Звери гора - Джон Норман

— Поражение и победа не играют никакой роли, — сказал он тогда. — Важна только игра и ее очарование. Пусть меня лучше запомнят как проигравшего в одной прекрасной и бессмертной партии, чем как победителя тысячи незапоминающихся турниров.

Вся его жизнь проходила в поиске совершенной стратегии. До сих пор он ее не нашел. Художник видит прекрасное там, где простой смертный ничего не заметит. Ремесленник находит его в узелке кожаного ремня, музыкант слышит его в переливах мелодии. Игроки в каиссу ищут красоту в комбинациях маленьких деревянных фишек на раскрашенной в красные и желтые квадратики доске. Сентий из Коса всю свою жизнь посвятил поиску совершенной игры. И не нашел ее.

— Когда вернешься? — спросил Самос.

— После турнира, — ответил я. — Там, кстати, будет на что посмотреть. Филимон из Телетуса будет играть против Стенгария из Ти, а Хобарт из Тарны сразится с Борисом из Турий.

— Я за этим не слежу, — устало произнес Самос.

Я пожал плечами. Он безнадежен.

Самос проводил меня до первых ворот своего дома, где я накинул на плечи адмиральский плащ.

Спустя несколько минут я уже стоял на носу длинной лодки, плывущей в сторону моего дома. В нескольких футах от лодки я заметил шелковистую морду урта. Это был крупный урт, не меньше сорока фунтов веса. Эти твари питаются помоями, которые сливают в каналы, а также не угодившими своим хозяевам рабынями.

Я оглянулся и посмотрел на дом Самоса. Стройную белокурую девушку уже, наверное, заклеймили. Мы не слышали ее криков, ибо после клеймения женщин держат в глубоких подвалах, где они могут выть, сколько им заблагорассудится.

Я вспомнил текст послания:

«Приветствую тебя, Тэрл Кэбот

Жду на краю света.

Зарендаргар.

Народный генерал».

Я улыбнулся.

Нос корабля Терсита смотрел строго на край света.

Ни один человек не вернулся оттуда живым.

У излучины канала я еще раз оглянулся на дом Самоса. Высокая, мрачная крепость нависала над блестящими волнами. Глубоко в подвале томилась стройная белокурая землянка. Ее узилище, скорее всего, зарешечено. Я представил, как она прижимается лицом к железным прутьям, вглядывается в темноту и пытается осмыслить, что же с ней произошло. Не следует лезть в дела двух миров, если не хочешь оказаться рабыней.

А может, она лежит голая на каменном полу и жалобно воет, обхватив голову руками. На внешней стороне левого бедра свежее клеймо. На внутренней — запекшаяся кровь. Не следует лезть в дела двух миров. Для нее это закончилось плохо. Скоро ее продадут.

Интересно, быстро она научится угождать своему господину?

Еще один урт вынырнул из воды совсем рядом с лодкой.

Полагаю, что быстро.

Ставить, конечно, надо на Скорма из Ара.

Глава 3. ЯРМАРКА В ЭН-КАРЕ

— С дороги! С дороги! — кричал смуглый молодой парень. Он нес на плече связанную обнаженную девушку. Она досталась ему в качестве приза в соревновании «догони девчонку», традиционно проводившемся между двумя небольшими городишками Вен и Рарн. В состязании участвовали по сто молодых мужчин и женщин от каждого города. Цель игры заключалась в захвате женщин противника. Оружие запрещалось. Игры проводились за городом, на специально отведенной и огороженной низким заборчиком площадке. Зрители располагались на высоких скамьях по периметру. Вытолкнутый за заборчик мужчина выбывал из соревнования. Попытка незаконно проникнуть на игровую площадку каралась смертной казнью. В противоположных концах поля размещались круглые девичьи ямы глубиной в два фута, куда скидывали отловленных и связанных женщин противника. На дно ям насыпали песок. За каждую пойманную женщину команде начислялось очко. Смысл игры заключался в том, чтобы вытолкнуть с поля как можно больше игроков противника и переловить всех его женщин. Девушки, естественно, стремились избежать поимки.

— С дороги! — кричал парень.

Я посторонился вместе со всеми.

Участвующие в игре девушки надевают короткие туники, что позволяет игрокам и зрителям оценить их красоту и грацию. В состязании участвуют только свободные женщины, поэтому некоторые предпочитают надевать маски. Юноши также одеты в туники, на левой руке каждого крепится моток веревки для связывания женщин. По окончании игры попавшие в плен женщины победившей команды с почетом возвращаются домой, девушек из проигравшей тут же раздевают догола и обращают в рабынь.

Подобный спорт может показаться жестоким, а между тем он гораздо менее травматичен, чем война. Поэтому, когда не затронута честь, города предпочитают выяснять отношения на игровом поле. Гориане, кстати, весьма щепетильны в вопросах чести. Землянам этого не понять. На Земле воюют из-за золота и богатств. Как ни странно, девушки охотно принимают участие в состязании, ибо нисколько не сомневаются в победе своей команды.

Парень гордо прошествовал мимо. Волосы его пленницы были до сих пор перехвачены лентой, но на шею уже набили тонкое стальное кольцо. Он прикрутил к нему проволокой жетон со своим именем, чтобы все знали, кому досталась добыча. Судя по виду, девчонка принадлежала к знатному рарнскому роду. Маловероятно, чтобы она осталась рабыней в заштатном речном порту Вене. Парень, судя по всему, себе на уме. За такую красотку можно выручить неплохие деньги.

Я посмотрел ему вслед. Он шагал в сторону высокой ритуальной платформы, с которой открывался хороший вид на белые вершины Сардара. Там он развяжет девушке волосы, поднимет ее высоко над головой и возблагодарит Царствующих Жрецов за щедрый подарок.

— Где делают ставки на каиссу? — спросил я белокурого молодого мужчину в свободной куртке.

— Не знаю, — промычал он, не отрываясь от куска жареного мяса. — Эта игра популярна на севере.

— Спасибо, приятель, — кивнул я.

В определенном смысле он был прав. Каисса, в которую играют на севере, весьма отличается от своего южного варианта. Большинство горианских городов приняли правила, утвержденные верховным советом касты игроков. В ряде случаев отличия не выходили за рамки терминологии. Так, например, фигура, которую в Аре называли «город», получила Официальное наименование «домашний камень». В стандартной каиссе больше нет «рабов-копьеносцев».

По поводу рабов, к слову сказать, периодически вспыхивали большие споры. Существовало мнение, что они также имеют право садиться за доску. Между тем в большинстве горианских городов считалось уголовным преступлением обратить в рабство человека из касты игроков. Подобная привилегия распространялась и на касту музыкантов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});