Хоккей. Родоначальники и новички - Анатолий Тарасов

Итак, о составе для поездки в Канаду. Мысль такая: он должен быть экспериментальным. Что это значит? Воссоздам, по возможности, ход моих тогдашних рассуждений. Через призму предстоящих матчей, – а каждый игрок, само собой, должен вложить в них все свое мастерство и силы, ярко проявить черты своего спортивного дарования, – мы, тренеры, обязаны были по окончании турне четко определить, в каком направлении впредь развивать наш хоккей. Должны прояснить для себя, что в нашем хоккее легко разгадываемо канадцами, к чему соперники равнодушны. Что их задевает, что будет непривычно, труднопреодолимо для них в нашем хоккее.

Вот почему брать в поездку следовало не лучших игроков.

И, разумеется, не по одной лишь рекомендации тренеров клубов. Исходить нужно из того, что предстоящее турне – это «разведка боем», пусть даже со знаком «минус». Значит, в первую очередь в составе должны быть хоккеисты, способные побеждать – по физическим качествам, двигательным навыкам, по характеру. Это, возможно, не совсем удобно для создания боевых звеньев, но для проверки канадского хоккея на прочность все это казалось мне кстати. Каких форвардов «не полюбят» канадские защитники? Какие наши защитники окажутся не по нраву канадским нападающим? Это непростые вопросы. И чем раньше мы на них получим ответ, тем вернее определим, каких нам готовить хоккеистов в различных амплуа, куда вести хоккей в целом.

Итак, вот кто поехал в Канаду. Вратарями мы взяли взрывного Николая Пучкова и спокойного Евгения Ёркина. В защиту вошли высокоманевренные Иван Трегубов и Дмитрий Уколов, тяготеющие к силовому хоккею Николай Сологубов и Генрих Сидоренков. В нападении играли Константин Локтев, Вениамин Александров, Владимир Елизаров, Юрий Пантюхов, Алексей Гурышев, Александр Черепанов, Владимир Новожилов, Юрий Копылов, Николай Снетков и универсал Станислав Петухов.

Все это были москвичи. Поразмыслив, мы решили доукомплектовать сборную игроками из других городов – пусть они по возвращении расскажут землякам о Канаде, о ее хоккее. Так, из Горького пригласили физически одаренного защитника Владимира Солодова, из Ленинграда – техничного, но мягкого характером Валентина Быстрова, из Челябинска – творчески гибкого и сверхреактивного Анатолия Олькова. Состав этот был как мозаика, разнокрасочный – экспериментальный. Кто не по нраву придется канадцам – тот пригодится нашему хоккею.

Мы, разумеется, знали, что увидим в деле профессионалов и сможем – пусть умозрительно – сравнить этих игроков из легенды с канадскими любителями, да и с нашим хоккеем. Хотелось нам узнать и некоторые точные данные. Такие, например, какова длина скоростного маневра хоккеистов разных амплуа в определенные отрезки времени. Количество и качество передач, обводки, завершающих бросков, силовых единоборств в различных зонах хоккейного поля.

Конечно же, надеялись мы побывать и на тренировках профессионалов. Мы рассчитывали узнать о них как можно больше и сравнить свои впечатления с теми легендами, что сложились о них. А ходили разные, порой пугающие явной недостижимостью высоты хоккейного искусства слухи. К примеру, что бросают шайбу профессиональные игроки с поразительной точностью, попадают с 7–8 метров в крохотные – с монетку – мишени, прикрепленные к борту. Будто у них фантастический, не знающий осечек дриблинг. Доходили до нас и сведения о крутых нравах профессионального спорта: мол, хоккеисты сражаются, как гладиаторы, бурно реагируют на малейшую несправедливость и при этом не щадят даже судей. Слухи, слухи, слухи… Предстояло проверить их, увидеть все своими глазами, усвоить, пережить… И, конечно, хотелось взять верх хотя бы в половине предстоящих встреч с канадскими любителями.

На подготовку к матчам за океаном времени было отпущено ничтожно мало. И мы спешно готовились…

Когда я как тренер предлагаю команде новые упражнения, то считаю нелишним посоветоваться с игроками, объяснить их смысл, важность выполнения именно этих, а не каких-либо других упражнений. Предвидя, что, играя против нас, канадцы будут, как говорится, спускать «овчарок» – идти на столкновения, используя и силу, и злость, – важно было и проверить мужество игроков, и приучить хоккеистов к подобным единоборствам. И вот обязательным, как бы дежурным блюдом на всех тренировках стало такое упражнение для форвардов: им предлагалось поодиночке врываться в зону соперников с шайбой, ни на мгновение не теряя контроля над ней. Поначалу большинство хоккеистов не могли совладать ни с шайбой, ни с самими собой – ведь на рубеже между красной и синей линиями их встречали 7–8 обороняющихся, которые стремились преградить форварду путь.

В команде всегда есть «маяки»: игроки, на которых в отдельных элементах хоккея можно равняться. Это бесценные помощники тренера. И в этом упражнении были свои «короли» – Николай Хлыстов и Владимир Елизаров. В 8–9 попытках из 10 они врывались с шайбой в зону, а порой и все десять попыток были удачными. Обыгрывали соперника при помощи смены ритма, финтами, крутым маневром. Им нипочем были столкновения, они словно мячики отскакивали от защитников, а если и падали на лед, то тут же, сохраняя у себя шайбу, вскакивали на ноги и продолжали атаку. Были они удивительно устойчивы, хладнокровны, горазды на выдумку, игровой задор, озорство и хитрость. Кстати, именно они и в Канаде оказались самыми сложными персонажами для обороны соперников.

Это и другие упражнения, такие как первая атака с ходу на быстроту паса, служили не только экзаменом для игроков – с тем, чтобы тренер мог определить лучших и худших исполнителей. Они помогали хоккеистам обрести уверенность, чтобы в экстремальных условиях – в борьбе с соперником опытным и жестоким – действовали они расчетливо, тактически разумно.

Итак, состав делегации утвержден. Команда прошла инструктаж, хотя лишней необходимости напоминать о том, как вести себя за рубежом, не было нужды – все прекрасно сознавали значимость командировки.

Перенесемся в то не так уж и далекое (с моей точки зрения) время. Не было тогда у нас соглашения о воздушных перелетах с Канадой и США. Летим в Скандинавию с помощью «Аэрофлота», а далее, со многими остановками, – самолетами кампании «Эйр Канада». После этого перелета я был за океаном десятки раз и, пересекая Атлантику в ту или иную сторону, совершал, как правило, посадку на острове Ньюфаундленд, в аэропорту Гандер. И 30 с лишним лет назад мы сделали первую остановку там. Запомнилась она мне на всю жизнь.

Самолету нашему предстояло находиться в этом порту около двух часов. Мы решили размяться, побегать. Но, выйдя из самолета, я узнал, что поблизости есть каток и что его нам с удовольствием предоставят для тренировки. И вот выгружены наши спортивные баулы с доспехами, мы садимся в автобус и через несколько минут – уже на катке.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});