И.П.Павлов PRO ET CONTRA - Иван Павлов

На этом фоне вновь было приступлено к образованию новой, чрезвычайно упрощенной дифференцировки: новый раздражи тель строго поочередно то подкреплялся, то нет, т.е. надлежало выработать рефлексы на простой ритм. В течение восьми дней не видно было ни малейшего намека на рефлекс. Какая инерт ность раздражительного процесса! Предполагая, что факт отча сти мог зависеть от слишком большой пищевой возбудимости, мы перевели собаку на половинную порцию. Действительно, теперь постепенно стала выступать разница в размере слюнной реакции при подкрепляемом и неподкрепляемом раздражителях и дошла наконец до того, что при первом эта реакция была очень значительна, а при последнем оказывалась нулевой. Но двига тельная реакция оставалась при всех случаях, хотя при положи тельном наступала скорее. Когда опыты были продолжены в расчете добиться полной дифференцировки и на двигательной реакции, собака начала скулить сначала перед опытом, а затем и во время него и постоянно пыталась уходить со станка. Двига тельная реакция при неподкрепляемом раздражителе отдиффе ренцировывалась вполне в некоторых опытах только на первом месте в опыте. Чем дальше, тем больше нарастало трудное со стояние собаки. Сама она в камеру не шла и, когда ее вводили, поворачивалась и убегала. В камере скулила и лаяла. При раз дражителях лай и скуление усиливались. Теперешнее общее по ведение собаки чрезвычайно контрастировало с ее прежним трех летним поведением. Чтобы помочь собаке достигнуть полной дифференцировки, назначена была полная порция ежедневного питания. Собака постепенно успокаивалась, на станок шла охот но, вой и лай прекратились, но вместе с тем слюна стала появ ляться и при неподкрепляемом раздражителе, затем слюноотде ление и на тот и на другой раздражитель все уменьшалось и дошло потом до нуля, а наконец исчезла совершенно и двига тельная реакция на повторяющийся раздражитель. Собака от казалась от задачи, спокойно лежала весь опыт, ища блох или полизывая разные части тела. После опыта жадно съедала при готовленные порции.

Таким образом, на всем протяжении длинного периода выра ботки дифференцировки (сперва трудной, а потом совсем простой) мы видели чрезвычайную инертность и раздражительного и тормозного процессов. Особенно интересен и ясен в своем ме ханизме последний период — при простой дифференцировке. Эта дифференцировка при помощи значительно повышенной пище вой возбудимости была наконец близка к полной выработке, но сопровождалась чрезвычайным возбуждением животного, сви детельствующим о трудном состоянии его нервной системы. Но при понижении пищевой возбудимости до обычной в течение опытов для всех наших собак весь прежний успех в правильном, требуемом внешними условиями распределении во времени про тивоположных нервных процессов исчез. Для собаки оказалось труднее сменять раздражительный процесс на тормозной и об ратно через пятиминутные промежутки, т.е. продолжать уже почти выработанную процедуру, выработанный нервный стерео тип, чем подавлять довольно сильное пищевое возбуждение, при наличии которого вполне удовлетворительно работают все наши собаки при экспериментировании над ними и которое было и у нее, как показывает жадное поедание ею экспериментальных порций после опыта. Факт, несомненно и резко свидетельству ющий как об огромной важности нормальной подвижности не рвных процессов, так и об явной и большой недостаточности ее у нашей собаки, обладавшей, однако, большой силой этих про цессов.

Теперь можно ясно видеть, как греческий гений в лице (ин дивидуальном или сборном) Гиппократа уловил в массе бесчисленных вариантов человеческого поведения капитальные черты. Выделение меланхоликов из массы всех остальных людей обо значило разделение всей людской массы на две группы: сильных и слабых, так как сложность жизни, естественно, должна осо бенно тяжело ложиться на людей со слабыми нервными процес сами и омрачать их существование. Следовательно, был подчер кнут первостепенный принцип силы. Холерик выделяется из группы сильных своей безудержностью, т.е. неспособностью умерять, сдерживать свою силу в должных границах, иначе гово ря — преобладанием раздражительного процесса над тормозным. Следовательно, устанавливался принцип уравновешенности между противоположными процессами. Наконец, в сопоставле нии флегматиков и сангвиников был выдвинут принцип подвиж ности нервных процессов.

Остается вопросом: действительно ли число основных вари антов общего поведения человека и животных ограничивается классическим числом четыре? Наше многолетнее наблюдение и многочисленные исследования собак заставляют пока призна вать это число соответствующим действительности, принимая вместе с тем некоторые мелкие варианты в этих основных типах нервной системы, в особенности в слабом типе. В сильном неурав новешенном типе, например, выделяются животные с особенно слабым тормозным процессом, однако при вполне сильном раз дражительном процессе. В слабом типе вариации прежде всего основываются на тех же свойствах, которыми сильный тип под разделяется на уравновешенных и неуравновешенных, на под вижных и инертных животных. Но в слабом типе бессилие раз дражительного процесса, так сказать, обесценивает значение этих других свойств, делая его в основном более или менее ин валидным жизненным типом.

Теперь мы должны подробнее остановиться как на тех при емах, на тех более или менее определенных формах опытов, от части уже приведенных выше, которые отчетливо выделяют основные свойства типов, так и на других, менее очевидных формах, которые также могут, хотя и не в такой резкой степе ни, указывать на эти же свойства, но вместе с тем выявляют более сложный или даже весь очерк типа. Надо прибавить, однако, что многие виды наших опытов не получили у нас определенного значения в вопросе о типах. Конечно, при полном знании пред мета все наблюдаемое, отмечаемое нами у наших животных дол жно было бы находить то или другое место в области этого воп роса. Но до этого еще не близко.

Для определения силы раздражительного процесса, считая эту силу особенно характерной для сильного типа, соответствующий прием мы уже упоминали. Это есть физически сильнейший вне шний агент, который может выносить животное и из которого оно способно сделать, наряду с другими, менее сильными раздра жителями, тот или другой сигнал, условный раздражитель, и притом на продолжительный срок. Для этой цели мы обыкно венно употребляем сильнейшие звуки, специально трудновыно симую для нашего уха трещотку. В то время как у одних собак она, будучи подкрепляема, могла сделаться действительным условным раздражителем наравне со всеми другими, занимая даже по закону связи величины эффекта с интенсивностью внеш него раздражителя первое место между ними; у других — эффект ее снижался, по закону предела, сравнительно с другими силь ными условными раздражителями, не мешая, однако, другим раздражителям; у третьих — не делаясь условным раздражите лем, она влекла за собой задерживание всей условнорефлектор ной деятельности, пока применялась; и, наконец, у четвертых — после одно и двукратного применения прямо вызывала хрони ческое нервное расстройство — невроз, который сам собою не проходил, и его уже приходилось лечить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});