Суть творчества. Бегство в иллюзорный мир, помогающий выжить - Любовь Гайдученко

Горы, окружавшие город, назывались Саяны. Весной они были усыпаны цветами, напоминающими мохнатые колокольчики, которые назывались лютиками. На многочисленных островах пламенели яркие оранжевые жарки и росли жёлтые лилии на длинных стеблях – прямо королевские. Мы ходили в походы – иногда одни, иногда с нашей классной руководительницей, и с нами в те времена ничего плохого не случалось – возвращались живые и невредимые. А самое вкусное блюдо, которое я ела в своей жизни – это суп из тушёнки, сваренный на костре…

На этих горах воевали во время гражданской войны красные с белыми, а командовал красными 14-летний Аркадий Голиков, который Гайдар, и ещё был там один красный командир – Щетинкин, его именем потом назвали улицу в центре города. Всё это мы обязаны были знать, и много кое-чего другого, потому что это была наша история, а мы были пионерами в красных галстуках. Я к тому же была вечным лидером – председателем совета отряда (это очень большая шишка!), и голосок у меня в детстве звенел по-командирски. Я шла впереди всех и выдавала «речёвку»: «Раз-два!» Мне отвечали: «Три-четыре!» Я: «Три-четыре», отряд: «Ленин жив». Я: «Выше ленинское знамя, пионерский коллектив!» – я это помню до сих пор наизусть всё. Это вам не монстров в компьютере мочить!

Шли тёплые ласковые дожди, мы бегали по лужам босиком и не думали о том, что пройдут десятилетия, и наступит такое время, когда со страшной силой потянет сюда, в наше действительно прекрасное, счастливое, беззаботное детство…

История человечества – история подлости

Когда она была молодой, само собой разумеющимся считалось, что иметь детей ей ни к чему. Не создана она для этого, как все прочие женщины. И очень долго, почти до тридцати лет, она находилась в этом приятном заблуждении, приятном потому, что в то благословенное время она была молода и полностью свободна и принадлежала только самой себе. Но потом природа-таки поймала её в ловушку: то ли инстинкт возобладал над всем (с Богом еще можно теоретически побороться, с Природой – никогда, она все равно возьмет над тобой верх, будь ты гением, миллиардером, кем угодно, перед Природой ты все равно – полное Никто), то ли бес попутал… Но она как будто сошла с ума и делала всё вопреки элементарной логике и здравому смыслу.

Отец её ребенка (в которого она вообразила, что безумно влюбилась) предал её и бросил. Жить было негде. Она уехала черт-те куда к бабушке, проплакав по ночам все те месяцы, пока была беременна. Потом ребенок родился мертвым, его собирались выкинуть, но она взмолилась, стала настаивать на своем и убедила врачей, принимавших роды, побороться за еле теплившуюся жизнь ребенка, и они совершили невозможное. Ребенок остался жить, и весь тот месяц, когда жизнь его была под вопросом, она мысленно поддерживала его жизнь, напрягая всё своё существо. Она заметила, что самые сильные её желания всегда выполняются – видимо, энергетика её души была невероятно сильной.

Вот и получила она опять на свою голову!!! Всё было прекрасно, жизнь, несмотря на трудности и бедность, текла просто замечательно – «счастье материнства» било фонтаном, пока не обнаружилось, что дочь её точно такая же заурядная мещанка, как большинство тех примитивных людей, которых она всегда презирала и сторонилась. А тут вдруг у себя дома! Самое близкое существо! Её дитя, которому она посвятила свою жизнь!

Её дитя деньги и материальные блага любило больше своей глупой идеалистки мамочки. Оно оказалось обыкновеннейшим, зауряднейшим существом, которому не нужны были всякие призрачные ценности, которые исповедовала её мамаша. А кончилось тем, что оказалась не нужна и она сама…

Никто не верил, что в результате она с этим справилась и вычеркнула дочь из своей души. Смирилась с неизбежным – а что делать? Не руки же на себя накладывать? На суицид она то ли категорически не была способна, то ли жизнь её ещё просто не довела до такой степени, когда жить уже не имеет смысла. Наоборот, она с упорством маньяка за неё цеплялась, за свою одинокую, никому не нужную жизнь.

И все равно она чувствовала свое превосходство и свою правоту. Когда человек прав и понимает это, его трудно сбить с толку. Считается, что право всегда большинство, один в поле не воин и все такое прочее. А если это большинство состоит не только из бездуховных, но ещё и непорядочных особей? Эти особи с удовольствием делали всякие гнусности ближнему на протяжении тысячелетий, лизали задницы сильных мира сего, строчили доносы, молчаливо соглашались с чем угодно, лишь бы самим не пострадать… Подлость – вот самая отличительная человеческая черта, она была в этом уверена. Поэтому вся история человечества – это история человеческих подлостей и низостей, иногда крупных, но чаще всего мелких, повседневных.

Отсутствие принципов было присуще очень многим её знакомым, даже не так: главный принцип их был – только Я, любимый, только моё удовольствие, и не дай Бог кому-то хоть чуть-чуть помешать этому! Соображения выгоды всегда стояли на первом плане, мелкая корысть – вот что двигало большинством. За всю её жизнь она почти не столкнулась с чем-то, хоть отдаленно похожим на какое-то самопожертвование.

И к этому человечеству приходил Иисус Христос и учил из любви к ближнему?!! И страдал за него на кресте? Ха-ха-ха, абсурднее ничего не бывает, только то, что, распяв его, люди усердно молятся в церквях – эх, фарисеи чертовы!!! Лицемеры.

Она была уверена, что, приди Иисус еще раз, они придумают кое-что похуже (хотя что может быть хуже предательства?)

Не верю в чудеса, а зря

Хотите, расскажу вам забавный случай? Я уезжала из Питера в Москву, уже сидела в вагоне. И то ли я плохо подкрепилась перед дорогой, то ли ещё по какой-то причине в моём сознании вдруг стали возникать аппетитные такие хот-доги и прочие изделия Мак-Дональдса, к которым я отношусь ни отрицательно, ни положительно. При случае могу зайти и съесть что-то, но фанатом не являюсь, как многие. И хулить их тоже не хочу – картошку вот они, например, жарят совсем даже неплохо, только дорогая она очень, дома можно за такие деньги ведро нажарить.

А тут вдруг возникло такое дикое желание, прямо как у беременной женщины. Перед глазами маячили аппетитные такие штучки, во всех подробностях, не поверите – вплоть до запаха! В общем, травля какая-то – тебе их демонстрируют, а съесть ты их не можешь.

И продолжалось это минут 20. Хотелось плюнуть на поездку, выскочить, найти ближайший Мак-Дональдс и удовлетворить внезапно возникшую, но такую яркую прихоть. Но я же ещё не сошла с ума! Конечно, я сидела, пускала голодные слюни и терпела. Я вообще человек по жизни ну очень терпеливый. Однажды несколько дней терпела дикую боль – в итоге свалилась на улице без сознания, прохожие, дай им Бог здоровья, вызвали «Скорую» (мне тогда было под 30 лет, и я была беременна в самом начале, а это у меня развивалась опухоль), меня увезли в больницу и сделали сложную операцию. И сказали, что ещё чуть-чуть – и я бы умерла. Так что уж с каким-то паршивым чувством голода мне справиться было легко.

И вдруг, буквально за пять минут до отхода поезда, в купе заваливают молодожёны – парень с девушкой. И при них – огромный, как мешок, пакет. Откуда, думаете? Из Мак-Дональдса (как вы знаете, они у них фирменные, сразу видно). И говорят мне: «Пожалуйста, возьмите этот пакет, это нам родственники после свадьбы на дорогу всучили, а нам он совсем не нужен. Не возьмёте – мы его выкинем». И заваливаются на верхнюю полку и, естественно, начинают целоваться-миловаться. Правда, кажется, в пределах приличия, но мне такие вещи по фигу. Людям хорошо, они молодые, почему я должна быть против?!

Я открываю пакет. Батюшки!!! Всё наисвежайшее и на роту солдат. Ну вот – как это воспринимать? Как чудо – пусть и мелкое? Я не знаю. Только сдаётся мне, что в жизни всё не так просто, как многим кажется. И главное, со мной было много всякого-такого, чему я не могу дать какого-то «материалистического» объяснения.

Пейсатель я – или кто?

Что это со мной творится последнее время? Мной овладела ненормальная страсть – писАть, писАть и писАть. Я не хочу делать ничего другого – не хочу даже есть! Это какой-то невыносимый зуд, вроде кожного! Где у меня чешется?! Что вообще со мной такое?

На улицу я почти не выхожу, да и незачем. Вся моя жизнь сосредоточилась на маленьком пятачке в комнатке, в которой даже нет окон – только одно узенькое высоко вверху, но, как ни странно, аналогии с тюремной камерой у меня не возникает, может быть, потому, что, слава Богу, в тюрьме я за свою долгую жизнь, в которой чего только не было, посидеть не удосужилась. Самые меткие пословицы – у нас, у русских, и кто же не знает знаменитое: «От тюрьмы да от сумы не зарекайся»? (Впрочем, у англичан тоже пословицы хорошИ – я люблю про скелет в шкафу и «My house – my fortress»).