Вибротрон 10.33 - Галина Трашина

Шура прихлопывала от изумления в ладоши и приговаривала:

– Вот свезло, так свезло…

– Что городишь, какое везение: показать некому, одеть некуда, да и жим-жим играет, вдруг хозяин сыщется. Ты, повезло-повезло! Жизнь, хоть дерьмовая, да подыхать не очень хочется… А знаешь, рассказала и легче стало. То уже, во! Где тайна сидит! – Клава сдавила двумя пальцами себе горло, в знак абсолютного горя.

– Ой! Я об этом не допёрла. Ещё что было? – резко вернула Шура разговор в нужное русло.

Клава хотя и ощутила обиду и разочарование, все же поняла, её боль… это её боль, поэтому ответила:

– Мешок денег…

Она не успела договорить, как на слове «деньги» Шуру переклинило. Бедняга побледнела, взгляд остекленел на одной точке, и как-то плавно, она сползла со стула на пол. Клава бросилась к подруге.

– Шурка, Шурка ты это брось, – шептала она, тряся ту за плечи.

Остатки недопитой воды в стакане, выплеснулись соседки в лицо. Та закашлялась и открыла глаза.

– Воды хочешь? – прошептала Клава и посмотрела на пустой стакан, – сейчас принесу.

– Не врёшь про бабло?

– Нет…

– Тогда лучше самогонки, то не переживу, зависть сгложет или чёрт попутает: греха не побоюсь, удушу тебя.

– Так деньги надёжно заныканы, – усмехнулась Клава и подумала, хорошо, что не успела проболтаться про слитки с золотом.

– Заныкала она… говорю ж, у нас десятилетка за плечами: мыслим одинаково, зарыла, поди в огороде, дураку ясно! Лопату в зубы, и твоё станет моим!

– То-то поржу, когда завоняешь кобылой взмыленной. Обломалась, подруга, с грехопадением: дее-нее-жкии… из семидесятых, – огорошила откровением Клава.

После неожиданной новости Шуру вновь перекосило, будто съела лимон.

– Во-во и у меня такая же кривая рожа была, когда их увидела, – пояснила Клава и глубоко вздохнула.

– Ааа… брешешь… напугала тебя, что замочу. Ты, и на попятную!

– Пфууу…  нужду нашла, пошли. Впрочем, нет! Здесь побудь, я скоро, – Клава велела закрыть Шуре глаза.

Сама быстро подхватила короб с золотом и выскочила во двор. Прикопала его за баней в ямке вместо денег. Принесла мешок и положила к ногам подруги.

– Забирай, не жалко.

Шура в нетерпении разорвала синий целлофан, выхватила из дыры пачку двадцатипятирублёвок.

– Сволочная жизнь: у кого-то амбар ломится, а у меня всё ни ко времени!

– Не только у тебя, Шурочка, – Клава опустила разочарованно плечи, – попасть бы в семидесятые, да с этим добром. Вот, пожили бы…

– Не говори, подруга… не говори…

В комнату заглянул козел, заблеял и разбудил дремавшую в углу курицу. Птица заклокотала и юркнула под стол. Гришка лёг туда, где только что находилась курица.

– Он у тебя в дому ночует, вон и подстила имеется…

Клава посмотрела в сторону козла.

– О! Пропажа отыскалась. Дурацкая кофта. Всё лето провисела на дубе. На лужайке забыла. Домой припёрла и на гвоздь приткнула, видно, упала, вот он и нашёл ей применение.

– Мягкожопый он у тебя…

– Не говори, всё никак у людей. Козёл, и тот с придурью, а ты – свезло…

Клава согнала питомца, подняла кофту, стряхнула…и увидела, как что-то блестящее выпало и покатилось. Её память ожила:

– Совсем голова дырявая… забыла… напрочь запамятовала! Нашла штуковину в чемодане. Господи! – осознала женщина, что кофту мог снять с ветки кто угодно.

– Что это? – полезла с любопытством Шура, протягивая руку к вещице.

Клава молчала. Шура подняла странный предмет.

– Хрень какая-то, – отмахнулась Клава и велела положить на стол.

– Не скажи… смотри на ней стрелочки, буковки, жалко нерусские, наверно крутятся? Может это древний компас, – предположила Шура.

– Кубик-рубик для богатеньких. Брось его. Слушай, время одиннадцатый час, на работу рано, – сказала Клавдия, зевая.

Шуру подмывало спросить, не позволит ли она, по-дружески, померить украшения. И подруга, словно считала мысли:

– Давай завтра, как с работы приду, ты забегай, повеселимся от души. Мы же с тобой сёстры по несчастью: хозяева найдутся, обоих грохнут, – и глаза Клавы хитро прищурились.

– Ну, ты как всегда в негативе. Потом какая работы… ты же отпуск за два года стребовала. Цельный месяц гуляй… не хочу, – нахмурилась Шура.

– Верно, я и билет на завтра, до города купила. Это ничего не меняет. Устала, и рано вставать на автобус. Приеду, наиграемся.

Что Александре оставалось: подруга демонстративно сняла платье и надела ночную сорочку.  Шура положила забавную штучку на стол и слегка пристукнула, выражая, таким образом, недовольство.

 И тут… незнакомый предмет как бы ожил… завращался…

История 14

Из середины прибора появился синеватый свет и мелодичный женский голос сообщил:

– Вибротрон «Десять тридцать три» активизирован. Согласно инструкции устройство раскрывает портал в десять тридцать три. Осталось пять минут для новой установки параметров. Напоминаю, портал действует раз в месяц, в десять часов тридцать три минуты и координирован временем UTC. Диапазон воздействия на теплокровную материю и прочую субстанцию в масштабе два метра на полтора метра. Если предмет не подлежит перемещению, уберите его с рабочей поверхности, во избежание форматирования. На данный момент вибротрон «Десять тридцать три» в режиме последнего телепорта. Приятного путешествия.

– Ясно, хрень электронная, наподобие портативного радиоприёмника. Фантастику транслировали, – пояснила Клава.

– Клав, а дай мне послушать, то от скуки напьюсь.

– Бери! – согласилась та, только ни козёл…

Гриша, с какой-то дури, одним прыжком оказался у стола и хватил копытом по говорящей железке.

*          *          *

…Очнувшись, Шура упёрлась взглядом в небо с редкими звёздами. «Облачно… Ой, где я?» – заработала вяло мысль, будто с трудом высвободилась на свободу. Александра зачем-то ощупала себя и то, на чём лежит. Рука нашла мягкое, лохматое и тёплое. Это живое вздрогнуло, наводя жуть, и женщина вскрикнула:

– Ой, мамочки!

Не уловив ничьей реакции, поднялась, осмотрелась. Ни света… ни Луны…

– О-о, – издала Шура вновь.

И в голову влетела сногсшибательная идея: «Я, наверно, умерла?»

«Как же так… отчего, почему», – запаниковала она, отчётливо помня, что до этого момента находилась у соседки.

Внизу что-то зашевелилось. Александра пригляделась… различалось несколько расплывчатых тёмных силуэтов. Женщина принялась рассуждать: «Нет, какой же это конец, вместе с мебелью не мрут, тогда… что? Дом Клавки, золото, деньги, штука говорящая и козляка. О! Козёёёл. Он по ней копытом тяпнул, будто – по моему черепку: раскалывается родимый». Шура пригладила волосы и услышала…

– Ооой…

– Хорош стонать. Лучше стребуй со своего принца заморских кровей, – отреагировала Шура, – почему, его величество, спровадило нас в тридевятое царство тьмы.

– Шурк, это ты?

– Нет,тень Гамлета!

– Где мы?

– Откуда мне знать. Говорю же, в тридевятом царстве. Может вовсе подохли. И всё по милости твоего козла!

Клава поднялась с земли и прислонившись к чему-то спиной, сказала:

– Башка сейчас лопнет,