Любовники Екатерины - Мария Евгеньева

Это случилось после обеда, за которым фаворит сидел по правую руку императрицы, внимательно и ласково за ним ухаживавшей.

Постельный карьерист после обеда вернулся к себе и только что расположился на роскошной и удобной турецкой софе, чтобы отдохнуть, как в комнату вошел генерал-поручик Потемкин, со дня переворота служивший при дворе, но занимавший скромное место офицера для поручений.

— Что вам угодно? Для чего вы меня беспокоите, когда я отдыхаю? — раскричался надменный фаворит.

— Ее величеству угодно, чтобы вы немедленно покинули Петербург и впредь, до высочайших указаний, ехали в Москву.

Фаворит был ошеломлен. Он не хотел верить. Но верить нужно было.

И он уехал.

После этого блистательно выполненного поручения о выселении Васильчикова из комнаты фаворитов Екатерина отправила Потемкина навстречу Григорию Орлову, который приближался к Петербургу.

На полдороге его встретил Потемкин, которому Орлов когда-то из ревности выбил глаз. Потемкин окривел, и благодаря этому только через четыре года попал в фавориты, хотя Екатерине нравились его исполинский рост и чувственное лицо.

Потемкин вручил Орлову императорский указ, где ему предписывалось безвыездно жить в Гатчине под охраной впредь до новых распоряжений императрицы.

Отныне фаворитизм сделался в России правительственным учреждением, как во Франции при Людовиках XIV и XV, а фавориты, живя с императрицей, признавались людьми, служившими отечеству и престолу.

Во-первых, многие из них были способными людьми, как Панин, Потемкин, Безбородко, Зорин. Во-вторых, они услаждали досуги своей государыни, подавая ей силу для новых трудов. Так смотрела на дело сама Екатерина.

Однако, первые романы Екатерины были лишены всякой пошлости. Она действительно увлекалась Понятовским, Орловым, Нарышкиным и Салтыковыми. Сластолюбивою она стала только под старость. В ней жила вечно женственная, вечно не умирающая жажда любви, которая свойственна только женщинам выдающегося ума и богато одаренным. Женщины заурядные не способны любить до поздних лет.

Ее женственная натура заставляла ее искать опоры для жизни и деятельности в ласках мужчин. Что же касается смены фаворитов, то она объясняется не только пресыщенностью императрицы, но и тем, что они ей часто изменяли и с течением времени становились все нахальнее и требовательнее. Приходилось выгонять их из комнаты фаворитов, а жить без мужчины Екатерина не могла.

В сущности, это был один длинный роман мятежной женской души со сменой многих лиц и настроений.

Однако, государственные дела, несмотря на сравнительно блестящую политику Екатерины, сильно страдали от этих перемен. Оставаясь без фаворита, Екатерина делалась раздражительной и невнимательной.

Кроме того, каждый фаворит имел свои взгляды, и Екатерина меняла свою политику в зависимости от вкусов фаворита.

17 сентября 1778 года французский посол Керберон доносил своему правительству, что в России трудно устраивать дела, когда императрица смещает фаворита до появления нового. Министры приостанавливают государственную машину до выбора нового временщика, чтобы сообразоваться с его взглядами.

Вот почему все завоевания Екатерины носят случайный характер. Безбородко пожелал иметь в Крыму соляные варницы, и Крым завоеван, потом ему захотелось земель в Польше, и Екатерина согласилась на раздел Польши, невзирая на противодействие всесильного Панина. Так что все успехи Екатерины вовсе не представляют собою результата планомерной политики.

Екатерина недолго была одна, после отставки Васильчикова.

Орлов поселился в Гатчине и понизил тон. Он посылал письмо за письмом своим друзьям Бецкому, Олсуфьеву и Чернышеву, умоляя примирить его с императрицей и обещая вознаградить их по-царски за их услугу.

Но Екатерина никогда не меняла своих решений относительно фаворитов.

Уполномоченный французских дел пишет:

«Императрица узнала, что у Григория Орлова на жалованьи тысяча гвардейских солдат и что духовенство к нему расположено».

Вот почему она отстранила Орлова. Он был опасен.

Дело в том, что царица, лицемерившая с духовенством до восшествия на престол, сняла маску в первые же дни царствования.

Она утвердила указ Петра об отнятии церковных имуществ. Духовенство было ею недовольно. Теперь уже Екатерина не заявляла о своих православных чувствах. Она открыто называла себя вольтерьянкой.

А духовенство имело огромное влияние на народ, который также был недоволен царицей. Недовольно было и высшее дворянство.

Екатерина правила самодержавно, считаясь только со своими временными фаворитами.

«Лучше служить одному господину, чем многим», — говорила она.

«Всякое другое правление, кроме самодержавия, разорительно для России», — писала она в «Наказе».

А между тем фавориты разоряли казну, и безответственность чиновников и сановников была многим не по вкусу.

Панин мечтал о дворянской конституции, то есть ограничении самовластия твердыми «аристократическими институциями».

На западе готовилась французская революция. Волна новых идей свободолюбия и народовластия волной залила русскую интеллигенцию.

Радищев перевел книгу Мабли, где самодержавие и самовластие приравнивались к деспотизму.

Драматург Николаев написал трагедию, где называл пагубным тот государственный строй, где все зависит лишь от единой монаршей власти.

Княжнин воспевал политическую свободу и свободу личности, противопоставляя ей российское рабство.

Радищев открыто воспевал вольность еще до своей знаменитой книги «Путешествие из Петербурга в Москву», за которую его приговорили к смертной казни.

Аристократия всех народов вообще всегда была склонна к революционности. Она слишком близко стоит к царям, видит их в разных случаях жизни и знает все их недостатки. Кумир не может быть богом для своих жрецов. Аристократия лучше всех понимает, что цари такие же люди, со всеми недостатками и достоинствами, как и другие. Она в душе не уважает их и резко критикует, а если отстаивает, то лишь боясь упасть с ними вместе.

Вот почему в высшей среде всегда изобилуют революционеры.

Так было и во времена Екатерины. Возведшая ее на престол аристократия требовала участия в делах правления и косо смотрела на любовников Екатерины.

А народ был недоволен тем, что Екатерина окончательно закрепостила крестьян.

Она запретила учить мужиков грамоте, и несколько человек, изобличенных в просветительной деятельности среди крестьян, были заключены в Шлиссельбургскую крепость после того, как побывали в руках Шешковского и перенесли в тайной канцелярии пытки и всевозможные истязания.

Новиков, требовавший для народа образования, также погиб.

Чтобы иметь опору в дворянстве, Екатерина призвала на службу сто двадцать тысяч русских дворян, — недорослей, как их называли. Дворяне также не знали грамоты, но их повелено было учить насильно.

Почти всю русскую землю и завоеванные края Екатерина поделила между фаворитами, и вся Россия принадлежала удельному ведомству, кабинету царицы и дворянам. Крестьяне сделались собственностью дворян, как домашний рабочий скот.

До Екатерины крестьян нельзя было продать отдельно от земли. Запрещена была также продажа членов одной семьи в розницу.

Екатерина и сама продавала крестьян, и дворянам разрешила продавать их, как угодно, — детей от матери, отца от семьи, жену от мужа. Это было неслыханным бесчеловечием и доказывает, насколько Екатерина презирала русский народ и боялась дворянства, угождая ему во всем.

В петербургской газете появились объявления такого содержания:

«Продается пожилых лет девка, умеющая шить, мыть и гладить. Там же продаются беговые дрожки».

«Продается за сходную цену семья людей: муж — портной, жена — повариха, при них дочь — швея, 15 лет, и двое детей, 8 и 3 лет».

Ни один русский царь на это не решался. Даже Бирон не посмел ввести официальное рабство.

Крестьянин стал называться в эпоху Екатерины рабом. Его судьей был дворянин, его владелец. Жаловаться на истязания помещика мужик не имел права. Дворяне имели право продавать крестьян в рекруты и ссылать их в Сибирь без суда, засекать розгами до смерти и разлучать семьи.

— Конечно, раб не персона, — говорила Екатерина. — Но все-таки его надо и скотом признавать, а со скотами надо обращаться человеколюбиво.

Этот строй был, очевидно, результатом ее увлечения Плутархом. А может быть это огромная власть над людьми давала ей садистское удовлетворение.

Недовольство и ропот возрастали, а тут еще хвастовство Орлова беспокоило царицу. Ни в каком случае она не желала его возвращения в Петербург. Он мог изменить ей, как изменил Петру, а Екатерина по опыту знала, как легко совершаются дворцовые перевороты.