощное, но стройное животное, выносливое и способное развивать большую скорость, тоже был закутан в полотно, защищавшее его от солнца и песка, что все время поднимался ветром над пустыней. На Красной дороге явно были видны следы проводившихся здесь работ по очистке ее от песка, который сгребали к высоким берегам, отчего те все больше напоминали стены.

Ненависть Элрика к господину Гхо и его неприятие сложившейся ситуации ничуть не уменьшились. Не утратил он и своей решимости остаться живым, спасти Аная, вернуться в Мелнибонэ и воссоединиться с Симорил. Эликсир господина Гхо, как тот и говорил, вызывал привыкание, и у Элрика в седельных мешках были два больших сосуда с этим снадобьем. Теперь Элрик верил, что этот эликсир и в самом деле убьет его и противоядие есть только у господина Гхо. Эта вера усиливала его решимость отомстить кварцхасаатцу, как только представится такая возможность.

Казалось, что у Красной дороги не будет конца. Небеса подрагивали от жары, по мере того как солнце забиралось все выше. И Элрик, который вообще-то не одобрял пустые сожаления, вдруг поймал себя на том, что клянет себя в собственной глупости - не нужно было ему покупать эту карту у моряка-илмиорца и отправляться в пустыню, совсем к этому не подготовившись.

- Звать на помощь богов сейчас было бы глупо, - сказал он вслух, обращаясь к пустыне. - Боюсь, что их помощь будет мне нужнее, когда я доберусь до Крепости Жемчужины.

Он знал, что его чувство отвращения к самому себе не только стало причиной многих его глупостей, но и до сих пор определяет его действия. Без этого чувства в голове у него было бы яснее и он вернее смог бы предугадать коварные замыслы господина Гхо.

Он даже сейчас не был уверен в собственном чутье. В последний час он чувствовал, что за ним наблюдают, но на Красной дороге никого не было видно. Он несколько раз резко оглядывался или поворачивал коня, чтобы проскакать несколько ярдов назад. Но на дороге, кроме него, никого не было, как и в начале его путешествия.

- Может быть, этот проклятый эликсир воздействует на мои чувства? - произнес он, потрепав пыльную холку своего коня.

В этом месте высокие стены дороги опустились, став похожими на небольшую насыпь по обеим сторонам. Он натянул поводья, потому что ему привиделось движение, не похожее на течение сыпучего песка. Множество маленьких похожих на обезьянок фигурок на длинных ногах бежало по пустыне. Он вглядывался в них изо всех сил, но они вскоре исчезли. Появились другие, более крупные существа. Эти двигались медленнее и каким-то удивительным манером - они, казалось, ползли по поверхности песка, а над ними клубилось какое-то темное облако, смещавшееся вместе с ними по пустыне.

Так Элрик понял, что, по крайней мере, эта часть Вздыхающей пустыни только кажется безжизненной. Он надеялся, что замеченные им существа не питаются ему подобными.

И снова у него возникло ощущение чьего-то присутствия сзади, и, резко повернувшись, он вроде бы увидел, как мелькнуло что-то желтое, может, плащ, но тут же исчезло за поворотом дороги. У него возникло искушение остановиться, отдохнуть часок-другой, а потом отправиться дальше, но ему нужно было как можно скорее добраться до оазиса Серебряного Цветка. У него было слишком мало времени, чтобы добыть Жемчужину и успеть вернуться с нею в Кварцхасаат.

Он потянул носом воздух. Ветерок принес новый запах. Ощущение было такое, будто где-то жгут кухонные отходы, таким резким и пряным был этот запах. Он вгляделся и увидел невдалеке слабый дымок. Неужели кочевники подходят так близко к Кварцхасаату? Он считал, что они держатся не ближе чем миль за сто или больше от города, если только у них нет каких-нибудь особых причин. А если у них здесь лагерь, то почему они не расположились ближе к дороге? О грабителях ему ничего не говорили, поэтому он не опасался нападения. Он продолжил путь, но любопытство снедало его.

Стены снова поднялись и перекрыли ему обзор, но запах дыма стал сильнее, потом еще сильнее и скоро сделался невыносим. Он почувствовал, что вонь забивает ему легкие. Глаза у него начали слезиться. Запах был отвратительный, словно сжигали истлевшие тела.