Снега Аннапурны - Вадим Слуцкий

день настроение у него было мрачное: люди сторонились его на улице.

Он не был склонен к рефлексии, не умел разбираться в себе, никогда не пытался это делать. И в тот день он не пытался понять, почему у него так тяжело на душе.

А дело было в том, что всю жизнь он привык помогать другим, привык быть сильным. Тут он ничего сделать не мог. Ему это было мучительно тяжело.

Да, может быть, вас интересует, как относился Григорий Иосифович к событиям в Украине и вообще на пространстве бывшего СССР? То есть, выражаясь по-одесски, – что он думал за политику?

На этот вопрос я могу ответить.

Однажды на Привозе у Григория Иосифовича вышла небольшая дискуссия с молодой, очень энергичной барышней, которая чуть не с пеной у рта доказывала, что все проблемы современной Украины из-за «этой советской властью» и «этого вашего Сталина».

Григорий Иосифович ей сказал:

– А почему Сталин мой? Сталин был мерзавец, да. Ну и что? Сейчас мало других мерзавцев? Мы что-то строили, может, и не то, что надо. А вы только растаскиваете то, что мы построили.

Вот такие у него были «политические убеждения».

Поужинав, старик вернулся в комнату и сел к столу.

Сегодня он чувствовал себя неважно. Разговор на приёмном пункте расстроил его. Ему неприятно было думать, что эти люди действительно начнут воевать с «ромами». Хотя что тут можно сделать?

Чтобы отвлечься, он встал, подошёл к круглому столику, стоявшему под люстрой, и взял оттуда небольшую книжку в мягкой обложке. Книга называлась «Наши походы». Автором её был сам Григорий Иосифович. Он написал две книги, и обе в своё время издал на свои средства. Когда у него ещё были свои средства. Это было почти 25 лет назад. Вторая книга называлась «Снега Аннапурны».

Григорий Иосифович был первым человеком на Земле, чья нога ступила на вершину этой горы. Аннапурна – первый восьмитысячник, покорившийся человеку. Впоследствии оказалось, что он же – самый трудный для восхождения. До 40% альпинистов погибают на этой горе, для которой характерны жестокие ветры, налетающие внезапно, и столь же неожиданные лавины. Но тогда, в 1950 году, этого никто не знал.

Григорий Иосифович любил Хемингуэя, у которого есть рассказ «Снега Килиманджаро». Так что название он позаимствовал у любимого писателя.

Но сейчас он взял другую свою книгу. Эта книга была про походы с детьми.

Он сел к столу, зажёг настольную лампу. Читать он уже почти не мог. Но в книге было много фотографий, и, надев очки, он стал их рассматривать.

Первый снимок, на обложке, изображал самого автора книги в окружении нескольких довольно взрослых юношей и девушек. Все они стояли на лыжах и улыбались. Григорий Иосифович на этом фото, сделанном более 40 лет назад, был в той самой брезентовой куртке, которую носил по сей день. На шее у него болтались на верёвке огромные рукавицы, одна свешивалась почти до самой земли. Вокруг – снежная пустыня, на заднем плане видны приземистые, меньше человеческого роста, корявые ёлочки. Этот снимок сделан на Приполярном Урале, недалеко от горы Отортен, в тех примерно местах, где погибла группа Дятлова. Григорий Иосифович не верил в приметы и не боялся водить туда детей. В этих местах он был трижды, и всегда зимой.

Следующие кадры, уже в самой книге, были ещё завлекательней. Один изображал, опять-таки, автора, который, улыбаясь, нёс на плечах приличных размеров лодку. Шёл он по огромным валунам, рядом бурлила порожистая река. Подпись под фото гласила «Волок на реке Шуя, Карелия, 6-й поход».

Всего походов было 48.

Следующее фото – ещё более фантастическое. Снимок изображал огромную гору, покрытую снегом. В середине кадра тянулся так называемый «кулуар»: узкий жёлоб, вроде оврага, – по которому вверх поднималась большая группа связанных друг с другом верёвкой альпинистов. У всех за плечами – рюкзаки, в руках – какие-то палки. Снимок сделан снизу: кажется, что люди лезут прямо в небо. Лаконичная подпись гласила: «На перевал».

Ещё один снимок назывался «Оверкиль на реке Шуя». На этой реке – масса порогов. Поэтому она популярна у туристов. На снимке – перевернувшаяся на середине реки лодка и два барахтающихся в воде человека.

Были снимки с Камчатки. Один – на фоне вулкана Бурлящий. Второй – в Долине Гейзеров, где вокруг группы детей со всех сторон поднимались белые столбы пара. Третий – в кальдере Узона: на заднем плане виден был синеющий горный хребет, а у ног детей, рядом с рюкзаками, лежал остроухий и остромордый красивый пушистый пёс, похожий на волка.

Следующая фотография называлась «Озеро Кучерла». Группа сидела на берегу горного озера, вода, ярко-синяя, гладкая, как стекло, отражала бегущие по небу облака, и казалось, что небо не вверху, а внизу, у ног людей. Очень красивый снимок.

Дальше – «Водопад на реке Тальменка» (15-й поход), где группа стояла прямо в воде, а сзади, всего в нескольких метрах, низвергался довольно большой водопад.

Григорий Иосифович с удовольствием рассматривал снимки: они воскрешали в его воображении пережитые когда-то счастливые дни.

Завершалась книга тоже необычным кадром: группа с рюкзаками, все – в тёмных альпинистских очках, шла цепочкой по скальной гряде во время сильнейшей метели, среди снежных вихрей. Подпись гласила «Пурга на Кольском полуострове» (29-й поход).

У него заболели глаза. Он закрыл книгу, выключил настольную лампу. Комната погрузилась в сумрак, и старика обступили тени прошлого. Он помнил всех своих воспитанников. Многие из них долгие годы писали ему, даже приезжали к нему. Но всё это было давным-давно. За последние 15 лет он не получил ни одного письма.

Хорошая жизнь у него за плечами, но может ли человек жить только прошлым? Почему же люди вычеркнули его из своей жизни?

Впрочем, разве его одного? Разве не всех стариков?

И разве дело в том, что ему приходится на старости лет собирать бутылки, чтобы прокормиться? Нет.

Плохо, когда человек большую часть своих сил и времени вынужден тратить на борьбу за существование. Так живут дикие звери. Но человек так жить не должен. Это плохо и унизительно. Но разве большинство людей сейчас не так живёт? Не в том дело, сколько ты зарабатываешь. А в том, присутствуешь ли ты сам в своём деле, или тебя там нет. Если ты работаешь только ради пропитания, то это очень плохо. Это в равной мере плохо, даёт ли тебе твоя работа возможность купить только хлеб и картошку или – роскошный дом и машину. Всё равно