Москва слезам не верит (сборник) - Валентин Черных

— А вот это говорит скорее о ваших недостатках, чем о достоинствах.

— Это ни о чём не говорит, — возразил мужчина. — Мне лично просто не повезло.

— Она, конечно, была стерва, — сказала Катерина.

— Нет, она была прекрасным человеком. Теперь она уже снова вышла замуж и счастлива.

— Значит, вы плохой человек? — спросила Катерина.

— И я прекрасный человек, — рассмеялся мужчина. — Вы знаете, у меня почти нет недостатков.

— А это? — Катерина щёлкнула себя по воротничку кофточки.

— Это я люблю, — мужчина рассмеялся. — Но только вне работы и под хорошую закуску. Я живу на Вернадского. Там недалеко Воронцовские пруды, берёзы. Это прекрасно. Сесть под берёзой…

— А вокруг гуляют дети, — вставила Катерина.

— Ни в коем случае, — заверил мужчина. — Мы выбираем места подальше от детей.

— Да и взрослым на это смотреть не очень приятно, — поморщилась Катерина.

— Ничего не вижу в этом плохого, — не согласился мужчина. — Никаких бутылок и банок мы не оставляем. Просто это наше место, Я вас как-нибудь сведу туда. Мы там собираемся раз в неделю. У меня есть приятель. Он язвенник. Ему нельзя. Так он просто приходит посмотреть и порадоваться за нас. Селёдочка иваси, малосольные огурчики, чёрный хлеб, посыпанный солью…

— Чёрт возьми, — сказала Катерина. — Вы так вкусно рассказываете, что мне самой захотелось и хлеба с солью, и огурчиков.

— Молодец, — похвалил мужчине. — Ты нашего профсоюза.

— А по-моему, мы на «ты» ещё не переходили.

— Так перейдём, — пообещал мужчина.

Они вышли из поезда вместо.

— Пожалуй, я тебя отвезу на такси, — сказал мужчина.

— С чего бы это? — спросила Катерина.

— Ты всегда задаёшь столько вопросов? С чего, почему, зачем? А просто так. Могу я отвезти понравившуюся мне женщину! У меня есть пять рублей.

— До моего дома хватит, а обратно нет, — сказала Катерина.

— Ты всегда всё считаешь?

— Всегда, — ответила Катерина.

— А как тебя зовут? — спросил мужчина.

— Катериной. А тебя.

— Гога.

— Значит, Гога, — и Катерина вздохнула. — Только этого мне не хватало.

Ровно без десяти восемь директор капролактанового комбината Тихомирова миновала проходную и направилась в цех. Установка по-прежнему не работала.

В НИИхимпрома шло совещание. Присутствовали учёные и представители комбината во главе с Катериной. На председательском месте сидел директор института Павлов.

Своё выступление заканчивала Катерина.

— Выводы следующие, — говорила Катерина. — Комбинат отказывается от установки, думаю, что и другие предприятия последуют нашему примеру. Кроме того, мы будем ставить вопрос о компетентности руководства института.

— К счастью, это не в вашей компетенции, — возразил Катерине Павлов.

— Ну почему же? — Катерина улыбнулась. — Это как раз в моей компетенции, как члена совета директоров. И па первом заседании совета я этот вопрос поставлю. — Катерина собрала документы и пошла к двери. За нею двинулись представители комбината.

— Катерина Александровна, — недоумевая спросил Павлов. — Вы куда?

— Мне надоела эта болтовня. До свидания.

И представители комбината под предводительством Катерины покинули совещание.

В универсаме Катерине достала из сумочки две большие капроновые авоськи и начала набирать продукты: сыр, колбасу, рыбу, соки, пачку сахара, пакет с конфетами, пельмени. Она, не задумываясь, швыряла в авоську всё, что попадалось на пути: кефир, молоко, масло, а под конец взяла пакет с картошкой, который уже не вмещался ни в одну из сумок. С пакетом под мышкой она двинулась к кассам.

Потом в толпе таких же нагруженных женщин она шла к дому. Идти было неудобно и тяжело, и она несколько раз останавливалась и отдыхала.

И вдруг у неё из рук взяли сумки. Рядом стоял Гога.

— Привет, — улыбнулся он, — А я уже часа два околачиваюсь,

— Зачем? — спросила Катерина.

— Я тебя когда-нибудь стукну, если будешь задавать дурацкие вопросы, — пообещал Гога.

— И всё-таки, зачем? — повторила вопрос Катерина.

— Потому что мне хотелось тебя видеть.

— Учти, таких импровизаций я не терплю, — предупредила Катерина. — Надо было позвонить по телефону.

— Я звонил, — сказал Гога. — Ответила какая-то женщина. Ты что, в неё недавно кастрюлю запустила? Мягко говоря, она мне просто нахамила. Ты что, в коммуналке живёшь?

— Это была моя дочь, — сказала Катерина.

— Так у тебя ещё и дочь есть? — удивился Гога.

— А почему тебя это удивляет?

— Может быть, у тебя и муж есть? — спросил Гога.

— А что это меняет? — спросила Катерина» — Если, как ты творишь, я тебе нравлюсь? Или тебе нравятся только незамужние женщины?

— Так, — сказал Гога и поставил сумки на землю. — Значит, ты разругалась с мужем и решила проучить его при помощи меня, так?

— Гога, с таким аналитическим умом, как ваш, надо работать в бюро прогнозов. — Катерина подняла сумки и направилась к подъезду.

Гога взял у неё сумки, и они снова пошли. Так же вместе они ехали в лифте. Потом Катерина открыла дверь своей квартиры.

Им навстречу вышла Александра с учебником физики в руках.

— Привет, — сказал ей Гога.

— Это мой знакомый Георгий Иванович, — представила его Катерина.

— Александра, — сказала Александра. — Если я вам не нужна…

— Нужна, — прервал её Гога. — Разложи продукты в холодильнике. — И он передал ей сумки.

Александра недоуменно пожала плечами, но всё-таки взяла сумки и пошла на кухню.

Гога по-хозяйски прошёлся по квартире. Осмотрел обстановку.

— Ну и как? — поинтересовалась Катерина.

— Годится, — ответил Гога. — Ужинать будем?

— Давай, — сказала Катерина. — Только я минут десять передохну.

— Отдыхай, — разрешил Гога.

Он прошёл на кухню, открыл холодильник, изучил его содержимое и приступил. Зажёг плиту, поставил на огонь кастрюлю с супом, прокалил слегка сковородку, бросил на неё антрекоты.

— Ты есть будешь? — спросил он Александру.

— А если буду? — спросила Александра.

— Тогда порежь лук.

Александра взяла протянутый нож и начала резать лук, хотя и не собиралась этого делать.

Гога профессионально, почти одним движением, снял с селёдки кожицу, поставил варить яйца, открыл банку печёночного паштета, в паштет пошёл лук, подсолнечное масло, яйца уже охлаждались под струёй холодной воды.

Катерина устало поднялась с кресла, переоделась в халат и вышла на кухню. Стол был уже готов. Катерина хотела что-то сказать, но так и осталась с открытым ртом.

А Гога вытаскивал из подвесного ящика начатые бутылки с вермутом, джином, банки с апельсиновым соком, соком манго, смешивал, смотрел на свет, достал из холодильника лёд, бросил его в фужеры.

Мать и дочь переглянулись.

— Прошу, — сказал Гога и сел только тогда, когда сели женщины.

— Тебя как мать зовёт? — спросил он у Александры.

— Марусей.

— Ну и я тебя так буду звать, — решил Гога.

— А я вас Васей, — сказала Александра.

— Давай, — согласился Гога. — Как меня только не звали: Жора, Георгий, Гоша, Юрий, Гога.

— Гога тоже очень интересно, — перерешила Александра. — Вы с мамой вместе работаете? — спросила она.

— Нет, — сказал Гога, — но жить будем вместе.

— Вы собираетесь на ней жениться? — спросила Александра.

— Да.

— И она тоже?

— Разумеется, — подтвердил Гога.

— А жить где будете?

— Здесь, — сказал Гога.

— На кухне? — заинтересовалась Александра.

— Нет, в твоей комнате, а тебе придётся перебраться в проходную. Пока. А там, глядишь, ты выйдешь замуж. А у родителей твоего мужа вполне может оказаться большая квартира, сейчас таких всё больше, и они выделят вам комнату.

— А если он будет из Курска? — спросила Александра.

— За курских лучше не выходить замуж, — сказал Гога.

— А если это будет любовь?

— Ну если любовь, то тогда, — Гога развёл руками. — Перед любовью нет никаких преград. Тогда ты останешься здесь, а мать переедет ко мне в коммунальную квартиру

— А когда вы это решили? — поинтересовалась Александра.

— Сейчас, — ответил Гога.

— А вы давно знакомы с мамой? — спросила Александра.

— Двое суток.

И тут Александра засмеялась и захлопала в ладоши.

— Ты чего? — удивился Гога.

— А мама утверждает, что любовь любовью, но надо узнать человека, а для этого нужно время.

— Мама права, — подтвердил Гога. — Когда сомневаешься, любовь это или не любовь, то нужно время.

— А вы, значит, не сомневаетесь? — спросила Александра.

— Я лично нет, — сказал Гога. — А вот как она, — он кивнул на Катерину, — я ещё не знаю, но у неё для этого ещё будет время.