Хоккей. Родоначальники и новички - Анатолий Тарасов

Первая проба сил

Та зима осталась важной вехой в истории нашего хоккея. В марте 1948 года в Москву была приглашена чехословацкая команда ЛТЦ – лучший хоккейный клуб Европы. Большинство игроков этой команды входило в состав сборной Чехословакии, которая в самый канун визита к нам блистательно выступила на зимней Олимпиаде в Санкт-Морице, не проиграв ни единого матча и сведя к ничьей встречу с хоккеистами Канады. И лишь лучшее соотношение забитых и пропущенных шайб позволило родоначальникам хоккея завоевать золотые олимпийские медали.

За команду ЛТЦ выступали такие сильные игроки, как вратарь Богумил Модры, нападающие Владимир Забродский, Станислав Конопасек. По мнению специалистов мирового хоккея, это были игроки выдающиеся.

Для проведения трех товарищеских матчей с клубом ЛТЦ впервые была создана сборная команда Москвы по хоккею с шайбой. Руководить ею было поручено мне.

Задача перед нами была поставлена жесткая: только победа. Иной исход международных соревнований с участием советских спортсменов был тогда неприемлем. Еще не утих грозный резонанс неудачного выступления советских конькобежцев на чемпионате мира в Финляндии. Реакция И. В. Сталина была крайне болезненной, резкой. «Виновные» были наказаны. Поражений генералиссимус не признавал. В том числе и в спорте. Страна только что вынесла на своих плечах тяжелейшую войну. Народ гордился своей победой. И считалось, что никто не вправе ронять утвердившийся после войны высокий престиж страны.

Состав команды определился быстро. Выбор-то был невелик. Посоветовавшись с тренерами ведущих клубов, за основу я взял звенья трех московских команд – ЦДКА, «Динамо» и «Спартак». Лучшим из вратарей был, конечно же, рижанин Харрийс Меллупс – человек, влюбленный в свое сложное и не всегда благодарное амплуа. Он был прекрасным аналитиком, умевшим в ходе тренировки или матча быстро обнаруживать допущенную ошибку и тут же вносить коррективы в свои действия. Немногословный, чуть застенчивый, он сразу пришелся ко двору.

Достаточно надежен был и наш второй вратарь – Григорий Мкртычан. Но ему недоставало стабильности, и в этом была отчасти моя вина. Дело в том, что редко выпадал такой день, когда я как тренер не вносил какие-либо коррективы в действия нашего армейского вратаря. Мкртычану приходилось постоянно менять приемы и навыки. Это, разумеется, отражалось на его игре. Каким образом должен наиболее рационально действовать хоккейный вратарь – этого у нас никто толком тогда не знал. Приходилось фантазировать, идти по пути проб и ошибок. Вот и получалось, что эксперименты я проводил на Григории. Хорошо, что он все понимал и не обижался, когда я заявлял ему: «То, что мы разучивали с тобой вчера, надо навсегда забыть – будем выполнять приемы по-новому». Шел тогда Грише Мкртычану двадцать четвертый год. Жизнь в хоккее прожил он счастливо. Стал заслуженным мастером спорта, чемпионом мира и Олимпийских игр. Долгое время умело руководил развитием хоккея в РСФСР. Создал крепкую семью. Встречаясь, мы часто с ним вспоминаем, как осваивали вратарское ремесло.

Но – назад, назад, к матчам с командой ЛТЦ.

Проигрывать нам было никак нельзя. Это понимал не только я, тренер, но и каждый игрок команды. Силы, само собой, были не равны. На стороне чехословацкой команды и опыт, и высокое мастерство. А что у нас? Лишь огромное желание помериться силами с асами, проверить себя. Но, может быть, есть у нас и еще какие-то достоинства, о которых мы и не подозреваем? А как их выявить? Это возможно только в открытом бою.

В открытом бою? Нет, это рискованно… А если – в «закрытом»?

Мысль о проведении предварительных закрытых товарищеских встреч пришла в голову как-то сразу. К тому же гостям так или иначе надо было проводить тренировки. И играющий тренер соперников Владимир Забродский легко согласился на совместные занятия.

Что творилось возле московского стадиона «Динамо»! Любители хоккея, конечно же, узнали о приезде именитой зарубежной команды. Но милиции были даны строгие указания – на закрытые матчи публику не пускать.

Матчи в Москве проводились лишь в одном месте – в хоккейной коробке у восточной трибуны стадиона «Динамо». Для начальства каждую зиму возводилась небольшая – человек на пятьдесят – деревянная трибуна. С нее-то наши тренеры и спортивные руководители и наблюдали за «пробой сил». И, надо сказать, каждый раз покидали стадион с плохим настроением.

Сейчас, когда с той поры прошло немало времени, могу признаться, что тогда я слегка схитрил. Утаил от соперников две тройки нападающих – армейскую и динамовскую, – а также пару защитников – Никанорова и Виноградова с вратарем Меллупсом. Не хотелось выкладывать сразу все козыри. К тому же я полагал, что в открытых матчах немалую роль может сыграть неожиданность.

Наш второй состав, хоть и бился вовсю, проигрывал соперникам с разницей в шесть-восемь шайб. При этом мы чувствовали, что чехословацкие хоккеисты еще и берегут себя, до конца не выкладываются, действуют вполсилы.

И вот проба сил позади. Заявляю руководителям нашего спорта, что команда готова к открытым матчам. А мне отвечают: они не состоятся. Руководство настолько уверилось в нашем неизбежном провале, что поручило мне поблагодарить чехословацких игроков и тренеров, извиниться за беспокойство и завтра же проводить их домой.

И тут, полагаю, пригодилась моя безрассудная смелость, а может, и несдержанность. Я не вошел – буквально ворвался в кабинет генерала Аполлонова[4], руководившего тогда спортивным движением страны, и стал требовать проведения отмененных встреч. Уверял, что все девять хоккеистов, не принимавших участия в тренировочных играх с чехословацкой командой, горят желанием дать соперникам бой. Что без этих трех открытых встреч мы практически не получим ничего полезного и важного от общения с лучшими хоккеистами Европы. Что негоже обманывать народ, любителей хоккея, которые почти круглосуточно косяками ходят вокруг динамовского стадиона в ожидании этих матчей.

Была созвана коллегия Спорткомитета. Большинство высказалось против этих встреч. Боялись не столько нашего поражения, сколько оргвыводов.

Перелом наступил, когда нас поддержал первый секретарь ЦК ВЛКСМ Николай Александрович Михайлов. Сперва он спросил меня, на чем основана моя убежденность в том, что наша команда возьмет верх. Я ответил, что в скорости действий советские хоккеисты превосходят соперников, что благодаря этому мы сумеем наладить быструю игру в пас. При таком темпе соперникам состязаться с нашей командой будет непросто. Что касается высокого индивидуального мастерства чехословацких игроков, их тактической грамотности, то этим достоинствам соперников мы намерены противопоставить активность, боевитость. «Никому не будет стыдно за наших ребят, – сказал я. – Матчи они проведут азартно и мужественно, а это сгладит некоторые наши слабости».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});