Дочь врага (СИ) - Кариди Екатерина Руслановна

Гробовая тишина повисла.

— У вас времени сутки. Если я не получу ответ на свой вопрос до завтрашнего утра, вам это может стоит не только места, но и головы.

Поднялся с места и вышел.

Он давно уже думал о девушке, которую оставил в спальне.

Странное беспокойство. Как будто какой-то тупой саднящий шип поселился в груди. Сколько бы он ни говорил себе, что ему плевать на ее истерики, Захри задели ее слезы. Сам не знал, почему это ему не безразлично. А сравнение с отцом взбесило окончательно. И потому он собирался доказать этой Золотой змейке, что подобные сравнения неуместны.

И не только это.

Захри понимал, что надо было заняться потерявшей берега прислугой, чтобы не позволяли себе ничего лишнего. Надо было защитить магией покои, в которых она находилась, а для этого ее предстояло на время вывести.

Но прежде ему предстоял завтрак с ней.

Казалось бы, досадная необходимость пробовать ее пищу. Но, будь он проклят, если мужчина не предвкушал это событие.

* * *

Как только отворилась дверь, взгляд его сразу отыскал девушку. Почему-то ночное впечатление оказалось слишком сильным. Он снова искал совершенство в ее внешности. И эта странная игра, которую затеяло его воображение, продолжалась. Противоестественно, но необъяснимо затягивало.

А девушка была хороша в платье из золотистой ткани. Золотое для Золотой. Он мысленно усмехнулся и проговорил:

— Здравствуй, Рази.

В ответ получил сухой кивок. Девушка взглянула на него исподлобья и замерла, сложив руки перед собой. А Захри вдруг стало неприятно. Он ждал большего эмоционального отклика. Настроение начало портиться.

— Как спалосссь? — бросил он и прошел к столу.

Еще раньше, до его прихода, сюда вошли прислужницы. Теперь они начали подавать еду на стол. Захри уселся, ему уже поднесли на пробу первое блюдо. А ответа до сих пор не последовало. И девушка так и не соизволила сесть за стол.

— Рази, я, кажетссся, задал тебе вопрос, — понизил он голос до опасного рокота.

— Спасибо, я спала хорошо.

Короткий взгляд как удар. Его явно принимали в штыки. Какого черта? Он вчера не сделал ей ничего плохого, хотя и мог бы.

— Садисссь за ссстол.

Вышло резче, чем хотелось бы.

Девица обладала уникальным даром портить настроение одним только своим видом. Захри шумно выдохнул, подался вперед и сжал в кулаке трехзубую вилку. В этот момент он был так раздражен, что не почувствовал бы даже отраву в пище. Впрочем, яд в еде ему не был страшен, только при прямом попадании в кровь. К ядам они были приучены с самого детства.

Но сейчас не хуже любой отравы на него действовал кислый вид невесты. Ему уже хотелось поскорее с этим закончить, и к раздражению стала примешиваться досада.

— Могу я ссспросить, чем вызвано постное выражение лица? — бросил Захри, накладывая ей в тарелку мясо ванша с пикотой. — Не нравитссся платье? Скажи, мы его сссменим. Или, может быть, мало украшшшений?

Ему хотелось уязвить ее, вызвать реакцию. Нарушить это звенящее напряжением молчание. Что угодно.

Девушка вскинула на него взгляд и потом снова уставилась на прислугу, стоявшую у стены. И он вдруг понял.

— Выйти всссем, — проговорил, не поворачиваясь.

А когда дверь за прислугой закрылась, и они остались одни, спросил:

— Ну? Я внимательно слушшшаю. Так что тебе не нравитссся, Рази?

ГЛАВА 9

Как же это было тяжело, видеть его.

Пришел бодрый, довольный, наверное, хорошо провел остаток ночи и утро. Красивый в своем безукоризненном деловом костюме. Такой красивый, что можно было ослепнуть. АзатХан, ее брат, тоже был изумительно красив, но Захри и в подметки не годился. Никогда не было у Азата и сотой доли той истинной мужственности…

«Довольно», — оборвала себя Рази. — «Хватит петь ему дифирамбы. Ты не нужна этому мужчине ни с какой стороны. А следит он за тобой постоянно, потому что не доверяет».

Не надо забывать, что она здесь заложница. Г арантия того, что АзатХан будет вести себя смирно. Знал бы господин Захри Умранов, что брату плевать на нее. Но разве это имело значение? Случись какая-то провокация, она первой пойдет в расход. Рази даже представлять себе не хотела, что с ней могут сделать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она ответила на приветствие и после избегала смотреть на него.

Но за стол с ним все-таки сесть пришлось. Повторилось то же, что и вчера. Еду прежде подали ему, и только потом, когда он соизволил попробовать, стал собственноручно накладывать мясо ей в тарелку.

И вдруг мелькнула мысль. Она же для него нечто вроде домашнего питомца. Кукла, которую можно наряжать, можно кормить. А можно запирать, пока проводишь ночи с другими женщинами. Рази очень хотелось выбросить это из головы. Но то, о чем шептались прислужницы, до сих пор звенело у нее в ушах. Она уже поняла по разговору, что кто-то из них вчера ночью был у него. А теперь они стояли тут же, смотрели на нее и смеялись в душе. И это разъедало ее как яд.

Она постаралась дистанцироваться от всего. Но ей не дали такой возможности. Оказывается, кукла обязана быть веселой.

Это была уже извращенная жестокость, спрашивать, нравятся ли ей платье и украшения. Разве у нее есть выбор? После того как он приказал сжечь все ее приданое — никакого. И как же она сожалела, что высказалась вчера. Позволила себе истерику, рыдала перед ним. Зря. Отныне он не увидит ни ее слез, ни радости.

Но господину, похоже, хотелось дальше потрошить ее душу, и чтобы она при этом улыбалась. А прислужницы аж вытянули шеи, так им было любопытно услышать.

Унизительно. Нет, отвечать она не собиралась. И кажется, ей все-таки удалось его разозлить. Глупо, наверное. Но сейчас ей было уже все равно. Положительного в этом всем было только одно — он наконец выставил прислугу.

Опять тот же вопрос.

Хочет знать, что ей не нравится? Хорошо.

— Да, господин, — безэмоционально проговорила она, глядя сквозь него. — Мне не нравится платье. И украшения.

С минуту висело тяжелое молчание, потом он медленно подался к ней и проговорил: — Штошшшш, сссменим.

Мужчина непроизвольно сжал кулак. Ведь он же ничем не обидел ее. И платье подбирал специально для нее, заранее представлял, как оно будет смотреться. Вышло даже лучше. Ей очень шло, она была красива сейчас.

Хорошо, не нравится, ради Бога.

И тут услышал:

— Спасибо. Я останусь в нем.

Как же его взбесило это ее упрямство. Нежелание идти на нормальный контакт. Все-таки сказывается ядовитая кровь Золотых! Сказывается. А он идиот.

Бурей пронеслась смесь досады и злости на себя, за свои дурацкие ожидания. Казалось, песок сейчас заскрипит на зубах. Противно стало все. Захри не ел с ночи, а теперь аппетит пропал начисто.

Отбросил вилку на стол и откинулся назад. Хотелось ответить чем-то, чтобы ей тоже стало так же «хорошо». Он смерил ее оценивающим взглядом, специально задерживаясь на груди. Пусть почувствует. И проговорил, растягивая слова:

— Почему? Я дажшше помогу тебе раздетьссся.

И тут глаза девушки неожиданно сверкнули гневом.

— Не путайте меня с вашей прислугой.

Он подался вперед.

— Отчего жшше? Я жшше не прошу тебя помочь раздетьссся мне?

— Надеюсь, у вас ведь хватает тех, кто поможет раздеться, — холодно проговорила она. Отвернулась и добавила едва слышно:

— И не только.

Захри просто не мог понять, что происходит в ее голове. А своими дурацкими оговорками она злила его еще больше.

— Рази, — угрожающе прошипел он. — Объяснисссь, что ты имешшшь в виду?

— Ничего.

Сам не заметил, как его снесло с места, и в следующий миг он уже вытащил ее из-за стола. Крепко сжимал за плечи и заглядывал в глаза, шипя:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Сссо мной играть нельзя. Объяснисссь, что за намеки!

Боже, как она жалела, что не смогла промолчать… Она не должна была показывать ему этого! Никогда! И все же, когда он вцепился в нее своими стальными пальцами, столько обиды всколыхнулось в ней, что она не выдержала. Выплюнула ему в лицо: