Танец королей и воров - Л. Дж. Эндрюс

его народ боится, что однажды провалится в пекло.

Вален истощал себя, раскалывая землю, а затем выгибая ее в скалистые стены. Но если бы Кейз мог подчинить себе землю страхом…

– А ты такое раньше делал?

– Нет, но, кажется, моя кожа лопнет, если не попробую.

Я подняла ладони:

– Со мной то же самое. Месмер сегодня горит. Но чем помогут воспоминания?

Он яростно поцеловал меня и оскалился, отстранившись.

– Альверские обеты сильны. Верь своему месмеру – пусть сделает то, чего жаждет.

Затем он меня отпустил и побежал вниз по раскалывающимся улицам. Альверские обеты. Мы не успели до конца разобраться в том, что наш союз сделал с нашей магией. Этот прилив мощи, это желание взорваться, если не найду способа выпустить месмер, могли быть только новой силой, сотканной из любви к Повелителю теней.

Кейз был далеко от того места, где Вален крушил камень, но перед ним внезапно выросла стена тьмы. Зловещая чернота, лишенная и проблеска света. Это было не похоже на его ленты ночи; это было словно шаг в пустоту.

И он бежал прямо в нее.

Я раскрыла рот, чтобы выкрикнуть его имя, но чернильная тьма поглотила его без остатка.

– Что это было? – Това раскрыла рот, уставившись на то место, где исчез Кейз. Мы обе в изумлении смотрели на мрачную стену теней, пытаясь различить хоть какое-то движение Повелителя теней.

Нет. Нет. Мое сердце от паники сбилось с ритма. Что случилось, куда он…

Я подскочила, когда новый всплеск темного тумана появился лишь через пару мгновений после того, как Кейз растворился в первом. Он открылся буквально в шаге от Валена, и из него вывалился Кейз.

– Пекло! – Това накрыла рот рукой. – Мал, ты это видела? Ты ведь это видела, да?

Она, должно быть, была слишком шокирована, чтобы осознать, что мои глаза не отрывались от мужа с тех самых пор, как он растворился в пустоте.

Как он это сделал? Кейз передвигал меня своими тенями несколько раз, но я никогда не видела, чтобы он… вот так прыгал через них.

Альверские обеты.

Я уставилась на свои ладони. Вместе мы были сильнее.

– Я проложу путь, Король! – крикнул Кейз Валену.

Король фейри встал, грудь и плечи его вздымались от напряжения.

Кейз раскрыл ладони. Пряди мутной черноты вонзились в землю. От месмера Кейза она содрогнулась, из-за чего прорезались новые ущелья. Вален рассмеялся и, казалось, вдохнул новой энергии, потекшей по разломам, преображающей камень и почву в высокие стены.

– Достаньте их прежде, чем они найдут проход! – голос Раума оторвал меня от созерцания красоты мощи Кейза и вернул к оставшимся незакрытыми провалам.

Раум держал в руке короткий клинок, указывая им на одну большую дыру возле побережья. К нему присоединились несколько фейри земли, несколько Кривов. Никлас подбежал к Джуни и встал по другую сторону пролома, создавая вокруг него заслон. Он швырял мешочки взрывающихся эликсиров в дыру, из которой, пробираясь через арки и переулки, начали появляться скидгарды. Скиды хлынули из канализации и жилых домов волной, которая надвигалась будто со всех сторон разом.

Проклятье. Они знали, куда идти. Они, скорее всего, заучили лучшие маршруты, с которыми их будет не видно, пока не станет слишком поздно. Они намеревались захватить нашу растущую крепость прежде, чем Вален и Кейз сумеют окружить нас защитной стеной.

Дыхание замерло у меня в груди. Они знали дорогу к берегу. Помнили.

Мои губы изогнулись в улыбке, когда эта истина проникла глубоко в мой мозг. Мерцающие тени покрыли мои пальцы. Не от страха, а от… чего-то другого. Словно месмер Кейза хлынул из моих пор, но мой собственный превратил его в нечто новое. Нечто более сильное.

Скиды все приближались. Они появлялись, а затем снова пропадали в своих секретных укрытиях, но я знала, что они не прекратят наступление.

Они не тронут моих людей. Не будет погребальных костров. Не сегодня.

Опустив ладони вниз, я протиснулась сквозь растущую толпу Северных солдат.

– Мне нужны лучники! – прокричала я. – Сейчас же!

Раум заметил меня и поднял бровь. Он стоял возле Северного фейри, командующего армиями.

– Лучники! – крикнула я им, а затем указала на верхние зубцы стены Валена.

Взгляд Раума на полвздоха опустился на мои затянутые туманом руки, а затем он и Северный фейри заревели в ночь, требуя стрел и призывая всех, кто держал луки, следовать за Восточной королевой.

Я не хотела быть королевой. В моем представлении я ей и не была. Но в этот миг месмер вел меня. Казалось, магия, текущая в крови, знала, как защитить моих людей, и если это означало, что меня будут звать королевой, то пусть будет так.

– Куда, Мал? – спросил Гуннар, запыхавшись, но лук его был наготове. – Скажи куда.

По другую мою руку стрелу на лук наложила Херья. У меня было столько вопросов к этой женщине. Мне захотелось съежиться при виде ее грации, ее страшной боевой раскраски, ее пристального взгляда. Но она молча кивнула мне, словно давая понять, что это она ожидает моего слова.

– Займите самые высокие позиции, какие сумеете. Подожгите чертовы стрелы, – выдала я. – Слушайте мои указания о том, куда стрелять, все прочие – будьте готовы ударить, когда мы проредим их ряды.

– Тор! – крикнула Херья, когда Северный воин смочил линию стрел маслом. – Нам нужен огонь!

Прошло лишь несколько мгновений, прежде чем рядом с нами вырос суровый мужчина из Ночного народа. Люди Севера двигались как в безупречном танце. Но, опять же, они уже бились вместе. Работали как единый, идеально отточенный отряд, готовый побеждать вражескую армию. И все равно их скорость впечатляла.

Тор поднял ладони. Мне с трудом удалось скрыть свое удивление, когда над его кожей вспыхнуло голубое пламя. Быстрым шагом он пронесся вдоль линии из дюжины лучников и поджег острия их стрел.

Я сделала глубокий вдох и сосредоточилась на скидгардах. Они были лишь змеями, прячущимися в траве. Стражники Черного Дворца запомнили маршрут благодаря многим годам тренировок. Я заберу эти воспоминания себе.

Поток льда замерзшей рекой затопил мои вены. Я обратила все свое внимание на то, чтобы найти каждого скидгарда. Кейз искал страх точно так же? Открывал ли месмер его разум, подводя к идеальной мишени? Я не знала, но внезапно в моей голове сформировались образы и мысли, мне не принадлежащие.

Мои глаза резко распахнулись. Дым и пепел складывались в моем разуме в новые фигуры, когда тени стали заползать в переулки, вливаться в канализации, карабкаться по сломанным шпалерам домов. Чем сильнее я хотела вторгнуться в каждое воспоминание, каждую предвзятую мысль скидгардов, тем отчетливее становились эти образы.

Я не знала, в разум которого стражника я вошла или вошла ли я разом в головы многих, но я знала, по какой дороге они двинулись. Мысли, пересказывающие их шаги и план, теперь были моими.

Был один