Волкодлак. Жизнь среди предков - Вадим Владимирович Чинцов

свою очередь обнял девушку, впившись в ее губы долгим поцелуем.

Мы не заметили, как к калитке вышел отец девушки Федор Кузьмич — Так! Это что же такое! Мать, иди сюда! Погляди как наш шустрый сосед нашу дочь целует!

Из дверей выскочила статная и такая же как дочь красивая Марфа Сергеевна — Мишка! Ты или сватов засылай, или уйди от греха!

Аленка развернулась и прикрыла меня собой от родительского гнева — Батя, мама! Что же вы такое говорите! Я же люблю его и жить без него не хочу!

Я опередил гневные слова ее отца — Соседи дорогие! Завтра же к вам сватов зашлю, а сейчас прошу отпустить мою невесту со мной в клуб на танцы.

Федор Кузьмич остыл и ухмыльнулся — Коли так, даю тебе добро, парень! Но чтобы до десяти вечера вернул Ленку домой!

В клубе колонки выдавали наивную песню «Я у бабушки живу». Диджей старался убрать шумы с вращающейся пластинки. Станичные парни стояли отдельно, взрослые девчонки шушукались отдельно, а посередине танцевали мелкие пацаны и девчушки. Я захватил из дома привезенные мною три пластинки. Одна из них была альбомом АББА Voulez-Vous, вторая альбомом австралийской рок-группы AC/DC этого года Back in Black, третьей же был конечно же альбом Битлов Желтая подводная лодка.

Я подошел к диджею и протянул ему пласты — Поставь на выбор, но вот эту — я указал на австралийцев — Думая пока не стоит. Могут не понять.

Выведя Аленку на середину, мы под ритмы АББА забыли обо всем.

Парни, дымившие папиросами как паровозы, очумело следили за танцующей парой. Один не выдержал и ткнул в меня окурком — Это кто такой, почему не знаю? Давайте набьем ему морду, чтобы к нашим девчонкам не лез. Местный хулиган Фрол, которого вот-вот должны забрать в армию, покачал головой — Умолкни, сявка! Это ж внук деда Колдуна, Михаил Колдун! Я слышал он после школы отучился и теперь офицером в десанте служит. Этот Колдун тебе так накостыляет, что лечиться будешь долго-долго. А еще его дед на тебя сглаз наведет и вместо койки больничной ляжешь ты под плиту могильную!

Проведя в клубе коло часа, я отвел невесту домой, вдоволь нацеловавшись с ней у куста сирени и пройдясь руками по ее груди, сдал ее из рук в руки ее отцу.

На следующий день мой дед и крестный, давний отцов товарищ, оделись по праздничному — крестный в новый костюм и начищенные ботинки, а дед, будучи казаком еще до революции, одел мундир хорунжего Донского Первого казачьего полка, на котором были закреплены ордена Святого Станислава 3-й степени и Святого Георгия 4-й степени. На эфесе шашки сверкал крест ордена Святой Анны 4-й степени. Дедовские сапоги были начищены так, что в них можно было видеть свое отражение. У обоих через плечо надеты разукрашенные рушники.

«А ведь дед ни разу мне не рассказывал о своей службе царю-батюшке!» — подумал я, провожая сватов со двора.

Через полчаса у соседей видать началась пьянка — Дед своим баритоном выводил — «По Дону гуляет казак молодой», а ему подпевали в несколько голосов.

На следующий день дед объявил — Свадьбу сыграем восемнадцатого октября, после Покрова дня! Завтра подадите заявление в ЗАГС! А сейчас пойдем со мной, я тебя одному казаку представлю, будешь у него кузнечному делу учиться.

Мы как истинные казаки оседлали жеребцов, коих у деда были три, и направились рысью на другую окраину села. Чуть в стороне, ближе к Дону, была кузница, оставив коней у коновязи, мы прошли внутрь. По раскаленному пруту стучал молотком такой же крепкий как мой дед седой казак по имени Микула. Этого казака я прежде несколько раз видел в станице. Он жил с женой, бодренькой старушкой и двумя сыновьями, у которых были дети примерно моего возраста. Мы с его внуками учились в одной школе, только они были годом младше. Вот один из внуков бил молотом туда, куда указывал молотком кузнец.

Дед поклонился — Здрав буде, Микула! Ученика к тебе привел. Прошу тебя за короткий срок научить его всему, что сам умеешь!

Я поклонился, заметив как кузнец бросил на меня пронзительный взгляд из под мохнатых бровей.

— И тебе не хворать, Николай! Свою науку, я понимаю, ты уже своему внуку передал?

— Полностью, Микула! Хороший характерник из Мишки получится!

Кузнец заготовку сунул в воду и оттер с лица пот — Пойдемте на свежий воздух! — выйдя наружу, кузнец кивнул на своего внука — Тогда и я попрошу тебя, Колдун взять моего Олега к себе учеником. Научишь его лук и стрелы ладить, а стрелять я его с измальства учил. Вижу Михаил твой успел реки крови пролить, настоящим воином стал. Неужели ты его к перерождению готовишь?

Дед кивнул — Ишь, глазастый! Через восемь лет его ждет главное испытание характерника. Твой-то Олег по этому пути пойдет?

Микула с тоской посмотрел на внука — Не хочет Олежка кровь проливать, не быть ему перевертышем! — затем кузнец повернулся ко мне — Ну что, казак! готовься — завтра с утра и начнем. Жду тебя к восьми часам.

Я поинтересовался у деда — Мне ведь на службу пора в Германию после окончания отпуска возвращаться, не успею овладеть мастерством коваля за это время.

Дед усмехнулся — Со дня на день жди перевода в другую часть!

В итоге меня перевели в Ростовское высшее командно-инженерное училище имени Главного маршала артиллерии Неделина. Назначили на факультет «Обслуживание стартовых комплексов ракет». Буду пока учить рукопашному бою курсантов училища.

Вот так и началась учеба у кузнеца, оказавшегося тоже характерником и как оказалось дружившего с моим дедом с детства. Вместе, как потом я узнал, они служили в одном казачьем полку, потом после революции воевали против красных, затем перешли на сторону большевиков и воевали против белых. Во время Великой Отечественной войны оба друга партизанили в составе двух десятков казаков, из которых пятеро были характерниками. Вот один их их партизанского отряда, в то время пацан совсем семнадцати лет и стал генералом в Генеральном штабе, не желая уходить на