Вопреки всему - Линда Тэйлор

«Дорогой Джон», — начала она и на этом остановилась, хихикнув. Потом сделала строгое лицо, глотнула бренди и приготовилась продолжать. Написала следующую строчку и откинулась на стуле. Сидела и вспоминала подробности первой встречи с Джоном.

Луиза и Салли, бесцельно шатаясь после работы по Ковент-Гардену[3], остановились поглазеть на представление «Панча и Джуди»[4]. Луиза стояла возле Джона, собираясь заказать чего-нибудь попить для себя и Салли, а он вдруг обернулся и поглядел на нее. Глаза их встретились. Луиза отвернулась, пульс у нее зачастил, ей мгновенно стало жарко. Ее охватил острый приступ желания и, заметив, как расширились у Джона зрачки, она поняла, что их влечение взаимно.

Салли выглядела утонченно в своем образе сексапильной библиотекарши, которой только бы сбросить свои очки и распустить свободно волосы, а тогда уж… Эта точка зрения раздражала Салли до дрожи, однако любой из окружающих ее мужчин явно проделывал эту процедуру в своем воображении. Луиза была одета в так называемом домашнем стиле «Зверских весельчаков», чего от нее вежливенько потребовали, едва она начала работать в фирме. Эксцентрично-изящно-небрежно, как они выражались. Луиза не совсем ясно представляла, каким оно должно быть, это «эксцентрично-изящно-небрежно». Она придумывала различные комбинации из костюмов, пестрых колготок, люрекса и элегантных черных туфель для улицы. В тот вечер, когда она познакомилась с Джоном, на ней было красное платье из лайкры, с которым удачно сочетались окрашенные в пурпурный цвет отдельные пряди волос. По поводу этих прядей Эндрю и Джез единодушно высказались, что Луиза «зашла слишком далеко». Джон против пурпурных прядей не возражал. Все дело в ее глазах, сказал он. Глаза «идем-в-постель», сказал он низким, охрипшим голосом типа «идем-в-постель-со-мной». От этих слов коленки у Луизы превратились в нечто жидкое. Они, разумеется, не сделали этого в тот же вечер. Джон пригласил ее чего-нибудь выпить с ним в следующую пятницу, и тогда они это сделали. Так все и началось.

Луиза снова прошлась по кухне, но уже обычным шагом. Что, если — всего только если — она ему позвонит сейчас? В конце концов, неужели современные мужчины стремятся лишь к недолговечным отношениям? Или это не так? Кто знает? Луиза зажгла еще одну сигарету, пропустила еще стаканчик бренди и, даже не сознавая толком, что делает, сбегала в спальню за телефонным аппаратом на длинном шнуре и набрала номер Джона.

Но едва в трубке послышались гудки, Луиза оцепенела в ужасе перед тем, что совершила.

— Господи! — прошептала она. — Что я натворила!

Джон говорил о каком-то более или менее длительном сроке. Но может, он наврал? Она совсем пьяная. Наплевать… После нескольких гудков Джон поднял трубку.

— Привет, — выдохнула Луиза. — Это я. Как жизнь?

— Келли? А я-то думаю, куда ты запропастилась!

Так, понятно. Из-за простуды, бренди и сигарет у нее изменился голос. Не мог же он забыть, кто она такая.

— Нет, это я, Луиза.

— Господи, Луиза! Извини. Я ждал звонка от Келли насчет клиента. Она должна сообщить некоторые необходимые мне подробности.

— Держу пари, что сообщит.

— А ты чего хотела?

Луиза на секунду задумалась. Чего бы она хотела? Она хотела бы сейчас вырвать у него сердце при помощи замороженной куриной лапы с острыми когтями. То было знамение.

— Я просто хотела тебе сказать, что между нами все кончено. Как будто ничего и не было. И нам незачем больше общаться.

Наступило долгое молчание. Он, вероятно, тычет пальцами в кнопки личного электронного органайзера, чтобы переключиться на Келли, как только та позвонит. Потом Луиза услышала вздох.

— Луиза? Ты уверена насчет нас? Я ведь не говорил, что хотел бы порвать с тобой.

— Пошел ты! — бросила она и повесила трубку.

И только после этого сообразила, какую обойму отборной ругани могла бы выпустить в него. Вприпрыжку пересекла кухню и с новым энтузиазмом занялась своим письмом. Дописала, налила еще порцию бренди в стаканчик и выпила. Идея выпить как можно больше бренди вдруг показалась ей просто замечательной.

Она полистала записную книжку в поисках адреса Джона. Другие имена и адреса выскакивали на нее с каждой странички и действовали на Луизу, словно старые фотографии.

— Ленни! — вскрикнула она в изумлении.

Что у них такое было с Ленни? Луиза покусала конец ручки, стараясь вспомнить. То был флирт. С серьезными намерениями, однако совершенно безгрешный по сравнению с тем, что было у них с Джоном. Луиза провела пальцем по другим именам. Одно из них словно бы послало ей некий электрический импульс. Хм, тут нечто имело место, но давно забыто. Она продолжила свое путешествие по книжке и, подкрепившись еще одним стаканчиком бренди, решила написать Ленни, диск-жокею, а также Джайлсу, бухгалтеру, раз уж она взялась за это дело. Она сейчас одинока, не так ли? Почему же не возобновить отношения со старыми привязанностями, с парочкой предметов теплого чувства? А чтобы не поддаться искушению переменить намерения, она решила пойти и отправить письма прямо сейчас.

Пока Луиза топала к почтовому ящику в сапожках и в пальто, дыша, как говорится, через раз, она всю дорогу сожалела, что последними словами, обращенными к бойфренду, отношения с которым продолжались больше полутора лет, были «пошел ты!». В своем письме к Ленни она извинилась за то, что, прощаясь с ним, заявила: «Если ты свалишься со сцены, я здорово повеселюсь!» С Джайлсом она была более лаконичной: «Прочь из моей жизни, ты, ничтожество!» Пройдет время, может, год-другой, и после новой неудачи она напишет Джону: «Сожалею, что послала тебя куда подальше. Я была пьяна. Просто сама не своя».

— О нет, нет, нет.

Втиснув письма в почтовый ящик, Луиза зигзагами проследовала к себе в квартиру.

Прежде чем вставить ключ в замок, она постояла на площадке, переводя дыхание и глядя на площадку следующего этажа, на дверь квартиры Гарриса. Оттуда доносились приглушенные звуки.

Луиза не задумываясь поднялась по лестнице, остановилась у двери, сняла перчатки и громко постучалась.

Гаррис приоткрыл дверь примерно на дюйм. Увидев Луизу, он поднял брови на максимальную высоту.

— Привет, — выговорила она, икнув. — Вы не могли бы уменьшить звук?

— Музыка и без того негромкая, Луиза. Она не может вас беспокоить, как мне кажется.

— Да, верно. А мне мою приглушить?

— Но я ничего не слышу.

— Я тоже. Одолжить вам пену для ванны?

Она одарила Гарриса кривой улыбкой. Не могла сообразить, зачем поднялась по лестнице и докучает Гаррису именно сейчас, но, быть может, это связано каким-то образом с тем, что она выпила полбутылки бренди? В голове промелькнуло что-то вроде «в отместку» и тотчас исчезло. Луиза стояла перед Гаррисом и молча хлопала ресницами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});