Танец королей и воров - Л. Дж. Эндрюс

чертова королева. Высоко вздернутый подбородок, руки сцеплены спереди, спина прямая. Она улыбнулась и протянула руку принцессе. – В конце концов, мне это чувство знакомо. Пусть срок и был недолог, но легче от этого не становится.

– Истинно так, – сказала Херья. – Королева Малин, ваш брат часто говорил о вас. Он говорил о вашей силе, и я всегда мечтала, что мы однажды встретимся.

– С того дня, как встретила Гуннара, я мечтала о том же, – сказала Малин. – Но, прошу, зовите меня Мал. Титул королевы мне как-то на язык не ложится.

– Знавал я когда-то одну прелестную королеву, которая чувствовала то же самое, – пробормотал Ари.

Элиза поджала губы, точно старалась не рассмеяться.

– Я всегда мечтала о сестре, – призналась Малин. – Жду не дождусь, когда мы узнаем…

– Принцесса Херья! – Вдоль улицы, поднимающейся по склону от берега, осторожно продвигался один из тех мужчин, которые сопровождали Ари в Черном Дворце. В руках у него был сверток.

– Стиг? – отозвалась Херья.

При звуке ее голоса сверток зашевелился. Заворочался. Запинался. Человек будто держал в руках ягненка, не желающего угодить к мяснику.

– Daj! – раздался тонкий, писклявый голосок.

– Принцесса, – пробурчал Стиг, оберегая свое мужское достоинство, когда маленькая ножка яростно дернулась. – Принцесса… мы… мы обнаружили лишнего – лишнего пассажира. Боги, маленькая принцесса, не дергайтесь.

– Daj! – Ночь разорвал детский всхлип. – Пусти меня, Сти!

– Нет. – Херья прикрыла рот, когда Стиг наконец выпустил маленькую девочку.

Ее соломенные волосы были растрепаны, лицо все в грязи и следах слез, но она припустила вверх по влажной мостовой с большей мощью, чем любой воин.

Пекло, как же она выросла с тех пор, как я в последний раз ее видел.

Хаген ахнул:

– Лайла.

Он тут же присел, и девочка разразилась рыданиями, прыгнув в его объятия.

Малин накрыла рот рукой, глядя, как ее брат обнимает затылок дочери, помогает ее коротким ножкам обхватить себя за талию и держится за девочку так, словно та дарует ему жизнь.

Еще один дрожащий вздох вырвался, когда Хаген повернулся к Херье. Его глаза были мокрыми. Он все целовал висок Лайлы, бормоча ребенку тихие слова любви и обожания.

Херья была совершенно разбита, а Гуннар побледнел.

– Maj, – прошипел он. – Почему ты…

– Я ее не привозила. – Херья заткнула сына резким взглядом.

До нас, запыхавшись, добрался Стиг.

– Нашел ее, забившуюся за холщовые мешки с оружием. Наверное, сидела там, всю дорогу таская еду и воду из запасов неподалеку. Очень хитро, должен вам… – Он не договорил, перехватив такой же резкий взгляд от своей принцессы. Стиг прочистил горло. – Рад, что девочка цела, вот и все. По правде говоря, ей бы не помешало помыться.

Херья его проигнорировала и подошла к Хагену. Она погладила волосы Лайлы, в ее глазах стояли слезы.

– Зачем ты это сделала, малышка? Мы ведь об этом говорили. Приплывать сюда опасно.

– Я должна была… – икнула она, – должна была увидеть папу. Е-если плохиши его заберут, то я-я должна была сначала его у-увидеть. – Она стиснула шею Хагена своими тощими ручками и разразилась новым потоком горьких слез.

– Никакие плохиши меня от тебя не заберут, эльскеде[1]. – Хаген крепче обнял ее тельце.

– Но раньше ведь забирали.

Херья прикоснулась к его руке:

– Ей месяцами снились кошмары, когда тебя забрали.

По лицу Хагена скользнула болезненная гримаса. Он снова поцеловал головку Лайлы.

– Это больше не повторится. Клянусь тебе. Боги, как же я скучал по тебе.

Несколько секунд Херья и Хаген пытались заставить Лайлу поздороваться с семьей, познакомиться с Малин и Бардом, но, когда она напрочь отказалась поднимать голову и выпускать шею Хагена хотя бы просто для того, чтобы взглянуть на Гуннара, они сошлись на том, что ее представят попозже.

– Я дам знать Королеве Лилианне, – сказал Стиг Валену. – Не сомневаюсь, они себе места не находят.

– Я оставила… я оставила бабушке записку, – всхлипнула Лайла.

Я сомневался, что записка о побеге успокоила прежних короля и королеву. Стиг вновь повторил, что пошлет весть о том, что девочка в безопасности.

– Что ж, – хлопнул в ладоши Никлас. – Это было просто прелестно, но я предлагаю нам поспешить в гнездо, поспать, выпить – чего уж больше захочется. Не так много времени пройдет, прежде чем скиды перегруппируются и нам снова придется драться.

– Этой ночью я пошлю своих воинов в дозор вместе с твоими, – сказал Вален.

– Премного благодарен, Король, – сказал Никлас.

Вален кивнул и, пока тот удалялся, Никлас крикнул ему в спину со смехом в голосе:

– Добро пожаловать в Скиткаст, народ Севера! Край, где вас ждут битвы, а от запаха никуда не деться!

Глава 4. Воровка памяти

Те, кто оставался в гнезде, охраняя оружие и эликсиры, самые старые и молодые из Фалькинов, тепло нас поприветствовали, когда мы наконец-то переступили порог.

Лука остался защищать внутреннее гнездо иллюзиями. По правде говоря, Никласу и Кейзу не очень-то нравилась мысль о том, что сын Ивара будет слишком часто выходить наружу. Ниалл жаждал крови своего брата, и Луку, если бы он попался, ожидала медленная смерть.

– Боги, – сказал взмокший и покрасневший Лука, пожав руку Кейза. – Каждая стена дрожала, будто все чертово гнездо вот-вот на нас обрушится. Вон и остальные малыши часами вопили. Даже Эш начал молиться всем богам. А ты же знаешь, как он старается во всем копировать тебя – и твою нелюбовь к божествам.

Кейз оглянулся через плечо на Эша, подтянувшегося, но дрожащего:

– Ты хорошо охранял гнездо, Эш?

Темные волосы мальчика были спутаны, и он казался слишком бледным. И все же выпятил грудь.

– Я сказал, что весь этот гам был из-за короля, повелевающего землей, но, когда оно не прекратилось, я начал сомневаться. Хотя малышей все равно уверял. Ханна много плакала. Она сейчас спит, и маленький Вон тоже.

Кейз сжал плечо мальчика. Он вел себя с Эшем не по-отечески, скорее, как старший брат, но на сердце у меня все равно потеплело, когда он с гордостью посмотрел в глаза Эша. Как мужчине и воину.

– Ты был храбрым, – сказал Кейз. – И ты был прав, это Северный Король сотрясал стены. Мы построили убежище, в которое не войдет ни один скид.

– Слава богам, – вздохнул Лука. – Смогу подышать хоть чем-то, кроме вони, которую вы все сюда приносите.

– Только осторожно, – предупредила я. – Сегодня была официально объявлена война.

Лука склонил голову набок, ухмыляясь, как напыщенный принц, каким он и являлся.

– Малин Штром. Женщина, которая когда-то смотрела на меня так, будто мне самое место в собачьих кишках, ты что, беспокоишься обо мне?

– Нет, – коротко бросила я. – О Дагни и Воне. Я этого не понимаю, но им ты по какой-то причине нравишься.

Лука рассмеялся, и жизнь на мгновение показалась почти мирной.

– Эш, – сказал Кейз. – Ты будешь рад узнать, что твой Северный приятель, мальчик, с которым ты работал, охраняя там малышей, примкнул к армии.

– Эллис, – бесцветно проговорил Эш, оглядываясь в поисках тех из нас, кто, скорее всего, не знал