Жало зайгонов - Стивен Коул

— Лучше вам не знать.

Марта быстро повернулась к Виктору:

— Нам понадобится тёплая вода мягкая салфетка, чтобы закончить промывание ссадин мистера Ланна, а также раны собаки.

Виктор мгновенно опешил:

— Вы меня просите?

— Скажите Чиверзу, — сказал Хэйлстон, — он принесёт.

Внезапно Тизел начал принюхиваться и лаять на карман пальто Доктора. Марта нахмурилась:

— У тебя там косточка завалялась?

Доктор похлопал по карману и нахмурился:

— Пожалуй, нам пора, — он встал с кровати и пошёл с Виктором к двери, — уже поздно, мы устали.

— А завтра начнётся охота, — сказал Хэйлстон.

Доктор остановился:

— Вы собираетесь в Волвенлат?

— Разумеется, — сказал Виктор. — Вы же видите, в каком состоянии Эдди. Эта тварь — зло. Её нужно остановить.

Хэйлстон кивнул:

— Мы не успокоимся, пока этот зверь не будет мёртвый лежать рядом со своим приятелем.

Доктор закатил глаза:

— Но, ваша светлость, у вас ни единого шанса!

При этих словах миссис Ланн расплакалась, а Тизел гавкнул на Доктора. Марта подумала, что лай у этой собаки страшнее, чем её укус.

— Не пора ли идти? — предложила она.

— Осмелюсь заметить, что мы все устали и немного раздражительные, — тактично заметил Виктор. — Я отвезу вас обратно. Спасибо огромное, что приехали.

— Сожалею, что не могу ничем больше помочь, — сказала Марта. — Без рентгена…

— Никакого рентгена, — устало бормотал Ланн.

Марта пожала плечами:

— Если хотите, могу его завтра ещё раз осмотреть.

— Утром прибудет доктор Фенчёрч, — сказал ей Хэйлстон. — Но всё равно спасибо, дорогуша. Доброй вам ночи.

Она кивнула. Низкого рычания Тизела было достаточно, чтобы выгнать её из комнаты вслед за Доктором и Виктором.

Выйдя на неосвещённую лестницу, Марта снова увидела мальчика, спрятавшегося в тени. Она показала ему большой палец. Он ответил ей тем же, улыбнулся, и пропал в тени.

— А у мистера Ланна есть сын? — спросила она, как бы между прочим, спускаясь вниз.

— Маленький паренёк по имени Йен, — ответил Виктор. — Хороший мальчишка. Лет тринадцать ему. Эдди последнее время был очень занят, взял сына с собой, чтобы провести время вместе… — он запнулся и вздохнул. — Вы меня простите, я быстро сбегаю на кухню, подгоню Чиверза по части первой помощи. И тут же вернусь, чтобы быть вашим шофёром.

Он быстро ушёл, громко топая каблуками по деревянному полу.

— Знаешь, это странно, — сказал Доктор. — Обычно собаки меня любят.

— Это его зайгоны ранили? — тихо спросила Марта.

— Они могут жалить, — кивнул Доктор. — Жалить, чтобы оглушить, покалечить, или убить. И, знаешь, я думаю, поэтому Тизел и лаял на меня — ему не понравилось вот это, — он вынул из кармана пальто что-то кривое и оранжевое. — Должно быть, он узнал запах. Возможно, это сделали те же руки, которые ужалили Тизела. Не в буквальном смысле те же… хотя, кто знает…

— Где ты это взял? — скривилась Марта. — Похоже на… какашку.

— Органические технологии, — сказал Доктор. — Что-то вроде радиомаяка, не столько сделанное, сколько выращенное. Вкусняшка… во всяком случае, для скарасенов. Излучает сигнал, который говорит съешь меня, съешь меня…

— Я поняла, — сказала Марта. — Значит, если зайгонам нужно что-нибудь разрушить, они включают этот сигнал и спускают с поводка своего чудовищного питомца?

— За этим скарасен прорвётся через что угодно, — Доктор рассматривал усохший комок. — Я стащил это из зубов того трупа возле озера.

— А я-то думала, чего это ты засунул в карман руку, которой у него во рту ковырялся, — она посмотрела на него с сомнением. — И зачем тебе это? Сувенир?

Его глаза хитро блеснули:

— Просто пытаюсь настроиться на вражескую длину волны.

6

Хэйлстон напряжённо сидел в кресле у окна и смотрел на восход. Столб яркого персикового света уже согревал комнату, пылинки летали в нём словно мухи. В тёмных углах комнаты постепенно светлело. Вскоре станет слышно звяканье посуды на кухне — первый удар сердца дома, пробуждающегося к жизни.

Он завистливо посмотрел на свою спящую жену — возвышение из накрахмаленной ночной рубахи и пухового одеяла. Она храпела, не зная о его возвращении, а он так и не смог заснуть. Он сделал запись в дневнике, но изложение странных событий прошедшего дня на бумаге не успокоило его.

С Эдвардом Ланном он был знаком давно — преуспевающий бизнесмен, верный друг, заботливый муж и отец. И вот, Ланн лежит искалеченный, а искалечившая его тварь — пародия на твари Божьи — была на свободе, непонятно где.

Он подумал о трупе чудовища в Темплвелле.

Глухой звон стальной плоти, по которой ударили пилой, звучал словно похоронный колокол. Не земного происхождения, так сказал этот Доктор.

А в глазах у Ланна было что-то, что говорило об аде.

Какая-то часть Хэйлстона хотела залезть на кровать и спрятаться под одеялом, в безопасной мягкой темноте. Но он стоял у окна, как на посту, зная, что приближается час, когда надо будет действовать.

Он моргнул. Рядом с ручьём, стекающим вниз по восточному склону горы, было какое-то цветное пятно. Оно было похоже на… маленького человека. На какое-то время Хэйлстон замер, охваченный смутным страхом. Затем он взял бинокль.

Это была девочка — серьёзное лицо, обрамлённое сияющими на солнце золотыми кудрями. Тонкой ручонкой она показывала на Волвенлатское озеро. Её глаза, казалось, смотрели на него, словно она знала, что он смотрит на неё.

Прикусив губу, Хэйлстон опустил бинокль и протёр глаза.

— Глупости, — выдохнул он. — Ты сейчас не можешь себе позволить, чтобы что-то мерещилось. Трезвый взгляд, вот что сейчас нужно.

Он снова поднял бинокль и отметил две вещи. Первая — девочка пропала.

Вторая — его руки тряслись.

Марта начала постепенно просыпаться в восемь утра. Дело пошло быстрее, когда её носа достиг запах пригоревшей пищи. Быстро одевшись, она спустилась вниз и обнаружила в столовой месье Романда, ковыряющего вилкой в подгоревшем беконе и недожаренных яйцах.

— Доброе утро, дорогая леди, — сказал он ей.

— Нет пока что ничего доброго, — Марта зевнула и потянулась. — Вы не видели Доктора?

— Он ушёл на рассвете, — сказала стоявшая в дверях миссис Ансуик.

Бедную женщину потревожили за ночь дважды — во время их ухода и возвращения — и лицо у неё было измученное.

— Он передал, чтобы вы не волновались, и что если всё будет хорошо, он вернётся до полудня.

— О, — сказала Марта, нахмурившись.

— Похоже, вас бросили, дорогая? — Романд жестом предложил ей сесть напротив. — Быть может, я смогу вас развлечь.

— Её гораздо лучше развлечёт хороший завтрак, — сказала миссис Ансуик. — Будете яйца с беконом, мисс Джоунс?

— Хм… а тостов у вас нет? — спросила она.

Миссис Ансуик покачала головой:

— Хлеба нет. Только бекон и яйца, дорогуша.

— Ну… тогда хорошо. Спасибо.

Женщина вышла, и Романд заговорщицки понизил голос:

— Они невкусные, но мне кажется, что ничего другого она готовить не умеет!

Марта улыбнулась и села напротив:

— Итак, какие у вас планы на сегодня?

— Как обычно, буду искать историю, — он промокнул губы салфеткой и разгладил пальцем усики. — Я подумал, быть может, мне удастся присоединиться к экспедиции охотников со своей кинокамерой. И пока отважные англичане будут охотиться на своё чудовище, француз будет это снимать. Кто знает! Быть может, мне даже удастся запечатлеть на плёнке знаменитого… как это называется… призрака этой местности.

— Вы имеете в виду малышку Молли? — сидя в лучах солнечного света, Марте тяжело было представить, что вчера вечером ей было так жутко. — Возможно, просто какая-то девочка гуляет.

— Возможно, — француз наклонился над недоеденным завтраком и стал говорить тише. — По словам миссис Ансуик, в деревне Битэм бродит безголовый пёс. Говорят, он предвещает смерть тем, за кем ходит.

— Если у него нет головы, откуда он знает, за кем он ходит? — заметила Марта.

Разговор о псе напомнил ей о Тизеле, а затем и о его хозяине с разбитой головой. Нужно всё равно проверить голову мистера Ланна рентгеном, — размышляла она, — невзирая на его протесты. Она вспомнила категорический отказ раненого…

И вдруг вскочила со стула.

Романд удивлённо смотрел на неё:

— Дорогая, вы плохо себя чувствуете?

— Я чувствую себя полной дурой.

Вдруг всё показалось ей очевидным. Доктор сказал, что эти зайгоны могут принимать человеческий облик. А значит, после встречи с ними Ланн мог стать совсем другим человеком. Не станут ли видны на рентгене инопланетные кости? Этого Марта не знала, но она знала, что если бы на неё охотились, и она была мастером выдавать себя за другого, то внедриться в компанию влиятельных людей с ружьями было бы неплохим ходом. Но если Ланн — зайгон, то как долго он собирался действовать скрытно? Что ему там нужно, и не в опасности ли рядом с ним люди?