Парабеллум. СССР, XXII век. Война в космосе (сборник) - Евгений Гаркушев

– Новый Ярославль.

– А, ля, седьмая мотострелковая… На взвод?

– На взвод.

– Тяжеловато тебе придется, Серый, – заключил капитан. – Взводный нынче, как в Великую Отечественную, недолго живет… Выпьем за удачу, ля, чего водка греется… Мне на Марс еще через две недели, может, встретимся, ля, если бог так рассудит.

Они выпили. Лейтенант, понимая, что хмелеет, посмотрел на часы. До регистрации на челнок оставалось меньше часа.

– Давай по третьей, – сказал бдительный Глухов, – и вали на посадку, ля. Пока обшмонают, пока то да се… Достали, суки, ля. Как будто я туда «Мону Лизу» хочу отвезти. У тебя, кстати, бухло с собой есть?

– Есть немного в чемоданчике.

– Сколько?

– Бутылка бренди. «Слнчев бряг», болгарское.

– А, это можно. У летех и капитанов не изымают до литра, ля.

Капитан разлил «Столичную», они выпили по третьей, попрощались. Вентухов пошел регистрироваться, а Глухов остался сидеть за столиком, мрачно глядя на продолжавшуюся разгрузку раненых.

Вопреки ожиданиям, регистрация на челнок прошла быстро – даже не осматривали личные вещи, только спросили, нет ли чего запрещенного. Рядом куда серьезнее проверяли солдат-стройбатовцев, изымая запрятанное спиртное и вообще всё, что не входило в список разрешенного к провозу на Марс в солдатских вещмешках. Лейтенант обратил внимание на то, что большинство солдат были откуда-то из Средней Азии. Командовал ими полноватый старлей, излишне суетившийся, шумевший и раздающий налево и направо подзатыльники и поджопники. Солдаты не особенно сетовали, лопоча по-своему и озираясь. Наверное, в первый раз в космопорту…

– Проходите, товарищ лейтенант, – сказал контролер. – Вон туда, где мозаика над дверьми, там посидите на диванчике, пока объявят посадку. Кстати, там и бар неплохой.

Лейтенант поблагодарил, хотя после глуховской «Столичной» бар Вентухову был совсем уже ни к чему. Впрочем, бутылку лимонада «Буратино» он всё же взял.

Кроме Сергея, в зале ожидания для офицеров сидели двое в штатском – из КГБ, что ли? – а также три молодых лейтенанта военно-космических сил, немолодой майор-военврач и шумная компания танкистов в звании от прапорщика до капитана. Танкисты, косясь на людей в штатском, что-то пили, передавая по кругу бутылку. Крякнув, к ним присоединился не выдержавший медик.

Вентухов сел на диванчик, закрыл глаза и попробовал задремать, пока танкисты не пригласили и его. В бутылке, точнее, в бутылках оказался вполне приличный азербайджанский коньяк. Лейтенант старался отпивать совсем по чуть-чуть, но в кресле челнока его сразу же накрыло, стоило пристегнуться ремнями. Он увидел, как замигал красный огонек, потом челнок задрожал, лейтенанта на несколько долгих секунд вжало в кресло, затем отпустило. Кто-то из танкистов громко сказал:

– Слава богу, взлетели. Месяц назад шаттл на «Рокоссовского» прямо на взлете навернулся.

Вентухов об этом раньше не слыхал. Впрочем, о потерях в Киммерийской войне официальная информация практически не поступала. «Красная звезда», разумеется, публиковала сухие ежедневные сводки, иногда так же сухо и плакатно писала о героях, совершавших подвиги, взятых или оставленных городах-базах, поярче – о преступлениях сепаратистов или американской военщины, тайно и явно поддерживающей Киммерию.

Тревожно вслушиваясь в гул двигателей, лейтенант заснул и потом едва не проспал стыковку с «Ахромеевым». Вентухова тряс за плечо давешний майор-медик.

– Что же вы, товарищ лейтенант?! Вставайте!

– Ох… – очнулся лейтенант. – Простите, товарищ майор, уснул.

– Бывает, – махнул рукой майор. – Идемте, а то крейсерские поторапливают.

Вентухов подхватил свой чемоданчик и поспешил за майором.

Через посадочный рукав они прошли в пассажирский салон челнока, где равнодушная стюардесса усадила всех в кресла, велела пристегнуться и объяснила, что делать в случае перегрузок или сигнала о разгерметизации. Крашенный в серо-стальной цвет салон выглядел обшарпанным, сильно пахло табачным дымом, хотя везде висели предупреждения о том, что курить запрещено, причем на нескольких языках стран Варшавского Договора.

Сразу же включились информационные экраны и пошел ролик – виды марсианских лимонитовых пустынь, сопровождаемые бесстрастным голосом диктора: «Марс – четвертая по расстоянию от Солнца планета Солнечной системы. Принадлежит к планетам земной группы, обладает сравнительно малой массой, размерами и довольно высокой средней плотностью. Движется вокруг Солнца по эллиптической орбите на среднем расстоянии 1,524 астрономической единицы. Линейный диаметр – 6 800 км, то есть лишь немногим больше половины диаметра Земли. Терраформирование не закончено, поэтому находиться на поверхности можно только в скафандре. Основные базы…»

Всё это Вентухов прекрасно знал еще по училищному инструктажу. Остальные пассажиры тоже не обращали внимания на ролик, к тому же изрядно устаревший: к примеру, после провозглашения независимости сепаратисты называли базы городами, и тот же принцип незаметно перешел и в официальные документы СССР, стран Варшавского Договора и других союзников. На одну из таких баз-городов, принадлежащую СССР – Новый Ярославль, – и летел сейчас лейтенант Вентухов.

Путешествие на «Маршале Ахромееве» было скучным и однообразным. Крейсер есть крейсер, развлечений здесь негусто… Небольшой бассейн с белесой, остро пахнущей дезинфекцией водой да офицерская столовая, по вечерам превращавшаяся в кают-компанию, куда допускались и пассажиры со звездочками на погонах. Еще имелся кинозал, где крутили старую дилогию о покорении Луны и пару кубинских военных фильмов. И то, и другое Вентухов смотрел еще в бытность курсантом.

В кают-компании Вентухов познакомился с пухлым старлеем, который вез на Марс пополнение. Звали пухлого Миша Бецкой; в челноке он вынужден был лететь вместе с солдатами во временно переоборудованном грузовом отсеке и до сих пор матерился, вспоминая:

– Прикинь, обезы эти там всё заблевали! Верещат по-своему, молятся, вонища…

Пополнение следовало из Фрунзе, что-то там строить. Бецкой сетовал:

– Что они им там понастроят?! Хрен они им понастроят! Ладно на Земле, котлован он еще выроет, а там? Скафандры же, техника безопасности другая совсем, инженерно-строительные машины тоже другие… Гребанулись они в своем Генштабе!

Сам Миша на Марсе уже бывал, и не раз, но с базы практически не вылезал. Он вообще был кабинетным работником, а строителей под свою команду получил совершенно случайно, будучи по делам в штабе округа. Узнав, что Бецкой «всё равно летит», ему и подсунули «блевунов». Конечно, там были еще два сержанта, но в полете толку от них оказалось ни на грош.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});