Жена из прошлого. Книга 2 - Валерия Михайловна Чернованова

(благодарный дракон — нонсенс!), он занялся Ливен. Правда, занялся — это громко сказано. Фальшивая гувернантка едва ли была в состоянии отвечать на вопросы и, кажется, не понимала, что с ней происходит. Только раскачивалась из стороны в сторону, как кукла-неваляшка, и повторяла одну-единственную фразу:

— Холодно... Как же холодно...

В конце концов Эндер оставил попытки допросить её здесь же, позволил полицейским забрать, а сам вернулся ко мне.

— Что ты с ней сделала?

Сказано это было без упрёка. Скорее, с интересом и... некоторым опасением.

— Увы, это была не я.

— Вильма? — едва не присвистнул Делагарди.

Я покачала головой и чуть слышно призналась:

— Терес... Не знаю как, но я смогла её призвать. Хоть до этого видела лишь на фотографиях, и у меня уж точно не было с ней никакой связи.

— Может, это тело... — неуверенно начал Эндер.

И я точно так же, неуверенно, пожала плечами. Сил на то, чтобы разгадывать и эту загадку, уже не осталось. Не сегодня. Добраться бы до Гратцвига, домой, и отключиться на ближайшие полгода. Лучше — до истечения срока договора. Может, тогда моей жизни каждую неделю перестанет грозить опасность.

— С мисти Польман всё будет хорошо, — обрадовал нас приблизившийся лекарь.

Мейст Браден тоже выглядел уставшим, не переставая тёр переносицу и щурил покрасневшие глаза. Его, как и остальных, тоже коснулись губительные чары ловушек, но, конечно, не в той мере, в какой меня и Эдвину.

— Когда они начали проводить... что бы они не проводили, — продолжил целитель, — девочка уже была без сознания. Вряд ли она вспомнит, что происходило дальше, а от раны и следа не осталось. Я об этом позаботился.

— Спасибо, мейст Браден, — снова оказался щедр на благодарность Делагарди.

— Если всё же согласитесь отвезти её к нам в госпиталь... — предпринял очередную попытку переубедить его лекарь. И снова был вынужден умолкнуть под потяжелевшим, как Альпийские горы, взглядом дракона.

— Пойду осмотрю прислугу и, если что, заберу их, — со вздохом смирился врач, решив удовлетвориться хотя бы таким скромным «уловом». Поклонился на прощание и отправился оказывать помощь семье домоправителя, тоже изрядно натерпевшейся.

— Леди Делагарди... — ринулся было ко мне Таубе.

Но его остановил напарник:

— Не сегодня, Рейер. На сегодня хватит.

Следователь понимающе кивнул:

— Я только хотел предложить отвезти вас в Гратцвиг.

— Будем вам очень признательны, мейст Таубе, — решила я взять пример с мужа. Даже сумела улыбнуться и, в последний раз оглянувшись на спальню, ставшую сценой для кошмарного обряда, последовала за Таубе.

Первой в машину погрузили спящую Эдвину, потом загрузились и мы. Дождь стих, оставив после себя сырой, липкий холод и туман, накрывший пригород непроницаемым пологом. Он напомнил мне о Терес, так внезапно появившейся и незаметно исчезнувшей. В какой-то момент, открыв глаза, я поняла, что духа больше нет, хоть потом ещё какое-то время в сознании звучал её нежный голос:

— Раннвей... Раннвей...

Хорошая всё-таки у младшей Фармор была сестра. Жаль... безумно жаль, что так рано умерла.

Нужно было рассказать Делагарди и его напарнику о так и не появившемся госте, о том, что это он приложил руку к пожару, забравшему жизни Терес и Нильса. Спросить, когда смогу проведать Александра, и что теперь будет с нашей «племянницей». Продолжит ли она обучаться в гимназии или окажется за семью замками.

Нужно было... Спросить, рассказать...

Но не сейчас.

Держа за руку спящую девочку, я и сама не заметила, как уснула. Благополучно проспала всю дорогу, а глаза открыла только когда Эндер попытался осторожно вытащить меня из машины.

Осторожно не получилась. Я встрепенулась от его прикосновений и, стараясь подавить зевок, сказала:

— Я сама. Всё в порядке.

С горем пополам выползла из паромобиля, сквозь сон попрощалась с Таубе, краем сознания отметила, что Эдвину уже забрали, и медленно, прижимая ко рту руку, чтобы окончательно не раззеваться, поплелась за Делагарди.

Ещё бы как-то раздеться, и жизнь сразу наладится. А можно в принципе и не раздеваться. И так будет спаться замечательно.

В холле нас одиноко встречал Бальдер.

— Леди Делагарди, прислать к вам служанок?

— Не надо, — вяло отозвалась я, не желая никого видеть.

Завтра. Всё завтра.

— А что делать с цветами?

— Какими цветами? — отозвалась на автомате, даже не вникнув в суть вопроса.

И только когда Бальдер взял с консоли огромный букет незнакомых мне пурпурных цветов, чем-то похожих на лилии, только с несколькими рядами лепестков и золотистой сердцевиной, и едва не сунул мне всю эту пахучую красоту в лицо, поняла, о чём речь. И из-за чего у него такая постная мина.

— Вот этими. Записка тоже прилагается.

Я скосила взгляд на маленький белый конвертик, сиротливо брошенный на мраморном предмете мебели.

— От кого?

— Вы правда не догадываетесь? — вопросом на вопрос ответил старый склочник, после чего ворчливо добавил: — Мейст Родингер считает себя вправе дарить лайхалии замужней леди. Возмутительно и мерзко!

Вот даже как... Мерзко?

— Так что мне с ними делать?

— Поставьте себе в спальню, — бросила я, теряя интерес и к букету, и к записке от Вольмара. — Наслаждайтесь возмутительными лайвхаками.

Или как этот веник называется.

Направилась к лестнице, мысленно посылая всё и всех к местным демонам, и, пока всласть посылала, услышала мрачный голос Делагарди:

— Выбрось эту дрянь, Бальдер. А в следующий раз, если подобное повторится, вышвыривай вместе с посыльным.

— С превеликим удовольствием, эйрэ.

Дворецкий отправился выполнять поручение хозяина, а я отправилась туда, куда так давно мечтала. В кровать.

Прочь ото всех драконов этого мира вместе со всеми их желаниями, целями, и капризами.

* * *

Раннвей Делагарди

Голос сестры продолжал звучать в сознании, заставляя открыть глаза.

Раннвей... Раннвей...

Великий Дракон, ну хватит уже! Я хочу спать! Спать!!!

Попыталась отмахнуться, сделать вид, что не слышу. Возможно, тогда Терес оставит меня в покое. Возможно, тогда я снова окунусь в такую желанную, манящую тишину.

И тьму.

Сколько себя помню, всегда боялась темноты, но в последнее время она мне нравилась. В ней я, как ни странно, чувствовала себя в безопасности. В её тёплых, ласковых объятиях.

Раннвей...

Да встаю я, встаю!

Открыв глаза, села на постели. Сонно вгляделась в очертания изящной мебели, столько же красивой, сколько мне ненавистной. В шёлковых обоях стены, картины, которые выбирал за меня Делагарди, воздушные занавески... Всё