Чудаки - Борис Панасович Комар

Володька стоял на своем, требовал:

— Вези, как договорились!

Мне очень не хотелось быть одураченным.

«Может, вообще отказаться? — раздумывал я в смятении. — Это же несправедливо!.. Нет, нельзя: обещал. Все и так уже хохочут, что я попался на удочку, а если откажусь — вовсе засмеют и обманщиком дразнить будут… А что, если?..»

Я шагнул к Володьке, шепнул ему на ухо.

— Фу! — надул он губы и сказал нарочно громко, чтобы все слышали. — Не нужен мне твой фонарик! Ты не выкручивайся, давай вези!

Что было делать? Пришлось подчиниться. И я потянул санки в гору. Следом за нами тронулась и веселая, шумливая гурьба.

«Ну, погоди, погоди, я тебе когда-нибудь отплачу! — вскипала во мне злость на Володьку. — Ох и отплачу!..»

Сначала было нетрудно. Дорога поднималась полого. А потом становилась все круче. И вот уже совсем сделалась крутой.

Я остановился передохнуть, но Володька замахал руками:

— Разве это езда? Я не отдыхал, когда тебя вез, и ты не отдыхай! Вези!

Все снова засмеялись… Я тоже улыбнулся, чтобы не подумали, будто обиделся, и потащил дальше.

Когда же невзначай споткнулся и чуть не упал, подталкивать санки начали девочки. Но Володька их отогнал.

— А ну, кыш! Мне никто не помогал — и ему не помогайте! Пусть сам…

Теперь смех уже не утихал. Даже малыши-дошколята, которые и не понимали-то, в чем дело, тоже стали хихикать, вертеться вокруг нас. Ну прямо как в цирке! Пришлось и мне смеяться.

И произошло чудо: я и сам развеселился. Куда и девалась злость на Володьку, на всех ребят! Смеялся вместе с ними.

И это даже придало мне силы. Перекинул веревку на грудь, под руки, напрягся и ну карабкаться наверх. Ничего, что взмок и запыхался, зато взобрался без чьей-либо помощи. Сам!

Володька быстро вскочил с санок.

— Ну, теперь знаешь, почему дорога называется веселой?

Я беззлобно пнул его кулаком под бок:

— Знаю.

— Ты только не обижайся. Мы всех новичков так принимаем. Думаешь, я не тянул санки наверх? Ого! Тебе еще повезло: я легкий. А мне Серега попался, тяжеленный! Думал, дух из меня вон…

Я взглянул на толстяка из пятого класса, Сергея Потапенко. Представил, как Володька тянул его в гору, и сочувственно покачал головой.

— Вот ты мне фонарик предлагал! — вспомнил Володька. — Когда я вез Сергея, готов был что угодно ему отдать, даже сапоги, только бы он согласился слезть.

— Твои сапоги на меня все равно бы не налезли, — совершенно серьезно сказал густым, как у взрослого, басом Сергей. — Вот отцовы надел — и то малы…

Смех, начавший уже стихать, взорвался с новой силой. Смеялись все мальчишки и девчонки, а громче всех, пожалуй, я и Володька.

Дорога и впрямь оказалась веселой.

Но однажды, когда наступила весна и растаял снег, на этой дороге произошел страшный

случай с коляской

Если бы не Оксана, возможно, больше никто никогда не называл бы ее веселой.

Однажды в воскресенье Оксана со своими подружками пошла на ту улицу. Девочки начертили цветными мелками на тротуаре классы и только хотели начать игру, как вдруг к ним подошел милиционер.

— Как тебя зовут, девочка? — обратился он к Оксане.

Она склонила голову набок и ответила нараспев:

— Окса-ана.

— А вас? — спросил у подружек.

— Меня Олеся.

— И меня Олеся.

— Красивые у вас имена, — одобрил милиционер. — А вот то, что вы затеяли игру на тротуаре, — плохо. Здесь вы мешаете прохожим. Рисуйте классы в своем дворе.

— Там мальчишки играют в футбол.

— А вы подождите. Они наиграются, тогда вы…

— Ну да, наиграются!.. У них сейчас каникулы. Будут гонять свой мяч до самой ночи, — сказала Оксана.

— А вы их попросите.

— Уже просили. Не соглашаются.

— И все-таки на тротуаре играть не место, — строго сказал милиционер и зашагал к перекрестку.

Как только он свернул за угол, Оксана бросила в первую клеточку биту — цветастый осколок от тарелки — и запрыгала на одной ножке. Потом ее сменила одна Олеся, а ту — другая Олеся. Прохожим они старались не мешать. Когда кто-нибудь приближался, девочки прекращали игру, ждали, пока пройдет.

Появилась старушка с коляской — девочки сразу же уступили ей дорогу.

Но старушка, видимо, не торопилась. Она остановилась около них, кивнула на коляску:

— Может, и мою внучку примете в компанию?

— Примем! — хором ответили подружки и засмеялись: старушкина внучка была грудным младенцем.

Старушка тоже заулыбалась:

— Спасибо. Только нам надо еще немножко подрасти. — И пошла дальше.

Девочки продолжали игру.

Вдруг послышался крик:

— Помогите!.. Спасите ребенка!..

Глянули: старушка лежит на тротуаре и не может подняться. А коляска с младенцем катится вниз к перекрестку, где мчатся машины, мотоциклы… И некому остановить коляску, никого впереди нет!

От страха девочки просто окаменели. Оксана как прыгала на одной ноге, так и застыла. Однако она первая опомнилась, кинулась что было мочи догонять коляску, которая катилась все быстрее. Вот миновала закрытый киоск, ящик для песка, которым посыпали зимой скользкие тротуары, и тут путь коляске преградила старая толстая липа, что росла возле самой мостовой.

— Ой! — вскрикнула Оксана и зажмурилась: сейчас коляска ударится о ствол и опрокинется.

Нет, коляска слегка черкнула колесом о шершавый ствол, наклонилась набок и выскочила на проезжую часть.

Оксана припустила еще быстрее. Так бежала, что даже бант на голове развязался и трепетал на ветру.

Коляска летела к перекрестку, но ее уже увидели прохожие и бросились наперерез. Однако, если бы не Оксана, наверное, никто не успел бы остановить коляску с ребенком. Страшно даже подумать, что могло бы тогда произойти.

Оксана догнала коляску, схватила за ручку и повернула на тротуар.

Оксану окружила толпа. Откуда-то взялся и милиционер, тот самый, который не разрешил девочкам играть на тротуаре.

Какая-то толстая тетенька вообразила, что Оксана сама и выпустила из рук коляску с ребенком.

— Ну и разиня ты! Чуть несчастье не случилось!.. — сердито отчитывала ее. — Удивляюсь родителям, которые доверяют таким нянчить детей!..

Оксана ничего не ответила. Стояла, крепко держа ручку коляски, и никак не могла отдышаться.

Но вот к толпе приковыляла перепуганная старушка. Она сильно припадала на левую ногу — видно, подвернула ее.

— Ой горюшко!.. Ой лышенько!.. — стонала она. — Где мое дитятко?..

Протиснувшись сквозь толпу к коляске, увидела свою внучку целой-невредимой и радостно склонилась над ней:

— Ты ж моя птичка, ты ж моя крошечка…

Старушка успокоилась и рассказала, как все произошло: она споткнулась, упала и выпустила из рук коляску.

Милиционер ласково посмотрел на Оксану:

— Вот