Рейтинговые книги
Читем онлайн Где отец твой, Адам? - Генри Олди

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 22

Черт возьми, надо быть сейфом, чтобы морочить себе голову такими дурацкими мыслями!

– Слушай, а давай пойдем в кино?

Ночью он будет очень стараться, чтобы все прошло как обычно. Жена вернулась домой. Любящий муж сгорает от нетерпения. В сущности, правда. Но ощущение, что они теперь в постели не одни, сохранится надолго.

Обруча Ванда не снимет, сославшись на рекомендации консультанта.

Еще через месяц они уедут отдыхать на море.

Кирилл Сыч: 1-е сентября..18 г., 12:10

…сейчас понимаю: написать роман «for sale» – проще простого.

Взять тетрадки. Довольно скучные, местами разные по стилю. Вместо вялой, сегодняшней рефлексии, не имеющей ни смысла, ни цели, кроме как вскоре полыхнуть от зажженной спички, добавить десятка два высосанных из пальца эпизодов. Шустрых, бойких. Кого-то похитить, кого-то убить. Пострелять в переулке. Найти укромное место для откровенного секса. Щепотку ужасов: перчик бодрит. И сложить карточный финал с намеком на продолжение. Это очень важно: намек. Бодренькое подмигивание из-за занавеса. Седобородый мудрец ХХ века – Яков, сын Эммануила – иронизировал, имея в виду якобы Древнюю Александрию:

«Чем теперь гетера – не муза; чем муза – не гетера? „Дайте мне вина, девицы!“ Пить, лишь бы не думать! Возвышенная трагедийность, пиндарова величавость в век господства авантюр, религиозного сумбура, ученого универсализма, музейной науки и площадного суеверия, винегрета из обычаев и обрядов всех культур Востока и Запада… <<…>> Шибче и веселей! Веселей! Веселей! Вот моральный лозунг эпохи вселенства. Трагедия же? Кому нужна сейчас трагедия – этот Эдип? Пожалуй, еще нужен Еврипид, да и то кучке гурманов. И что такое теперь трагедия, если не душещипательная забава и приятное времяпровождение? Для катарсиса же, то есть очищения зрителя при созерцании трагедии, как учил Аристотель, существуют бани и врачи. Не угодно ли вам термы Каракаллы? – Очищайтесь!»

Я был бы счастлив сделать из обрывков собственного жалкого существования что-нибудь, о чем критики могли бы насмешливо воскликнуть: «Шибче и веселей!» И ответно всласть поиздеваться над почтенной публикой. Жаль, издеваться больше не над кем. Те, что остались, не заслуживают насмешек или оскорблений. Я, например, остался. А мне меньше всего хочется стать лживым и многословным. Я ведь очень хорошо помню годы, прошедшие между приобретением Вандой «ментика» и моим первым посещением «Ящика Пандоры».

Удачные годы.

Счастливые годы.

Возможно, странный привкус неизбежности лишь добавлял счастью остроты. Возможно, это я придумал себе прошлое счастье. Помнится, Кирилл Сыч был нарасхват. Статья за статьей. Причины смягчения климата: повсеместно. Мирные переговоры израильтян с палестинцами, впервые на памяти Человечества завершившиеся реальным успехом. Демократические выборы в Северной Корее. Массовое закрытие атомных станций. Врачи разводят руками: безнадежно больные доживают дни без мучений. Смерть никуда не делась, но боль отступила. Люди стали меньше страдать телесно, у здоровых также поднялся болевой порог – визит к стоматологу превратился в пустяк. Агония партии «зеленых»: любимая мишень исчезала на глазах. Загрязненность среды самопроизвольно упала: заводы, не меняя изношенных фильтров, начали гадить если не безопасно, то вполне сносно. Снизился уровень излучения радиоактивных отходов. Реки принялись самоочищаться. Популяции редких животных увеличились вдвое. Втрое.

Вдесятеро.

Многие журналисты не выдерживали. Если раньше публику держали на игле чернухи – пожар в Саратове! истребление осетров!! террористы взорвали школьный автобус!!! – то теперь, желая напугать, приходилось редкостно изворачиваться. Обрадовать стало намного проще. Вот и не выдерживали. Ломались. Переквалифицировались в управдомы. О чем писать, акулы пера и киты клавиатуры?! О празднике урожая?! О высокой производительности труда и росте благосостояния?! О сокращении числа вооруженных конфликтов и дорожных катастроф?! Самолеты давненько, знаете ли, не падали… Ну и что, что правда! – на такой правде тиража не поднять.

Мы были наркоманы стресса, некроголики дурных известий. И – началась ломка. Страшная. Тяжелая. Как выяснилось, сейфы и журналисты особенно плохо переносили хорошие новости. Осколки прошлого, привычные к постоянному испугу, сроднившиеся с ним, каждую радость воспринимавшие как преддверие стократ большей опасности. Мастера плевать через плечо. Знатоки черных кошек. Заклинатели демонов удачи.

Остальным было легче: еще сами того не зная, они уже учились общей радости.

Одной для всех.

…всей – для одного.

Адам Сыч: 1-е сентября..18 г., 16:14

Папа, как бы мне хотелось перестать читать.

Не могу.

Машинально тяну руку – перелистнуть страницу, пахнущую болью и яблоком.

Я уже отравлен? Никогда не задумывался: какой брусчаткой вымощена дорога в рай? Папа, неужели ты сможешь наконец войти в меня – таким чуждым, таким противоестественным образом…

Тетрадь третья

Пересчитай свои годы на деньги, и ты увидишь, как это мало.

Магдалена Самозванец

Вход в клуб «Ящик Пандоры» весьма смахивал на дверь банковского сейфа-великана: лоснящийся блеск металла, внушительная тяжесть бронеплиты-многослойки, заклепки по периметру, штурвал запорного механизма…

Намек. Как и само название клуба.

Кирилл, чуть-чуть робея, шагнул вслед за Мишелем. В стальной зев. Странное чувство: будто тебя, сопляка, старший брат впервые вывел во взрослую компанию, где парни курят, не прячась, а девушки улыбаются так, что начинаешь стыдливо заикаться в ответ. Вдвойне странное, когда ты привык считать себя битым, тертым, в трех щелоках мытым газетчиком, способным одинаково разговорить лауреата Нобелевки и панка из скандальной группы «Христ-Анти».

– Он со мной. Я поручитель, – тихо, но веско бросил Мишель. Охранник на входе кивнул в ответ, со спокойным достоинством освобождая дорогу. Серьезный парень: волосы ежиком, лицо кирпичом, и цепкий взгляд добермана, который не станет зря лаять, – сразу в горло вцепится. Костюм сидел на нем, как влитой. Белизна рубашки, запонки, стильный галстук с вышивкой. И все равно за версту ясно: сторожевик. Элитной породы. Насмотрелись мы на его коллег.

– Значит, так: здесь бар, курительная комната, дальше дискуссионный зал и дансинг, – хозяйским тоном взялся перечислять Мишка Савельев. – На втором этаже: бильярд, пинг-понг, шашки-шахматы, домино. Рюмочная. В цокольном – сауна, душ, тренажеры. Гуляй, братва!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 22
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Где отец твой, Адам? - Генри Олди бесплатно.
Похожие на Где отец твой, Адам? - Генри Олди книги

Оставить комментарий