«Империя зла», или Записки честного историка - Александр Нижников

А тут еще давил страх частых неурожайных лет… Для многих община была надежней.

Столыпинский замысел переселить часть безземельных и недовольных на край империи, в Сибирь, Среднюю Азию и Казахстан, тоже сработал лишь отчасти. Денег на переселение выдавалось крайне мало, местные казаки и чиновники не торопились выдавать переселенцам землю, а отношения с коренным населением, у которого отняли лучшие участки, резко обострились… В результате из 3 миллионов переселенцев более 1 миллиона возвратились назад в свои деревни или города разоренными, униженными и озлобленными. Те же, кто остался, часто ждали своей земли, занимаясь батрачеством.

Начавшаяся мировая война забрала на фронт более 40% мужчин, лучших лошадей, и хозяйство даже тех, кто получил землю, начало приходить в упадок.

Столыпинская реформа шла медленно и противоречиво. Недовольно Столыпиным было и царское окружение, что привело к его убийству.

Пока же крестьяне воочию видели, как процветает помещик на фоне убогой, нищей, неграмотной деревни, как он получает всевозможную поддержку от властей, и это вызывало ненависть к существующим порядкам и самим господам.

Неслучайно крестьяне во многих местах начали самовольный захват помещичьих земель еще в годы войны, а Февральская революция 1917 года лишь ускорила этот процесс. Но даже когда ушел главный покровитель дворянства – царь, Временное правительство не стало решать крестьянский узел проблем, отделываясь неопределенными обещаниями, что вопрос о земле должно решать лишь Учредительное собрание.

Не менее острым был и рабочий вопрос.

Условия труда и быта рабочих были гораздо хуже, чем в европейских странах. Рабочий день в России длился официально от 11 до 14 часов, но фактически больше, тогда как в Германии и Франции – 10,5, в Норвегии и того меньше. Изнурительный труд от темна до темна не компенсировался зарплатой, которая составляла от 21 до 37 рублей (это примерно 60 копеек в сутки) при прожиточном минимуме в 30—35 рублей. Сплошь и рядом на заводах и фабриках вынуждены были работать жены и дети рабочих, которым платили гораздо меньше. Медицинское обслуживание и охрана труда были в зачаточном состоянии, поэтому были распространены случаи травматизма и профзаболеваний.

Две трети промышленных рабочих жили в бараках, фабричных казармах, семейных домах, в «углах», на съемных койках, где днем отдыхал один рабочий после ночной смены, а ночью другой после дневной.

Питались рабочие часто в фабричных столовых, где хозяева максимально экономили на продуктах, не забывая поднимать цены.

До революции 1905 года у основной массы населения наблюдается почти полное отсутствие политических прав. Лишь с 1906 разрешены профсоюзы, но под строжайшим контролем полиции.

Это положение с заработками, жильем и правами рождало психологическую беспросветность, дикие выходки, драки, пьянство, толкало часть рабочих в преступный мир на грабежи и воровство. Из развлечений для них самым доступным и распространенным была выпивка в кабаках, тем более что литр водки стоил в 1913 году 17 копеек.

В питании подавляющее большинство россиян тоже далеко отставало от развитых стран. Да и от физиологической нормы. По данным исследователя этого вопроса Н. Мендковича, потребление мяса в 1910 году даже у крестьян составило 51 грамм, молокопродуктов —365 граммов, овощей – 141 грамм, яиц – 27 граммов в сутки, что в 2—3 раза меньше, чем Европе. Основной пищей были хлебопродукты (855 граммов) и картофель (366 граммов). С началом мировой войны потребление мяса сократилось на 57%, жиров – на 15%, картофеля – на 8%, хлеба – на 6%. Неслучайно с началом мировой войны у многих призывников обнаружился явный недовес, что отразилось на боеспособности армии, а некоторые призывники лишь в армии впервые узнавали вкус мяса.

На этом фоне как издевательство читаются регулярно публикуемые в газетах меню ресторанных блюд того времени для высших сословий со всякими осетринами, стерлядками, кулебяками, рябчиками, ананасами и французскими булками… Это был один полюс российской действительности, на котором пребывали не более десяти миллионов россиян. На другом полюсе около сотни миллионов. Они мрачно пели: «Мрет в наши дни с голодухи рабочий…» и «Вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов…».

Росла волна забастовок и протестов, которые неизменно подавлялись силой полиции, жандармами и даже пулями.

Рабочим и другим обездоленным сочувствовала совестливая интеллигенция. «Пусть сильнее грянет буря!» – писал в то время Максим Горький, хотя, когда она по-настоящему грянула в 1917, он даже испугался. Но тогда, в 1905 году, в статье «По поводу» Горький констатировал сущность российских порядков: «Мы живем в стране, где людей до сего дня забивают палками до смерти, бьют по лицу ради забавы, где нет предела насилиям над людьми, где формы мучений разнообразны до отвращения, до безумного стыда. Человек, которого в участке топтали ногами, становится способен топтать ногами подобного себе».

Продолжительность жизни российских мужчин в 1910 году составляла 32 года, тогда как в Англии и США – 50 лет, в Германии – 49 лет, во Франции – 47 лет, а смертность тоже была значительно выше, чем в Европе.

Расходы на образование составляли в среднем 21 копейку на человека, тогда как в Англии примерно 2,8 рубля, во Франции – 2,1 рубля, в Пруссии – 1,8 рубля. Основная масса крестьян была неграмотной. Уровень грамотности рабочих был несравненно выше, чем у крестьянства, хотя образование они получали, как правило, внешкольное. В гимназии и тем более вузы путь им был закрыт. В целом, к 1913 году грамотным в России было всего лишь около 30% населения, тогда как в развитых странах – около 90%.

Церквей в России было больше, чем школ.

Война и революция

Первая мировая война резко ухудшила и без того сложное положение большинства народа. Около 40% мужчин забрали на фронт, причем 60% из них из села. Кроме того, из деревни реквизировали 2,6 миллиона лучших лошадей. Резко поднялись налоги, а цены выросли к уровню 1914 года на 200—220%. Соответственно, выросла и спекуляция. Ежегодно по полицейским сводкам происходило от 50 до 70 «торговых погромов», когда женщины-солдатки громили лавки торговцев, взвинтивших цены.

Первоначальный патриотический подъем, когда почти все политические партии выразили поддержку царю и правительству в борьбе против «тевтонца», быстро стал таять уже в 1915 году. Провал наступления в Восточной Пруссии, гибель корпусов Самсонова и Ренненкампфа, нехватка снарядов и патронов, современных систем вооружения отрезвили многие головы. Наступление Германии с захватом многих областей показало плохую подготовку к войне и неспособность царской власти мобилизовать фронт и тыл.

Россия потеряла Польшу, часть Прибалтики, Западную Украину. (Потом это поставят в вину большевикам.)

Резко ухудшилось финансовое положение. Правительство вынуждено было выпустить бумажных денег на 10 миллиардов рублей при золотом обеспечении всего на 1,5 миллиарда, дав старт инфляции, и взять кредиты у Англии на 4,5 миллиарда фунтов стерлингов, Франции – на 1 миллиард рублей, а также у Японии, США и Италии. Кредиты пошли на закупку вооружения у тех же Англии и США.

Не дожидаясь окончания войны, по требованию Англии Россия выдала ей золота на сумму в 68 миллионов фунтов стерлингов и обязалась продать десятки тысяч пудов хлеба и платины.

Дружба дружбой… И это в момент надвигающегося голода.

Добавим полное расстройство железнодорожного транспорта, металлический и топливный голод. Уже в 1916 году даже воюющей армии не хватало хлеба, мяса, жиров, сахара, фуража. В правительстве вынуждены были ставить вопросы о продразверстке, чтобы хоть как-то решить проблему с продовольствием.

Потери убитыми составили около 2 миллионов солдат.

Встали традиционные русские вопросы. Кто виноват? Что делать? И еще более неприятный для власти вопрос: за что воюем? За Балканы? А зачем нам Балканы? За союзников? А они нам помогли в 1915—1916 годах?.. За проливы?.. Да тут не до проливов, а быть бы живу…

До большинства темного православного народа в шинелях стал доходить смысл понятия «империалистическая война». Поэтому уже в 1916 году начались братания на фронтах, отказ солдат идти в наступление. То, что царское правительство не может эффективно управлять страной, стало ясно всем.

В феврале 1917 года этот нарыв лопнул, сметя самодержавную власть, начав процесс революционных преобразований.

Сегодня говорят, что Февральская революция, свержение царя – результат заговора иностранных сил, либералов, жидомасонов и прочих, но в принципе так ли это важно? Важно, что Россия созрела для революции, в чем немало преуспела царская власть, что большинство народа поддержало свержение царя.