Привидение в кроссовках - Дарья Донцова

Но это еще ниче­го! Самую неприятную новость домашние приберегли под конец. Сильный порыв ветра сломал старое, трухлявое дерево, которое всей своей тяжестью рухнуло на наш несчастный дом. Раскидистые ветви выбили все стекла на первом и втором этажах с левой стороны здания, а с правой, из-за того что резкий порыв ветра ворвался в дом, окошки разбились че­рез пару секунд. И теперь наш коттедж, без тепла и света, совершенно не пригоден для проживания.

– Мы взяли все самое ценное, – вываливала информацию Маня, – самое дорогое и прибежали сюда.

Подавив усмешку, я оглядела «беженцев». Ну-ка, что они считают самым дорогим? Так, собаки, кошки, хомяки, жаба… Зайка держит под мышкой сценарий своей завтрашней передачи. Манюня нежно обнимает доклад «Паразиты у собак». Она писала его две недели и теперь не захотела оставить. Ну, с девочками ясно, а что прихватил Кешка? Я переместила глаза вбок и заметила в кресле возле сына папку, разбухшую от бумаг. Понятненько, наш адвокат, естественно, не оставил работу. Никому и в голову не пришло взять деньги, документы или ключи от сейфа. Ирка с Катериной тоже хороши. Домработница приволокла невесть зачем пылесос, а повариха «Книгу о вкусной и здоровой пище». Хотя, если хозяева идиоты, то и прислуга им под стать.

ГЛАВА 5

Остаток ночи мы провели в условиях, приближенных к походным. Аркашка ушел спать в джип, позвав с собой Банди.

– Завалюсь пледами, – сообщил он, зевая, – и отлично высплюсь, наконец-то мне не бу­дет мешать Зайкин храп.

– Господи, – выкрикивала нервно Ольга, – хорошо, что близнецы у моей мамы в Киеве! Представляю, как бы дети препирались!

– Я пойду с тобой, – заявила Машка, глядя, как Аркадий направляется к выходу.

– Ну уж нет, – испугался брат.

Так что нам всем пришлось ско­ротать ночку в домике охранников, на узком диванчике и в неудобных креслах.

Утром со всей остротой стал вопрос: что делать? По территории поселка уже разъезжали аварийные машины и шныряли рабочие в комбинезонах. Кто-то должен остаться дома, что­бы проследить за стекольщиками.

– Только не я, – вскрикнула Зайка, – ой, мне пора, опаздываю на эфир!

– Но мне нужно в магазин, – возмутилась я.

– А мне в школу, – подхватила Маня.

– Мо­жет, Аркашка посидит? – робко предположила я.

– Он еще в семь утра укатил, – вздохнула Ирка и, глядя на мое вытянувшееся лицо, добавила: – Да уезжайте спокойно, Дарья Ивановна, мы с Катей за всеми присмотрим, да­же хорошо, что вас никого не бу­дет, шуму меньше.

– А животные?

– У охранников перекантуются.

Обрадованная, что ситуация разрешилась так просто, я мигом унеслась прочь, а то еще, не дай бог, передумают.

Аллочка долго ахала, узнав о том, какие неприятности принесла нам прошедшая ночь. Часов в двенадцать я сказала:

– Пойду, пожалуй, перекушу.

– Кофейку сделать? – предложила Алла.

– Хочется че­го-нибудь этакого… Съезжу в «Макдоналдс».

– Давай, давай, – согласилась заместительница, – я бы на твоем месте закрыла потом кабинет и прилегла на диванчике, небось глаз сегодня не сомкнула.

Я поблагодарила ее за предложение и ушла. Есть мне совершенно не хотелось, отдыхать тоже. Из магазина меня гнало совсем иное чувство, охотничий азарт. Я мечтала поболтать с Леоной Сергеевной Романцевой и узнать от нее, где живет Васильева.

Улица Курникова идет перпендикулярно Мясницкой. Вся длинная, узкая, изломанная, застроенная невысокими домами еще в начале века. Ко­гда «Пежо» притормозил возле двухэтажного серого здания, мне в голову пришла вполне здравая мысль. Стрелки часов едва перевалили за половину первого. Небось Романцева находится на работе или сидит в аудитории, старательно записывая речи преподавателя.

Но я ошиблась. Леона Сергеевна Романцева оказалась на месте. И при взгляде на женщину, открывшую без лишних вопросов мне дверь, сра­зу стало понятно, почему. Из-под цветастого халатика выпирал большой, тугой живот. Леона явно дохаживала пос­ледние дни беременности.

– Вам кого? – тихо поинтересовалась хозяйка.

– Вы Леона Сергеевна?

Она кивнула.

– Оранжевые «Жигули» 266 НК ваши?

– Да. Что случилось? – напряглась Романцева.

Я вспомнила выбитое ветровое стекло и быстро сказала:

– Понимаете, я являюсь директором книжного магазина «Офеня». Кстати, у нас много книг для молодых мам, просто огромный выбор.

– Не понимаю, – пробормотала Леона, – вы разносите литературу по домам?

– Да нет, – отмахнулась я, – про издания просто к слову пришлось. Вчера ночью в Москве приключился ураган, знаете?

Леона вздохнула:

– Жуть просто, ду­мала, все стекла выбьет, а во дворе дерево упало.

– Вот-вот, – обрадовалась я, – перед магазином «Офеня» тоже рухнул массивный тополь. Падая, он выбил веткой ветровое стекло у ваших «Жигулей». Милиция хотела отбуксировать их на стоянку, но я не дала, нашла техпаспорт, а там страховой полис…

– «Офеня»? – удивилась Леона и посторонилась: – Входите.

Я прошла на громадную, бедно обставленную кухню.

– Где находится ваш магазин? – спросила хозяйка, включая газ.

– Не очень далеко, в центре, на Федосеева.

– И моя машина стояла там ночью?

– Да.

– Вот дрянь! – с чувством произнесла Леона, – так мы не договаривались.

– С кем? С Дарьей Ивановной Васильевой?

– Это кто такая? – изумилась хозяйка.

– Разве вы не ей давали «Жигули»?

– Знать не знаю такую, – пожала плечами Леона.

– А как же ваша машина оказалась на Федосеева? – спросила я. – Вряд ли вы водите ее сейчас сами.

– Естественно, нет, – вздохнула Леона, – я ею зарабатывала.

– Это как?

– Просто, – пустилась в объяснения Романцева, – мне, честно говоря, здорово не подфартило, муж погиб три месяца назад, осталась од­на, видите какая. Денег ни копейки.

Я внимательно слушала Леону. Ей и впрямь не повезло, если можно употребить этот глагол, вспоминая о кончине мужа. Вот Леона и приду­мала, как получить небольшой доход. Она сдает «Жигули» в аренду на два-три дня людям, у которых сломалась собственная машина. Леона при этом ставит только два условия. Никаких пачкающих вещей, типа строительных материалов на сиденьях и в багажнике не перевозить, а на ночь ставить «Жигули» в укромное место, не оставлять их на оживленной магистрали. И вот, пожалуйста, очередной клиент бросил машину на Федосеева.

– Кому вы дали «Жигули»? – быстро поинтересовалась я.

– Лева Яшин попросил для какой-то своей подруги, – пояснила Леона, – деньги, как положено, вперед за неделю дал.

– А как подругу зовут?

Леона пожала плечами.

– И вы так спокойно доверяете автомобиль кому попало?

– Почему кому попало? – возмутилась девушка. – Лева поручился, сказал, нормальная баба, ответственная.

– Доверенность не оформляли?

Романцева засмеялась.

– Нет, у меня машину надолго не берут, максимум дней на десять.

– И не боитесь?

– Че­го?

– Вдруг разобьют или угонят?

Леона покачала головой:

– Не-а. У меня муж очень аккуратный был, застраховал «жигуленок» по полной программе: от ущерба, угона, плюс гражданская ответственность. Ежели какой казус, мне денежки выплатят.

– Дайте, пожалуйста, телефон Яшина.

– Зачем? – насторожилась Леона.

– Видите ли, – соврала я, не желая пугать беременную сообщением об убийстве, – девушку, которая вчера прикатила на вашей машине, забрали в милицию.

– Да ну! – воскликнула Леона. – За что?

– Она хотела обокрасть наш магазин!

– Вот люди, – возмутилась хозяйка и схватила телефон: – Левка, иди сюда.

Че­рез секунду раздался звонок, и в кухне появился тучный парень лет тридцати. Выглядел он чудовищно. Огромный живот, колышущийся над спортивными штана­ми, толстенные руки и сверх всякой меры жирные ноги. Из-за того что его бедра напоминали туго набитые подушки, несчастный двигался враскорячку. Так ходит ребенок, которому мать надела слишком большой памперс.

– Ну, что случилось? – неожиданно тонким голосом поинтересовался он. – Опять, что ли, крыса из трубы вылезла?

– Сам ты крыса! – взвилась Леона. – Говори быстро, кому дал мою машину?

– Наде Колпаковой, – растерянно ответил толстяк.

– Не Дарье Васильевой? – влезла я.

– Нет, такую не знаю, – гундосила гора жира.

– А Надька твоя шалава. – Леона чуть ли не с кулаками налетела на соседа. – Вот дрянь, воровка. Машину мою на оживленной магистрали бросила. Да еще книги в магазине стырила, вот, директриса пришла.

Лева уставился на меня маленькими глазками, утонувшими в жирных щеках.

– Кто, Надя?

– Да! – выкрикивала Леона. – Ведь ты говорил, будто она приличная, мне неприятности не нужны!

– Кто, Надя? – тупо ворочал мозгами Лева. – Надя книги стащила?

– Да!

– Не мо­жет быть!

– Очень да­же запросто, – злилась беременная. – Ну и в историю ты меня впутал!