Ведьмак - Василий Сахаров

Живых людей не видно, бой продолжал отдаляться, и я спустился с холма, оказался невдалеке от догорающего бронетранспортера и увидел в придорожной канаве труп молодого словенского офицера. Осколок попал ему в затылок и, судя по всему, он погиб три-четыре часа назад, еще ночью. При этом лицо осталось нетронутым, и я обратил внимание на то, что мы с ним ровесники и похожи. За братьев нас не принять, но черты лица славянские и одинаковое телосложение, и тогда я подумал, что раз уж проводить разведку, то можно стать этим самым офицером. Все равно кругом неразбериха, а если проколюсь, то всегда можно списать мое незнание местных реалий на контузию.

- Прости, братец, - прошептал я и, обыскав труп, достал его документы.

Офицер оказался поручиком Стойко Видовым, военным юристом, прикомандированным к группе полковника Марьина. Хорошо это или плохо? Сразу определить трудно – разберусь по ходу, а пока никто не появился необходимо сменить личину, вооружиться местным оружием и переодеться.

Раздевать мертвеца было противно, и я этого не делал. Рядом валялись вещмешки, и я их подобрал. А помимо того снял с поручика ремень с кобурой и забрал его оружие: девятимиллиметровый пистолет, ручные гранаты, подсумок с боеприпасами и автомат, который был похож на советский ППД. После чего шмыгнул обратно в кустарник.

На дороге загудели моторы, приближалась бронетехника, чья именно, не видел. Главное – в кустарник никто не лез. Немного времени в запасе было, и я перетрусил вещевые мешки. Один принадлежал солдату, а второй поручику Видову. Внутри мелочевка, запасной маскхалат, чистое нательное белье, комплект униформы, патроны, несколько писем и фотографии красивой брюнетки на берегу широкой полноводной реки. Как я понял из подписей на обороте фото – невеста Видова.

Я переоделся в маскхалат, а затем выкопал под корневищами кустов ямку и спрятал свое имущество, оружие, снаряжение и боезапас. Оставил только кинжал. А затем расслабился и произвел смену лица.

Опыты с трансформацией собственного тела я проводил давно и сначала ничего не выходило. Но чем дальше, тем лучше результат. Сначала руки в клинки трансформировал – грубая работа. А месяц назад, когда встал вопрос маскировки, начал изменять лицо – сложно, но я своего добился.

Закрыв глаза, вспомнил мертвого поручика и представил, что мое лицо горячая мягкая глина. Сразу же боль. Нервные окончания отреагировали. Однако я смог заглушить неприятные ощущения, научился, и мысленно наложил на себя образ Видова.

Опять боль. Более резкая и неприятная. Захотелось завопить. Но я стиснул зубы и перетерпел. А через несколько минут открыл глаза, достал маленькое походное зеркальце, посмотрел на себя и увидел отражение Стойко Видова. Хорошо все вышло. Образ поручика прилип к моему лицу, вскоре я с ним свыкнусь, и его не нужно будет удерживать.

Поднявшись, осмотрелся. Схрон замаскировал так, что если не знать, где он, не найдешь. Форма сидит, словно по мне шита. Боеприпасы в подсумке. Оружие рабочее. Больше меня возле портала ничто не держало, и я направился на север, откуда доносилась глухая канонада артиллерийских орудий.

Двигался полями, через перелески и лесополосы, обходя стороной населенные пункты. Иногда выдвигался к дорогам и наблюдал. Видел бронетехнику ромеев и трупы словенцев. На привалах разбирал, чистил и собирал оружие, читал чужие письма и прислушивался к своему чутью. А ближе к вечеру напоролся на небольшую группу солдат царской армии, которые пытались выйти из окружения. Не спецназ и не разведка, самые обычные бойцы, пять пехотинцев. Они сидели на небольшой полянке, ели сушеное мясо и спорили о том, куда нужно идти. Язык похож на русский, с местным акцентом и вкраплениями присущих местных жителей словечек. Подстроиться легко и спустя полчаса, убедившись, что это не ловушка, я вышел к ним.

- Ты кто!? – замечая меня, с запозданием вскинулся пожилой солдат и направил на меня винтовку.

- Отставить! – добавив в голос командные нотки, бросил я.

Подействовало. Солдат опустил ствол и вжал голову в плечи. Нужно было ковать железо, пока оно горячо, и я представился:

- Поручик Видов, специальная группа полковника Марьина.

Естественно, простые бойцы знать не знали, кто таков Марьин, но упоминание «специальной группы» и мой уверенный тон сделали свое дело. Солдаты, грязные, растерянные и запуганные, попытались встать по стойке смирно, а пожилой солдат отозвался:

- Господин поручик, мы из отряда майора Верника. Во время ночного боя отстали от роты. Теперь пробиваемся на соединение с нашими. Я ефрейтор Сойкин. Старший в команде.

Наверняка, ефрейтор только недавно был призван в армию из резерва. Заметно, как нескладно делал доклад. Для меня это самый лучший вариант, меньше вопросов, и я спросил:

- Из какого вы подразделения?

- Сорок девятый пехотный Верхнетабирский полк.

- Принимаю командование на себя.

Ефрейтор покосился на бойцов, шмыгнул носом и кивнул:

- Приказывайте, господин поручик.

4.

Тактика моей небольшой группы была простой. Ночью двигались, а днем отдыхали. Так прошли сутки и, как только стало темнеть, двинулись дальше. Мы топали на север, на соединение с основными силами отступающей словенской армии, и после полуночи встряли. Ромеи были кругом, и слева, и справа, и позади. Поисковые группы противника ловили разбежавшихся по лесам словенцев, и чтобы не попасть под удар нам пришлось вплавь форсировать речку Тишарку. На другой берег перебрались, но бойцы утопили одну винтовку. А затем мы оказались перед дорогой, на которой шел бой.

Кругом стрельба и взрывы гранат. Слышны неразборчивые крики. Слева длинными очередями били пулеметы, наверняка, вражеские. Сквозь темноту и дым летели серебристые очереди трассирующих пуль. Они срезали ветки и давали рикошеты. Для рядовых бойцов, которые на войне недавно, это стресс. Ну а для меня ничего особенного, присутствие духа я сохранил и окликнул солдат:

- Не дергаться!

Солдаты, вжав головы в землю, промолчали. Главное – никто не побежал. После чего я попробовал разобраться в обстановке и просканировал местность. На левом фланге полсотни человек. На дороге несколько бронемашин и не меньше роты бойцов. Люди, которые прятались в зеленке и обстреливали колонну, судя по всему, были словенцами и пытались прорваться через дорогу, которую охраняли ромеи. А что касательно моей группы, то нас пока не заметили.

- Ефрейтор! - я подполз к Сойкину.

Он слегка приподнял голову и посмотрел на меня. За тот недолгий срок, что мы вместе, ефрейтор и солдаты стали мне доверять. Очень уж уверенно я действовал, а люди это чувствовали, шли за мной и надеялись, что они выберутся в безопасное место.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});