Волкодлак. Жизнь среди предков - Вадим Владимирович Чинцов

обнаружить в его торфяниках четыре корабля. Специфическая болотная среда законсервировала все, сохранив оружие едва ли не в идеальном виде. Так вот, на корабле, сделанном примерно в триста десятые или триста двадцатые годы, были найдены сотни мечей, девяносто из них были сделаны из дамаска. Там был новый тип римской спаты. Он имеет более узкий и более длинный клинок и носился с левой стороны. Более того, на клинках сохранились надписи, которые были определены как клейма мастеров. Их характер и использовавшиеся при этом буквы (RICVS, RICCIM, COCILLVS) говорили о том, что это был центр производства, находившийся под римским влиянием.

Кузнец, поворачивая в огне заготовку, равномерно ее прогревая продолжил — Болото отлично сохранило клинки, они не подвергались огню, как мечи, которые клали в захоронения, и специалисты смогли не только провести анализ их состава, но и реконструировать технологию производства.

Металлографический анализ трех клинков показал, что клинки мечей были закалены полностью, хотя твердость, из-за неравномерного распределения углерода, была разной. Так, один из мечей показал на одном лезвии твердость шестьсот сорок девять — семьсот семь единиц по Виккерсу, на середине сто шестьдесят две — девятьсот три единиц и на втором лезвии триста тридцать шесть — пятьсот тридцать шесть единиц. Химический анализ показал ноль целых сорок три сотых процента углерода на одном лезвии, ноль целых и пятьдесят две сотых процентов — на середине и ноль целых, двадцать девять процентов — на втором. Клинок этого меча оказался сделан из шести полос: средняя часть состояла из четырех полос дамасской стали, а к ней были приварены стальные лезвия. Вот мы сейчас и будем изучать процесс изготовления выглядел так: — кузнец показывал а я старательно запоминал. — Следующий клинок тебе нужно было сделать самому.

Скажи, дед Микола: как все эти знания смогли не растеряться в веках?

Кузнец усмехнулся — Несмотря на клановость среди характерников мы, ковали, меж собой образовали еще более закрытый клан, храня и передавая знания. Хотя обычные кузнецы средневековья в большинстве своем были жалкими мастеровыми. Обучение кузнечному делу не входило в традиционное образование той эпохи, которое предназначалось для духовенства, будущих лордов и рыцарей. Обучение кузнечному делу было скорее стажировкой и не представляло из себя, что-то структурированное и понятное для «всех» и которая начиналась в одиннадцатилетнем возрасте и длилось несколько лет до наступления зрелости без каких-либо гарантий стать мастером кузнечного дела, перспективы карьерного роста зависели только от того, сможет ли молодой кузнец заявить о себе. Поэтому, не так часто появились кузнецы, которые могли ковать и мастерить сложные механизмы, а чаще всего, потолком развития кузнеца была работа подмастерьем. Конкуренция тоже была непростой: мастер-кузнец часто нанимал несколько подмастерьев с самого раннего возраста. Большинство подмастерьев так и оставались помощниками даже во взрослом возрасте и годами довольствовались метлой, прежде чем получали допуск к работе с молотом или щипцами. О том, кто был любимым подмастерьем кузнеца, можно было узнать по тому, кто раздувал мехи в кузнице. Мастера заставляли подмастерьев бегать за водой, углем и железом, которое весило половину их собственного веса, в течение всего дня без права на отдых. Каждая ошибка подмастерья означала сокращение зарплаты. Борьба за продвижение по карьерной лестнице была суровой и стать кузнецом было не легче, чем стать рыцарем. Ну и конечно кузнец своими секретами старался не делиться и вывшим подмастерьям приходилось доходить своим умом. Средневековых кузнецов не очень то и любили, чаще ненавидели, обвиняли в обладании магическими способностями, называя их колдунами, в виду того, что никто не понимал, как именно человеку удаётся изменять твёрдый металл и прославляли за то, что они одновременно отгоняли магию и демонов. Вот в таких тягостных условиях мы, кузнецы-характерники скрывали большинство наших умений, порой всю жизнь изготавливали гвозди, подковы и мотыги из поганого железа, храня и передавая знания о методах изготовления стали и чугуна.

Уже под утро кузнец похлопал меня по плечу — Беги, казак, скоро будем изучать ковку дамасской стали по технологиям Индии, Багдада и Японии.

Я поспешил домой, где с помощью медитации я восполнил энергию организма, которую не дополучил лишившись сна. Эта медитация давала возможность моим предкам по нескольку суток проводить в седле без сна.

Проснувшаяся жена только покачала головой — Опять всю ночь провел в кузне! — вздохнула и пошла готовить завтрак. Я посмотрел ей вслед и спросил — А скажи-ка, товарищ жена, ты высшее образование получить не хочешь? Вот кем ты хочешь стать?

Аленка вернулась, теребя в руках свой передник — она готовила завтрак — Я бы хотела пойти учиться на ветеринара — я животных очень люблю. У нас как-то корова заболела и так и не смогла встать. Если бы вовремя ветеринар смог к нам попасть, она бы жива осталась! Когда я за тебя замуж вышла, я на учебе крест поставила, хотя я как и ты с золотой медалью школу закончила, а сначала я думала в Донской сельскохозяйственный институт поступать в станице Персиановская.

— Это почему же ты крест на учебе поставила?

— Так кто за этим домом смотреть останется? Мне же придется в общаге при институте жить!

— За домом дед присмотрит, хватит ему под камышом жить. Я попробую пробить твое поступление в ВУЗ, хоть и начались занятия в первом сентябре. Мне зимой в Москву, ты же в курсе! Вместо маяния от скуки, ты исполнишь свою мечту Вместе отучимся и по месту моей новой службы будешь лечить своих любимых животных!

Аленка кинулась мне на шею, а я перед отъездом в Ростов, заскочил к деду, объяснив ему проблему. Дед махнул рукой — Это ерунда, сегодня же попрошу знакомца подбросить нас с Аленой на своем «москвиче» в Персиановку и она, я уверен, станет студенткой. Я ей скажу, чтобы сразу вещи собрала, а в выходные девочка может автобусом навещать тебя, правда крюк через Ростов придется делать!

После ухода внука старый казак смог быстро договориться насчет машины и, поторопив Аленку, сел на заднее сиденье и проспал всю дорогу. Проснулся уже когда авто остановилось у здания института.

— Ждите меня пока тут, а я пойду твой вопрос, Пленка, решать.

Отыскав кабинет ректора, старик зашел, отмахнувшись от возмущений секретарши — Здравствуй, Владимир! Не узнаешь?

Степанов пристально вгляделся