Ведьмак - Василий Сахаров

- Ты как выжил, поручик?

- Повезло, - ответил я.

- А я уж думал, что все – конец тебе. Мина рядом с тобой упала.

- Да, - согласился я с ним и прикоснулся к голове. – Контузило меня, и я сознание потерял, а потом оклемался и в кустарник уполз. Там окончательно в себя пришел и солдат встретил.

- Везунчик, - есаул кивнул и потянул меня вглубь леса. – Пойдем, поручик. Надо тебя врачам показать.

5.

Я проснулся от того, что услышал плеск воды, а потом ворчание есаула:

- Чистоплюи, мать их… Господа-офицеры в белых перчатках… Честь… Дураки… Когда уже начнете понимать, что война идет…

- Василий Григорьевич, - вылезая из тени дерева, обратился я к Дементьеву, - ты чего ругаешься?

Он стоял на коленях возле ручейка, обернулся и я заметил, что его руки в крови.

- Понимаешь, Стойко, - есаул продолжил смывать кровь. – Солдаты пленных взяли. Двух наемников. Оба из Восточного легиона. По-словенски они не говорят, но у нас многие офицеры турецкий и ромейский язык знают. Ты вот знаешь?

В голове сразу мысль:

«А вдруг это проверка? Знал покойный Стойко Видов иностранные языки или нет? Скорее всего, знал, все-таки образованный человек из приличной семьи. Но я их не знаю. Поэтому надо отвечать уклончиво».

- Немного, - я пожал плечами и спросил: - Так в чем дело-то?

- Я начал допрашивать турка, и делал это, как привык, то есть сразу его ломал. А эти чистоплюи, горе-переводчики, хай подняли. Говорят – негуманно я поступаю, против чести и законов. Ну и как это назвать? Мы в окружении, информация нужна, а они запрещают мне из пленных сведения выбивать.

- И что дальше?

- А ничего. Пришел полковник Семерня и приказал оставить пленных в покое. Я все исполнил и он сам с ними беседу начал. А они разговаривать отказались, и полковник знаешь, что сделал?

- Что?

- Утерся.

- Крепкие пленники попались, с гонором.

- Не в этом дело, Стойко. Просто они поняли, что их мне не отдадут. А еще они уверены, что мы недочеловеки и кругом ромеи, которые смыкают колечко и скоро их вытащат. Поэтому вскоре нам конец.

- Я понял, Василий Григорьевич.

Есаул продолжал умываться, а я встал и осмотрелся.

Кругом Диверский лес, объявленная заповедником древняя чащоба с несколькими грунтовыми дорогами, и отряд, к которому мы примкнули, медленно двигаясь на север, разбил лагерь. Время – полдень. Нас здесь две роты и командует этим сводным отрядом полковник Семерня, начштаба мотострелкового батальона 16-й МСД 4-го армейского корпуса. Скажем прямо – не самый лучший военачальник. Сначала в лобовом бою под Белыми Ключами, где почти полностью полег его батальон, отступил без приказа. А теперь ведет нас непонятно куда и часть солдат из его подразделения имеет намерение при первом же удобном случае сбежать. Я об этом знал, успел послушать ночные разговоры мотострелков и пехотинцев, которые в темноте принимали меня за своего брата-солдата. Однако я никого сдавать не собирался.

- Слышь, Стойко, - есаул подошел ко мне и бросил по сторонам настороженные взгляды.

- Что, Василий Григорьевич?

- Уходить надо, а то пропадем мы с этим Семерней. Он дурак, не понимает, что на месте стоять нельзя, ждет приказов, а их нет. Какие приказы, если командование о нас не знает, а в отряде нет нормальных радиостанций. Бред! Так что нужно подумать о себе.

- Я не против. Когда уходим?

- Как стемнеет, колонна двинется в сторону Угарово. А мы отскочим в сторону и пойдем мимо Каленовки, форсируем речку Живинку и вдоль нее потопаем на Сарматовск. Как тебе мой план?

- Не самый плохой, - вспоминая карту местности, я пожал плечами и добавил: - Куда ты, Василий Григорьевич, туда и мне дорога.

- Вот и ладно. Начинай собираться. Посмотри, где и что есть. А я с разведчиками поговорю, они тоже Семерней недовольны.

- Понял.

Мы разошлись, и я, повесив на плечо автомат, немного прогулялся. Дошел до броневика, который мы отбили у ромеев, и убедился, что он под охраной. Больше в группе полковника Семерни бронетехники не было. Есть пара минометов на возах с ограниченным боезапасом и несколько старых станковых пулеметов «жнец». Больше ничего, все потеряли при прорыве из Борисова.

После обхода вернулся к своим вещам, которые, как ни странно, никто не украл. Народ кругом незнакомый, из разных подразделений, и на рюкзак с моими припасами могли покуситься многие. Впрочем, я не прав, не могли. Неподалеку Сойкин и он за моим барахлом присматривает. Хоть и определили его под начало другого офицера, но ефрейтор, уверовав, что я профессионал, в мою сторону посматривает.

Присев под дерево, я начал чинить бронежилет, который вчера подобрал в лесу. Нашел моток суровых ниток и большую иглу, подшил треснувшую лямку и проверил, как сидит броня. Норма. Не болтается, лямки держатся хорошо. Еще бы каску достать, но это не срочно. В лесу от нее пользы немного, а броня легкая, не армейская, а из оснащения городских стражников и весит всего восемь килограмм. Может еще и пригодится.

Что дальше? Время есть, и я перекусил сухпайком. Достал банку тушенки и сухари, съел все и запил мутной водичкой из ручейка. После чего подумал, что все не так плохо, как могло быть, и можно еще немного подремать. Но сон не приходил, в голове много беспокойных мыслей, и я задумался.

С того момента, как я оказался в мире Вейхар, прошло пять дней. Язык освоил. Знаний в голове много. Инфильтрация прошла успешно, и все принимали меня за поручика Видова, а я вжился в образ и он мне нравился. Честный вояка, резкий и быстрый, патриотичный и образованный. В общем, практически идеальный молодой офицер, пусть и не кадровый, а призванный на службу после окончания гражданского института. Однако есть один момент, который меня смущает. Есаул Дементьев человек наблюдательный и опытный. Пару раз он меня на неточностях ловил и может снова поймать. Пока еще он ни о чем не догадывается, списывает мои оговорки на контузию. Но как долго это будет продолжаться? Так что надо от него избавиться. Не убивать, конечно, а уйти в сторону от отряда полковника Семерни, а затем вернуться и продолжить путь вместе с ними. Хотя прав есаул – с Семерней можно встрять в неприятности. Людей распустил, охраны на привале почти нет и в голове у него каша. Слишком давно в этом мире не было больших войн и все расслабились. Особенно офицеры вроде Семерни, которые живут в плену иллюзий и подчиняются неизвестно кем выдуманным рыцарским законам. А это глупо. Есть враг – убей! Есть пленный – выбей информацию! Есть возможность нанести противнику удар – мочи его! Однако этого нет, и мы скитаемся по лесу, а разведчики, которые самостоятельно совершили вылазку и добыли языков, еще могут и выговор получить. Полковник такой, он может.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});