Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потемкин вскоре захватил в свои руки управление империей. Он был ярым крепостником и сам жестоко обращался с крестьянами, не признавая в «рабе» человеческого достоинства. Он поощрял телесные наказания рабов, преследовал самый ничтожный намек на гражданскую самобытность и вместе с Безбородко заставил Екатерину прикрепить к земле и украинцев, которые никогда не были крепостными, как вольно присоединившиеся при Алексее Михайловиче «под царя Московского».
Наряду с этим фаворит лелеял утопические планы. Его любимой мечтой было восстановление Византийской империи. Екатерина обещала ему сделать его византийским императором. Когда же проект не удался, Потемкин начал мечтать о польской короне.
В то же время он учился иностранным языкам и вскоре, при помощи француза де-Воман-де-Фаж, в совершенстве овладел французским языком.
Как и Орлов, Потемкин решил жениться на императрице. Для этого он пускался на разные хитрости.
Но Екатерина вовсе не желала сковывать свою свободу. Она чувствовала себя очень хорошо, меняя фаворитов, когда они ей надоедали. А иметь мужа, которого нельзя безнаказанно выставить из комнаты фаворитов, с требованиями которого придется считаться, Екатерина не хотела.
Потемкин был и умен, и забавен. Он умел воспроизводить любой голос, писал сатиры и понимал искусство и литературу. Он любил хорошие картины и статуи, не жалел денег для их приобретения.
Екатерина Великая не стеснялась писать своему другу Гримму о фаворитах и хвасталась ими, как другие хвастаются породистыми собаками или лошадьми.
«Я удалила красавца Васильчикова, он был очень скучен. Но он уже замещен. Ах, что за голова у этого человека! Он забавен как сам дьявол.»
Такие признания очень ценны, потому что доказывают, что Екатерина иногда чувствовала потребность в откровенности. Ей нужно было излить кому-нибудь свои чувства, — wider son coeur, как выражаются французы, — опорожнить переполненное увлечением чувство.
Вступив в Государственный совет, Потемкин сделался руководителем внешней и внутренней политики.
Он удалил из Петербурга фаворита Чернышева и Алексея Орлова, которого Екатерина приблизила к себе во время междуцарствия, когда Григорий Орлов уехал. Панину удалось отправить Алексея Орлова послом в Италию, но Алексей возвратился в то время, когда уже взошла звезда Потемкина.
С Алексеем Орловым у Потемкина были личные счеты. Это Алексей выбил ему глаз за какое-то непочтительное выражение вскоре после переворота. Как соучастник Орловых, Потемкин вообразил, что может обращаться с ними как равный. Но гордый Орлов дал ему почувствовать, что это далеко не так.
IV
СЛАСТОЛЮБИВАЯ СТАРУХА
Потемкин не оставил своей грезы о браке с Екатериной, которая все больше к нему привязывалась.
Он грозил, что уйдет в монастырь.
— Бог осуждает незаконные связи, Зоренька моя. Боюсь, что нас ждет наказание Божие за соблазн, который мы подаем народу. Если невозможно мне видеть тебя своей законной супругой, то позволь мне удалиться в монастырь и схоронить свою жизнь в келии, где я буду молиться за тебя.
Но Екатерина прекрасно знала, что это комедия. И сама играла с фаворитом такую же комедию.
— Что ж, друг мой, если Господь так настойчиво тебя призывает, то иди, я не смею препятствовать твоему святому намерению, — смиренно вздыхая, отвечала она.
Потемкин вскоре понял, что его ломание ни к чему не приведет. Он был доволен тем, что еще не удален из комнаты фаворитов, хотя знал, что Екатерина не безусловно ему верна. Она иногда пошаливала то с рослыми гвардейскими солдатами, стоявшими на часах во дворце, то с придворными слугами. Звание, образование и воспитание понравившегося ей случайно мужчины не имели никакого значения.
Но такие авантюры ее императорского величества длились не более одной ночи, а иногда и менее одного часа.
У Екатерины было так много официальных любовников, что история не нашла возможным сохранить на своих страницах имена этих героев и дать их биографию.
Но все же известны многие случаи, которые сохранились в памяти потомства, как невероятные анекдоты.
Екатерина и зимою, и летом ложилась неизменно в десять часов вечера и вставала в пять часов утра. К этому времени ее камер-фрау Перекусихина уже вставала, затапливала камин и готовила кофе.
Однажды императрица проснулась в половине пятого. Это было зимою. Камин потух, и в комнате царил ледяной холод.
Перекусихина и дежурная фрейлина крепко спали за перегородкой.
Не стесняясь никого и ни в чем, Екатерина принимала в своей спальне любовников, а за ширмой спала ее горничная, которая, таким образом, была свидетельницей таких сцен, при которых обыкновенно посторонним присутствовать не полагается.
Иногда Екатерина даже принимала в спальне министров и послов, лежа за китайской ширмой в постели с фаворитом.
Но в эту минуту ее постель была пуста. Потемкин ночевал в Петербурге, и Екатерина провела ночь одиноко в своем любимом царскосельском дворце.
Ей было очень холодно, но будить фрейлину или камер-фрау она не решилась.
«Растоплю камин сама», — подумала императрица, которая всегда очень заботливо относилась к прислуге, стараясь не затруднять лишний раз своих горничных и лакеев.
Надежда не обманула ее. И даже принесла ей более того, что она искала.
В конце коридора показался человек такого огромного роста, что ему могли позавидовать даже Орловы и Потемкин.
Человек приближался с огромной вязанкой дров на плечах.
От одного вида той силы, которая способна была поднять такую тяжелую ношу, у Екатерины дух захватило.
«Кто сей Геркулес?» — восторженно подумала она.
Человек поравнялся с нею. Он был молод и красив, но одет как чернорабочий.
— Кто вы такой? — опросила царица.
— Придворный истопник, ваше величество.
— А! Вы меня знаете, — улыбнулась Екатерина.
Она всегда говорила слугам вы. Это было последствием французского воспитания девицы Кардель.
— Я уже полгода во дворце, ваше величество.
— Отчего же я вас раньше не видала?
— Я кончаю работу к пяти часам утра, когда вы изволите вставать, государыня. Мне так приказано.
— Мне холодно. Затопите, пожалуйста, камин в моей спальне, прошу вас, — сказала императрица.
Истопник покраснел от неожиданного счастья. Затопить камин по просьбе самой государыни, великой всесильной самодержицы!
Но его ждало еще большее счастье.
Затопив камин, крепостной Геркулес хотел удалиться.
— Подождите. Принесите еще дров, мне холодно.
Он покорно повиновался. Но Екатерина все твердила:
— Мне холодно. Согрейте меня.
Бедняга испугался. Печка пылала как ад. Но он не умел угодить царице. Его ждет суровое наказание, Сибирь, солдатчина или даже казнь!..
— Согрейте меня, наконец, — улыбаясь сказала Екатерина и подошла к нему совсем близко.
— Неужели вы не понимаете, как надо согреть государыню?
И она так ясно дала ему; это понять, что он сразу просветлел.
К тому же он вспомнил рассказы о похождениях царицы с фаворитами, с солдатами. Никто, даже цари не могут спасти свою интимную жизнь от пересудов прислуги.
И Геркулес так постарался, что Екатерина пришла в неописанный восторг.
— Браво, господин капитан!.. Прекрасно, господин полковник!.. — страстно шептала она.
Перекусихина проснулась и все слышала. Но эта скромная горничная отвернулась к стене и, закрыв глаза, думала о том, что государыня опять обошлась без врача Роджерсона и пробир-дамы графини Брюс.
«Нетерпеливая эта матушка! — неблагосклонно ворчала она про себя. — Опасны такие штуки для здоровья».
— Как ваша фамилия? — спросила царица истопника, отпуская-его.
— Чернозубов, ваше величество, — смущенно ответил истопник.
— Отныне вы будете называться Тепловым, в память того события, когда вы согрели свою государыню. Благодарю за прекрасную службу отечеству, господин полковник! Прощайте!
В тот же день Чернозубов получил указ о пожаловании ему потомственного дворянства, фамилии Теплова и десяти тысяч крестьян в Черниговской губернии с повелением немедленно покинуть Петербург.
Потомки его живы и в настоящее время и сохранили эту легенду о своем происхождении.
Потемкин знал о похождениях царицы, но к случайным связям он ее не ревновал. Как и у Панина, у него был свой гарем, а в доме его жили три племянницы, и он не пощадил этих девочек, Сашеньку, Вареньку и Наденьку, которые в него безумно влюбились.
Но связь с родным дядей не помешала Саше выйти замуж за графа Браницкого.
Сохранились его записки к Варе и Наде Энгельгард.
«Матушка Варинька, жизнь моя, душа моя! Ты заспалась, дурочка, и ничего не помнишь. Я, идучи от тебя, тебя укладывал и расцеловал и одел шлафроком и одеялом, и перекрестил. Прощай, божество милое, целую тебя всю».
- Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг. - Коллектив авторов -- Биографии и мемуары - Биографии и Мемуары / История / Эпистолярная проза
- Екатерина Великая. «Золотой век» Российской Империи - Ольга Чайковская - История
- История государства Российского. Том 2. От Великого князя Святополка до Великого князя Мстислава Изяславовича - Николай Карамзин - История
- Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского (СИ) - Автор Неизвестен - История
- Екатерина II - Иона Ризнич - Биографии и Мемуары / История
- Библия и Вавилон - Фридрих Делич - История
- Обзор важнейших событий всемирной истории во времена императора Фридриха I - Фридрих Шиллер - История
- История государства Российского. Том 4. От Великого князя Ярослава II до Великого князя Дмитрия Константиновича - Николай Карамзин - История
- Иван Грозный - Казимир Валишевский - История
- Октавиан Август. Крестный отец Европы - Ричард Холланд - История