Не родись красивой - Робин Уэллс

Противный визг, с помощью которого Сара изобразила принцессу, едва не заставил Джейка рассмеяться вслух. Никки и не пыталась подавить хихиканье.

- Сейчас будет мое самое любимое место! - воскликнула она. - Мне нравится слушать про украшения.

Сара снова заговорила тонким голоском мэра Розеландии:

- У принцессы Розы когда-то были самые чудесные украшения в мире. Но она продала их, а деньги раздала бедным, чтобы все в Розеландии имели теплые дома, были сыты и одеты.

Принц шагнул вперед.

"Я думаю, что только одна из этих двух принцесс по-настоящему красива.

Именно ее я люблю и избираю своей невестой".

- Принцесса Роза решила, что он говорил о принцессе Фуфыре, - догадалась Никки.

Сара кивнула головой.

- Принцесса Роза печально отвернулась и хотела уйти. Но принц удержал ее за руку. "Принцесса Роза, вы станете моей женой?" - спросил он.

- Но вы не можете на ней жениться! Она слишком безобразна!" - в один голос воскликнули принцесса Фуфыра и мэр Фуфырландии.

Принц обнял принцессу Розу.

"Когда я смотрю на нее, то вижу ее доброе и любящее сердце, и оно делает ее самой прекрасной из всех принцесс на свете".

- Теперь о свадьбе. Не забудьте рассказать о свадьбе, - нетерпеливо подсказала Никки.

Сара улыбнулась.

- Принц был очень богат. И он купил каждому из жителей Розеландии сельскохозяйственные инструменты, чтобы им легче было обрабатывать поля. Он построил больницы для больных и сделал все, чтобы никто не терпел нужды.

Затем он пригласил самых искусных портных и попросил их сшить самое прекрасное, какое только возможно, свадебное платье. Он купил изумительной красоты хрустальные туфельки и сам надел их на ноги принцессы Розы. Потом он украсил ее драгоценностями с головы до ног и обвенчался с ней в большом соборе, и все подданные приветствовали их. И когда он поцеловал ее, то сердцем почувствовал, что целует самую красивую принцессу в мире. А потом они жили долго и счастливо.

Никки вздохнула, перевернулась на спину и заболтала в воздухе ножками в больших пушистых тапочках.

- О, как мне нравится эта сказка! Я хотела бы слушать ее каждый вечер всю мою жизнь!

Джейк с улыбкой вошел в комнату.

- Придется тогда тебе попросить мисс Сару записать ее. Или мне придется научиться разговаривать всеми этими голосами.

- Папочка! - воскликнула Никки, спрыгивая с кровати и повисая у отца на шее. Поверх ее кудрявой головки Джейк увидел, что Сара поднялась с кресла и, покраснев, отвернулась.

- Я не знала, что вы стояли за дверью.

- Я решил не мешать вам. - Он обнял дочку. - И Никки столько говорила об этой сказке, что мне захотелось самому ее послушать.

Краска еще гуще залила Сарино лицо.

- Никки, папе, наверное, тяжело, - проговорила она мягко. - И вспомни, ты обещала сразу же лечь спать.

- Хорошо, - вздохнула Никки.

Джейк опустил ее на кровать и снял с нее тапочки.

- Ты уже прочитала вечерние молитвы? - спросил он. Никки кивнула. Значит, ты готова для вечерних поцелуев. Сколько же раз тебя поцеловать?

Пятнадцать?

Глаза у Никки вспыхнули радостью, как от предвкушения увлекательной игры.

Она помотала головкой, ее светлые кудряшки разлетелись.

- Не угадал.

Джейк изобразил недоумение.

- Три? Семь? Шесть? Пять?

- Нет, попробуй еще Джейк развел руками.

- Ей-Богу, не знаю. Четыре?

Никки энергично закивала.

- По одному поцелую за каждую свечку на моем именинном пироге. - (Джейк нежно запечатлел по два поцелуя на каждой из розовых щечек дочери.) - Не забудь добавку!

- Ни за что. - И он дважды коснулся губами ее лобика, потом укрыл ее одеялом по самую шейку и взъерошил шелковистые кудряшки. Она была такой красивой, такой трогательно милой, что у него даже перехватило горло. В который раз Джейк почувствовал, как сильно он любит дочку. И он сделает все, чтобы ей никогда ничто не угрожало, чтобы никогда никто не причинил ей зла.

Он еще раз нагнулся и поцеловал ее в голову. - Вот и все. Ты в теплом гнездышке. Спокойной ночи, котенок.

- Подожди.

Джейк удивленно обернулся.

- Я хочу, чтобы мисс Сара тоже поцеловала меня четыре раза.

Сара склонилась к ней и ласково поцеловала Никки. Девочка обхватила ее за шею, Сара тоже обняла ее и прошептала ей что-то на ухо, от чего Никки весело захихикала. Джейк наблюдал за ними с противоречивыми чувствами. Укладывая спать Никки, он испытывал одновременно и смирение и гордость. Так непривычно было разделять этот вечерний ритуал с посторонним человеком. Он и Никки участвовали в нем вдвоем с самого ее рождения, даже когда жива была Кларисса. Мысль о Клариссе резанула его словно ножом. Решительно откинув мысли о ней, Джейк вышел в коридор. Через секунду следом вышла Сара и закрыла за собой дверь.

- Я думала, вы спите, а то обязательно позвала бы вас, чтобы вы ее уложили. - Сара улыбнулась, и у нее в глазах появилось мягкое выражение. Время перед сном для детей совершенно особенное, правда?

Джейк кивнул. Ему понравилось, как она выразила его мысли. Ему нравилось и то, как она выглядела сейчас в полутемном коридоре. Ее глаза за очками были такими добрыми и мечтательными. Нравился мягкий запах ее духов.

Кровь забурлила в его жилах, в голове возникла опасная аналогия: "Время перед сном и для взрослых может стать особенным".

Черт возьми! Он с досадой провел рукой по волосам. Хорошо бы иметь намордник для таких мыслей. Прокашлявшись, Джейк двинулся к лестнице.

- Кажется, после дневного сна я проголодался. Я, собственно говоря, решил спуститься вниз и посмотреть, не осталось ли чего-нибудь от того цыпленка.

- Осталось, и очень много. Но вы уверены, что вам стоит спускаться? Я могу принести вам его сюда, наверх.

- По правде говоря, мне необходимо сменить декорацию. Стены спальни начинают действовать угнетающе.

Он медленно сошел вниз по лестнице и, добравшись до кухни, огляделся с удивлением. Последний раз, когда он был здесь, комнату заполняли полураспакованные коробки.

- Вы что же - разобрали вещи во всем доме?

Сара замерла, держась за ручку холодильника.

- Почти. Я надеюсь, вы не против?

- Против? По-моему, я должен удвоить вам жалованье.

Сара с улыбкой достала аккуратно прикрытое салфеткой блюдо с цыпленком.

Джейк оперся на стойку и распахнул дверцу шкафчика в поисках тарелки. Она подошла, чтобы помочь, и задела рукой его руку. Это было безобидное прикосновение, совершенно случайное, но они оба замерли с поднятыми вверх руками, глядя друг другу в глаза. Джейк достал тарелку и снова откашлялся.

- Ваша сказка, кажется, имела большой успех, - сказал он, - прислонившись к стойке, чтобы не утомлять поврежденную ногу. - Откуда вы ее взяли?

- Сама сочинила.

- Правда? Что же вас вдохновило?

- В школе нам задали написать работу о любимой героине из сказки. Но ни одна сказочная принцесса мне не нравилась, и я сочинила свою.

- Вам не нравились Золушка, Белоснежка, Спящая Красавица?

- Вот именно, - пожала плечами Сара. - Они все были красавицы. Я не могла представить себя ни одной из них.

- Почему?

Сара взглянула ему в глаза. Джейк, наверное, над ней смеется? Но он задал вопрос так непосредственно, без подвоха, словно и в самом деле не знает ответа. И выражение его глаз было таким же невинным.

Сара так растерялась, что сказала правду:

- В тринадцать лет я была самой длинной в классе, кроме того - худой как рельса, безо всяких признаков физического развития. Меня всю покрывали веснушки, и еще я носила смешные очки и пластины на зубах.

Джейк усмехнулся так, словно нашел этот образ забавным.

- В переходном возрасте я тоже чувствовал себя очень неуклюжим. Кем-то вроде Зеленого Великана...

- Тут дело не только в переходном возрасте. Моя внешность - это еще не самое худшее. Моей маме казалось, что, если приложить достаточно усилий, я сделаюсь грациозной и прелестной девочкой, какой она мечтала меня видеть.

Она часами завивала и укладывала мне волосы, заставляла ходить с книгой на голове, чтобы улучшить мою осанку, протирала мне кожу лимонным соком, чтобы вывести веснушки, и заставляла носить на улице шляпы, чтобы не высыпали новые. Поила меня гоголь-моголем три раза в день, чтобы я поправилась.

Водила меня в танцкласс, в школу грации... - Сара тяжело вздохнула. - Она перепробовала все, что только может прийти в голову.

Джейк сдвинул брови.

- Да... Видимо, все это было не слишком весело.

Сара натянуто улыбнулась.

- Я знаю, что мама желала мне добра, но она помогла бы гораздо больше, если бы научила меня принимать себя такой, какая я есть. Но чем усиленней она хлопотала, тем большей уродиной я себя чувствовала. Правда, отчасти именно эти переживания заставили меня выбрать профессию учительницы. Мне захотелось помогать детям открывать в себе уникальные способности и развивать чувство собственной значимости, которое не зависит от наружности или чьего-либо мнения.