Сансара - Дарина Гордина

— Гуд! — Снегин нажал на «ок!» и наконец вздохнул свободно.

Всю эту трудную, длинную ночь его не покидали плохие предчувствия и безотчетное волнение. Он всегда недолюбливал летать самолетами, а после недавно разбившегося по неизвестной причине «Боинга-737» вообще зарекся — только на поезде. Но в этот раз не вышло, нужно было вылетать только ему и срочно. Именно в Нью-Йорке были обнаружены вспышки заражений сверхновой угрозой эпохи — веществом Тоу-ди. При заражении все случаи заканчивались одинаково: полной или частичной потерей памяти и самоосознания, то есть распадом личности. От человека оставалась одна видимая оболочка, и только время могло показать, чем это закончится для пострадавших. Но главное, что Снегин был близок, как ему казалось, к разгадке этого страшного оружия.

Пассажиры медленно подъезжали на микроавтобусе к входу в терминал. Снегин посмотрел на серые унылые стены и вдруг застыл от неожиданности: прямо у входа ни к селу ни к городу, у одной из дверей зияла крупная надпись, написанная на стене красной масляной краской: «Опасно для жизни!» Под ней, как положено, располагались череп и белые кости крест-накрест. Это было так нелепо, так негостеприимно и никак не соответствовало моменту. Снегин почувствовал, что надпись как будто скачет у него перед глазами и смеется так, будто висит здесь только ради него одного. Понятно, что ни у кого из пассажиров она не вызвала ни малейшего интереса, никто и не собирался подходить к щиту с напряжением в пять часов утра, да еще после долгого перелета. Но глядя на груду стройматериала и инструментов, на затянувшуюся реконструкцию в аэропорту, Снегин понял, что у него расшатались нервы.

«О, господи, у нас же годами строят, а потом годами стройку убирают!»

Владимир Александрович Снегин, аналитик особого отдела, часто отслеживал приближающиеся события буквально по воздуху, по едва уловимым знакам. Он изучал жизнь не в трехмерном пространстве соцреализма, а старался постигнуть четвертое и пятое измерения. Исследования возникновения и движения событий показали, что каждое предупреждает о своем появлении как минимум трижды, постепенно опускаясь из нематериального уровня на физический. Нужно только уловить эти знаки, увидеть, услышать, отличить в огромном потоке информации. Кем-то оброненная в толпе фраза может дать ответ на вопрос, подсказать будущее. Реклама на улице, слоган, песня, плакат — все вдруг как будто оживает и разговаривает с тобой, будто кто-то стоит за всем этим и направляет по нужному руслу поток мелких примет. Такое ощущение, что судьба использует все подручные материалы в качестве предупреждения или намека.

Снегин меньше всего задумывался о себе, от его решений зависела жизнь и безопасность многих людей. Мелочам он уделял большое внимание. Подойдя к паспортному контролю, он стал машинально рассматривать очередь, гладкие серые стены, персонал аэропорта, пытаясь найти какое-нибудь опровержение неприятной надписи.

Все это время чуть поодаль от Снегина переминался с ноги на ногу молодой крепкий мужчина, похожий на телохранителя. Он не сводил с него глаз, но и близко к нему не приближался. Снегин сам сделал первый шаг и обратился как к старому другу:

— Глеб, ты никогда не задумывался, что нужно сделать для того, чтобы наш персонал в аэропорту хоть когда-нибудь улыбался, как это принято в других странах?

— Я думаю, если поставить всем брекеты и с бриликами, то и рот закрываться не будет!

— Конструктивно, — согласился Снегин.

Глеб похлопал его по плечу, и стало понятно, что они близкие друзья.

После формальной процедуры на паспортном контроле пассажиры отправились к багажному терминалу. Медленно двигаясь, из черного зева выплывала лента с багажом. Высокий мужчина, прилетевший тем же рейсом, стоял впереди Снегина и ловил свой багаж, который выныривал небольшими партиями. Высокий мужчина потянулся за двумя чемоданами сразу и чуть не упал, завалившись на соседа справа. Из-под его руки выпал свернутый в трубочку журнал и шлепнулся на пол, раскрывшись картинкой на развороте. Снегин наклонился, чтобы поднять журнал и отдать владельцу, но, взглянув на картинку, отпрянул, будто его ударило током. Глеб, заметив, что Снегин наклонился, поспешил поднять с пола журнал и засмеялся, взглянув на картинку. Это была реклама нового блокбастера, американского триллера. На весь разворот красным цветом зияло название фильма: «Смерть на рассвете». На фоне шикарных машин и черного ночного неба несколько мужчин и одна женщина в черных кожаных костюмах с пистолетами в руках целились друг в друга. Обычный голливудский проект был воспринят Снегиным как-то неадекватно. Он вдруг начал хохотать, хотя ничего смешного в этой картинке не было. А его спутник передал журнал хозяину и вернулся к Снегину.

— Это реклама, Владимир Александрович, но мне она что-то напоминает…

— Нет, Глебушка, это не реклама, это — реальность! Это второе предупреждение за утро!

— Я надеюсь, что это ложная тревога. Дорогу проверили, раннее утро, нас встречают…

Глеб отошел, бережно укладывая на тележку ноутбук, сумку и клетчатый чемодан.

Да! Снегин бы и согласился, если бы не Кот. Огромный, черный и гладкий, как маленькая пантера, он еле помещался в корзине своей хозяйки. Он тряс ее, раскачивал, то и дело норовил выпрыгнуть. Корзина принадлежала полной даме в черной шляпе, обогнавшей их на эскалаторе. Завидя Снегина, Кот облизнулся и уставился ему прямо в глаза холодным, немигающим взглядом. На шее у кота и у хозяйки на шляпе красовались одинаково большие красные банты. Лица хозяйки не было видно, а вот у кошки бант был явно для отвода глаз. «Без паники — это всего лишь Кот!» «Намордник для таких котов нужно одевать, а не бант!» — подумал Снегин, глядя в зеленые глаза кошки. Но животному эта идея явно не понравилась, оно со скрипом распахнуло черную с рифленым небом пасть и вдохновенно зазевало, обнажая остренькие, как у акулы, зубки.

— А вот это уже — три! — Снегин показал Глебу на открытую кошкину пасть.

Но Глеб в этот момент искал глазами встречающих.

— Скажи, Глеб, какова вероятность встретить черную кошку с глазу на глаз ночью в аэропорту?

— На мой взгляд, никакой! Однако гляди, нас уже встречают!

«С прибытием!» — раздалось в трубке у Глеба.

— Мяу! — ответила кошка.

В зале ожидания к ним в объятия бросился высокий крепкий мужчина, который отличался таким же сложением, как и Глеб.

— Рад видеть тебя, Егор, — обнял его Снегин, — но тебя же перевели…

— Да, перевели, а потом к вам вернули, куда я без вас…

Они направились к выходу, где их ждал серебристый «Мерседес». Возле машины стоял красивый мужчина с высоким лбом и светлыми волосами, в бежевом плаще. Он улыбался теплой обаятельной улыбкой, крепко обнял Снегина и Глеба, и они сели в машину. Егор — за руль, Глеб на первом сиденье, а Снегин с Андреем сзади, им, видимо, было о чем поговорить.

— Стоило ли вам беспокоиться, отец Андрей, могли бы спокойно досыпать.

— Я еще успею отоспаться. Вы лучше скажите, это действительно Тоу-ди?

— Изобретение работает — лишает человека индивидуальности, памяти, остается одна оболочка.

— Но почему они решили испытать его в Америке, может быть, хотели отвлечь ваше внимание?

— Скорей всего! Но тогда что-то за это время должно было произойти здесь?

— Пока все как прежде…

— Мне кажется, что это видимое спокойствие. — Снегин зевнул. — Ночь без сна, а завтра, ах нет, уже сегодня на брифинг. Я обо всем доложу начальству! — то ли советовался, то ли ставил перед фактом Снегин.

— Эльвира считает, что вам необходимо «пробить» одного человека…

— Есть признаки его подозревать?

— Крупный бизнесмен Воронов разворачивает огромное строительство на Байкале!

— Наша тема! Могли бы и раньше сообщить!

— У вас был такой напряженный график, да еще Сэн Лоу.

— Передайте Эльвире, что я готов рассмотреть его кандидатуру! Пусть пригласит его в какой-нибудь ресторан…

Снегин и его спутники не обратили внимание на таксиста в аэропорту, неприметного, как и все остальные таксисты, в поношенной куртке и мятых штанах. Он, как и все, навязчиво заманивал клиентов. Они и не могли заметить, что как только парень их увидел, то моментально выскочил из здания, проводил их взглядом до машины и тут же стал заводить на руке часы.

А вот к предмету связи нужно присмотреться особо: маленький компьютер, крепящийся на руке с экраном и клавишами, а на экране вращалась голографическая заставка — многогранная стеклянная пирамида. Она то удалялась, то приближалась, заполняя все пространство экрана. Внутри пирамида делилась на несколько ярусов, в которых располагались такие же пирамиды, но поменьше. Они пристраивались друг к другу вершинами, образуя новые ярусы, и освещались мягким голубоватым светом, льющимся с вершины. На вершине пирамиды сияла последняя, заключительная пирамида, на которой отчетливо выделялись две сияющие буквы «СА». На первый взгляд ничего особенного, обыкновенная компьютерная заставка, каких может быть тысячи. Удивительным было другое — такие часы были не только у него одного.