Четырнадцатое измерение - А Питерский

- Давай справку, клизма пернатая! - выпучив глаза и стуча кулаком по столу, заорал Джонс.

- Только после сдачи дерна!! - гордо вскинув голову ответила клизма.

Джонс осел на случайно попавшийся стул.

- Ну пойми же ты, наконец, глупенькая, какое мы имеем отношение к вашей планете? Мы привезли вам тридцать десонов какой-то дря... тьфу, лекарства, а вы за это не хотите нас отпускать?

- Ничего не знаю. Совет старейшин постановил, что каждый житель планеты должен покрыть дерном один гектар пустыни. Пустыня - наша беда, и наш долг, как жителей этой планеты, превратить ее в цветущий сад! И мы это сделаем! Наши сверхсуперточные компьютеры уже подсчитали, что если каждый год покрывать дерном одну десятую часть пустыни, то ровно через десять лет на нашей планете не останется ни одного, вот-вот такусенького участка пустыни.

- Да мы же не ваши! Сколько можно объяснять? Мы прилетели и хотим...

- Как не наши? Вас же приняли в почетные жители нашей планеты?

- Так в почетные же!

- У нас нет скидок на регалии, тем более, что таким сильным и здоровым мужчинам стыдно пасовать перед каким-то, тьфу, гектаром дерна.

- Ха-ха! Парк! Чтобы улететь отсюда, надо записаться в землекопы!

- Ничего смешного, Джонс! Похоже у них такая традиция. Нам не стоит делать глупостей, бесполезно, себе дороже. Да и действительно, что нам стоит обработать по гектару на брата?

- Пожалуй, ты прав, Парк. Пиши бумагу на работу, пернатая.

Так капитаны попали в дерноотряд.

Бесшумно скользя на пассажирском гравиходе над поверхностью бескрайней синей пустыни, капитаны разглядывали то однообразный пейзаж в окнах, то людей, с которыми, как им сказали, придется работать два дня. Это были в основном люди среднего возраста, непримечательной внешности, и капитаны уж задремали бы, если б не разговорились с одним бойким старичком.

- Впервые на дернопосадках, молодые люди?

- Да, - без особой охоты ответил Парк.

- Э-э-э, а я уж и не помню, в какой раз еду. А что? Неплохо! Свежий воздух, здоровый труд, а это завсегда полезно, тем более в вашем, да и в моем возрасте.

- Может вам и полезно, дедушка, а у нас срочный груз.

- Э-э-э, нет такой срочной работы, для которой нельзя было бы придумать еще более срочной. У нас у всех ноне работа срочная, лентяев не держим, вот так. Я вот себе и срезало пициальное приспособил, - и старик показал на стоявший рядом с ним прибор в чехле, из которого торчал суперпластовый черенок. - Оно приятнее, когда по руке регулировка сделана.

Дед с гордостью расстегнул чехол, поднял срезало и пошаркал ногтем по острой грани режущей кромки приспособления.

- А заточил мне его зять на своем реакторе потоком пи-мезонов. Оно, конечно, мю-мезоны лучшее, но абразивность малехо не та, а про закон распределения гразидоменного кофицента и говорить нечего! Раз-ить дадут мю-мезоны такой резкий выброс на интервале от минус до плюс нуля?...

- Дедушка, а что там хоть за работа?

- Э-э-э, да вы и не местные, значит! Тогда вам потяжельше будет. М-м-да. А так все просто. Обрезал, подрезал, обрезал, подрезал, погрузил или в кучку склал. Без хитростев, значит, всяких. Голова хорошо отдыхает. Токмо ухи востро держать надо, чтоб свистелку не заполучить. Как засвистит, так прижимайся пузом к песку как могешь полюбовнее, а просвистело - дальше режь.

- А что это такое - свистелка? - заинтересовался Джонс.

- Да это у нас цветок такой, он как созреет, так взрывается, а свистелки во все стороны летят. Это он так размножается, значит.

- Это семена, что ли?

- Ну да, у них такой кончик острый-острый, ядовитый, а сзаду три крылушки, как энто называется... М-м-м... Штабилизатор вроде. Это значит, что вас в штабель положат, если хорошо вдарит. Да вы не бойтесь, вот в меня ни разу не попало. Конечно, оно понятно, ведь у меня реакция пятнадцать сотых.

- И здорово они попадают?

- Да нет, больно когда застревает, а обычно насквозь бьет, ежели в ногу, то ногу отрежут, ежели в руку, то руку.

- А если в голову?

- А вот это я, милый, не знаю. Нам такого не докладают. Видать не к чему ему в голову-то метить. Да ты сам-то не будь дураком, не шастай где попадя, а как засвистит, так плюхайся попендикулярно как стоишь и отдыхай пока.

- Ну и дела! Дед, а что тут еще такого вроде свистелки водится?

- Э-э-э, да больше ничего. Раз-ить токмо пыхтелки, кряхтелки и сопелки. Ну еще и стрекотунчики, но это не опасно. Опухнешь токмо слегка... Ну я пошел.

Гравиход замедлил движение, прозвучал какой-то гудок, и все начали выходить на горячий синий песок и строиться. Главный дерноотрядчик, тыкая пальцем воздух, пересчитал всех. "Где-то я видел точно такого же", подумал Джонс. - "Кажется, даже на одной из планет этого измерения, у того тоже на шее болтался саксофон, но пристегнутой к поясу кружки, кажется, не было". Пересчитав отряд, начальник взял саксофон и дунул в него. Произошло что-то невообразимое. Все сорвались с места и побежали в одном направлении к видневшемуся неподалеку тенту. На месте бывшего строя остались только капитаны и старик, с которым они говорили.

- Эй, молодо-зелено! Бегите выбирать себе срезало, пока все не расхватали! - прокричал им старик и капитаны, поддавшись массовому гипнозу, устремились к тенту.

У тента происходила настоящая битва. Трещали суперпластовые черенки, кто-то у кого-то отбирал срезало, счастливчики, отойдя в сторонку, выбирали себе из двух-трех лучшее, отмахиваясь от наседающих нахалов, а посередине всей этой неразберихи, забыв про срезала, в пыли катались двое мужчин, молча и сосредоточенно отвешивая друг другу оплеухи. "Здесь ценят непосредственность" - подумал Парк.

Подошедший начальник погудел в саксофон и беспорядок мгновенно прекратился. Все начали строиться. Капитаны выбрали из кучи обломков первые попавшиеся целые срезала и встали в строй. Начальник снова пересчитал всех и снова приложился к саксофону. Началась работа.

Отряд длинной цепью растянулся по кромке синего песка и зеленого дерна. Перед капитанами что-то посвистывало, посапывало, покряхтывало и пыхтело. Изредка кто-то из стройной цепи с тихим стоном падал на песок и подбежавшие куда-то его уносили.

- Что-то не нравится мне все это, - произнес Джонс и тоже принялся за работу.

Вскоре стало невмоготу. Жара давила на плечи, снизу через подошвы обжигал раскаленный песок. Над головами роем вились стрекотунчики и все норовили забраться под одежду с целью подзакусить капитанами. Отмахиваясь от них, капитаны продолжали работу. Дело действительно оказалось нехитрым и горка нарезанного ими дерна росла.

Наконец настало время обеда.

Выйдя из гравихода, заспанный начальник прохрипел саксофоном и вскоре все собрались к площадке, на которую вынесли огромный чан с жидкостью. Порыв ветра донес до капитанов вроде знакомый запах. Подойдя к площадке, они присоединились к собравшимся вокруг чана людям. Начальник отстегнул от пояса кружку, и, зачерпнув из чана, пустил ее по кругу. Все отпивали от кружки и передавали ее дальше, только кто-то один отказался пить, но его не стали уговаривать. Дошла очередь и до капитанов. Первым из кружки хлебнул Джонс. Лицо его скривилось, но он, преодолев отвращение, сделал пару глотков. То же самое проделал и Парк.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});