Опытный аэродром: Волшебство моего ремесла. - Игорь Шелест

Сергей тут же побежал к Крымову проситься навестить друга, но улететь в Москву ему удалось только через два дня.

Он примчался в госпиталь прямо из аэропорта уже под вечер, и тут, в вестибюле, встретился с Надей Красновской. Только что облачившись в белый халат, она разглядывала себя в зеркале, но, заметив отражение Сергея, воскликнула:

— Стремнин?.. Серёжа?..

— Батюшки, Наденька?.. Вы ли это?

— Я самая… Что, невозможно узнать?..

— Ну нет!.. Я просто-напросто одурел от работы… Здравствуйте!.. Как хорошо, что мы встретились прежде, чем мне к нему подняться… Умоляю, как он?.. Есть ли надежда?.. Что говорят врачи?

Надя смотрела на него светло.

— Сейчас уже получше, Серёжа… Главная опасность позади.

Сергей не сразу решился спросить:

— Что… весь изломан?

— Нет… У него компрессионный перелом позвоночника.

— Но это же ужасно!

— Не так ужасно, как думали вначале… Было опасение, что повреждён спинной мозг. Потребовалась срочная операция, в ходе которой установили, что спинной мозг цел, но зажаты нервные волокна… Их удалось высвободить.

— Ходить-то он… будет? — робко спросил Сергей.

— Врачи надеются вернуть ему полную работоспособность… Но потребуется длительное лечение, на менее полугода. Шутка сказать: сплющивание позвонков поясничной зоны, сжатие межпозвоночных хрящей!..

— Вы когда у него были?

— Утром забегала… Вчера была… Все эти дни.

— Спасибо вам!.. От всех нас, его друзей, лётчиков и инженеров!

— О чём вы! — грустно улыбнулась Надя.

— О, вы не знаете, как порадовали меня!.. Бежал и трясся!

— Да, сейчас ему лучше.. А был в кошмарном состоянии!.. И ещё было худо, когда узнал о гибели Веры…

— А я ведь толком ничего не знаю, — сказал Сергей.

— Он вам потом расскажет… Но лучше разговора не затевать.

— Понятно… А как лечат?

— Лежит на вытяжении… Ну и уколы, уколы… А в общем держится молодцом!.. Идёмте же к нему, идёмте!.. То-то будет радости, когда вас увидит!

* * *

Надя вошла первой, Сергей остался за дверью. Но она тут же вышла и пригласила его, шепнув:

— Температура 37, 5!

Когда Сергей вошёл, Жос вскрикнул хрипло:

— Кто пришёл!.. Серёжка Стремнин!.. Друг настоящий! Подойди скорей, дай тебя обнять!

Сергей склонился к нему, у обоих на глаза навернулись слезы. Надя отошла к окну и будто этого не заметила.

Некоторое время они молча разглядывали друг друга.

— С юга?

— Час назад прилетел.

— Закончили работу?

— Где там!

— А как же?..

— Отпросился к тебе на денёк.

— Ну ты молоток!

— Крымов — молоток: все понимает!

— Но дело-то как же?

— Вот Крымов и сказал мне: «Может ли быть дело важней, чем внимание к другу в минуту для него трудную?!»

Жос растроганно смотрел на Сергея. Глаза его радостно светились.

— Загорел-то как!.. Надя! — сказал он. — Подойди к нам. У нас от тебя секретов нет… Серёж, вот кто мой ангел-хранитель!.. Наденька появилась здесь, и я ожил!..

Надя присела на краешек стула.

Жос спросил Сергея:

— Эксцессов не было?

— Был один страшный случай… Хасана на наборе высоты потерял!.. Вот исстрадался-то за него!..

Жос покачал головой, вмиг посерьёзнев.

— Да как же это?!

— Он включил тумблер разблокировки, а кнопка отцепки тут сама собой и сработала… Оказалась с дефектом, замкнулась… Высоты у нас к этому моменту было более двух с половиной тысяч метров. Я почувствовал по машине, как аналог с Хасаном на борту вдруг полетел вниз. Но Хасан не растерялся, сумел запустить двигатель, вывести его на рабочие обороты, пока, можно сказать, падал к земле… А в его распоряжении было всего 45 секунд!.. Мы-то его ищем в воздухе на парашюте, считая, что у него был единственный выход: катапультироваться!.. А он, глядим, уже сел, катится по бетонке!.. Вот радости-то было!

— Да ведь это подвиг! — прошептал Жос.

— Вот и решено ходатайствовать о награждении его орденом.

— Представляю, что ты пережил за эти секунды!.. Случись с Хасаном беда, и тут бы все свалили на тебя… Нашлись бы в институте субъекты, которые припомнили бы всю историю подцепки в воздухе!

— Естественно. Но ты послушай, что потом было… Сел Хасан. Порадовались, поудивлялись и спросили его: почему он отцепился?.. «А я и не отцеплялся, — убеждает он, — кнопку не трогал, только повернул тумблер». Стали пробовать на земле, действуя так, как у него было в воздухе: висит аналог окаянный, не открывается замок!.. Ну, сотню раз проделали — не отцепляется, висит!.. На Хасана уже все смотрят как на враля… И тут осенило Майкова прокрутить штифт кнопки, и только он её тронул, как замок открылся!.. (До этого никто как-то и не подумал о возможном дефекте в кнопке.) Крымов даже счёл необходимым извиниться перед Хасаном, сказав, что и он погрешил против него в мыслях… Такие вот у нас дела. Но Наде об этом слушать неинтересно…

— Наоборот, я уже настолько покорена вашим волшебным ремеслом, что, кажется, сама скоро стану летать!.. Это ль не парадокс?! — встрепенулась Надя. — Казалось бы, потрясённая тем, что случилось с Жосом, я должна возненавидеть само слово летание !.. Ан, нет!.. Оно кажется ещё пленительней.

Сергей заметил, как влюблённо смотрит на неё Жос. А Жос сказал:

— Надя уже обещала прилетать сюда через форточку, если в случае чего её не будут ко мне пускать.

— Но это будет, возможно, позже, когда ты испытаешь свой махолёт, — сказал Сергей без тени улыбки.

— Ой ли, Серёжа!.. Не пришлось бы тебя просить его испытать… Видишь, как меня тянут, испытывая на разрыв…

— Да ты что, Жос!.. Это из косметических соображений: хотят сделать тебя ещё выше, ещё стройней!

— Это б ничего, — грустно улыбнулся Жос, — я люблю играть в баскетбол… Только вот из всех костюмов вырасту…

— Ладно вам, шутники! — вмешалась Надя. — Жос, расскажи Серёже о своих ребятах-студентах!..

— Они у тебя были?

— Вчера… Ребята меня порадовали. Не опустили крылья!

— Ну вот! Я убеждён, у тебя скоро здесь заработает филиал студенческого бюро!

Надя подхватила:

— Такие, как Жос, и на растяжении не могут лежать без дела!

— Спасибо, дорогие! — Жос просветлел. — А мне вот вспомнился наш праздник избрания Наденьки Королевой июня!.. Что за чудный был вечер!

Надя рассмеялась:

— А потом, помните, как мы весело возвращались по Брестской и Серёжа решил с помощью незабудок узнать имя своей суженой. И как мы увидели на углу толстую-претолстую мороженщицу…

— …и купили у неё эскимо, — подхватил Сергей, — а когда стал расплачиваться, зажав в руке незабудки, тут и спросил вкрадчиво: «Любезная, как ваше имя?..» И услышал вдруг львиный рык: «Абдурахман!.. Вай, вай, вай, что за молодёжь?!»

Все трое расхохотались. Представилось, как припустились бежать переулком, не в силах сдержаться от смеха.

Вошедший врач вернул их к действительности.

— О, я вижу, дело совсем пошло на поправку!.. — окинул всех серьёзно. — Ну-те-с!.. Давайте-ка померим давление…

Сергей пожал Жосу руку, нехотя поднимаясь:

— Ну, выздоравливай!.. Буду о тебе думать!

— Я тем паче: у меня для этого теперь времени навалом! — Жос глядел на Сергея преданно.

Надя встала проводить Сергея. У двери он обернулся:

— Ну будь!..

Жос кивнул:

— И ты!.. Спасибо, что согрел… Привет Хасану, Майкову, всем, кто меня помнит!

— Они скоро будут у тебя сами, как только закончим там, на юге, дело. И я с ними!.. Счастья тебе и любви!

Жос приветливо помахал ему.

Глава шестая

СТРЕМНИН — ТАМАРИНУ

3 февраля, Южная точна.

Дорогой Жос!

Вечереет. На столе шумит электрический чайник. Смотрю в окно, идёт мокрый снег. Завтра выходной, всей ватагой двинемся с лыжами на перевал. А когда Днём пригреет солнце, будем любоваться на прогалинах подснежниками… Надеюсь, здесь скоро зацветёт кизил и орешник.

С нами будут Федя Арапченков, Ваня Сидоркин и Никола Уключин… Я тебе говорил о них. Не будь в нашей бригаде этих золотых рук, не видать нам подцепки в воздухе.

На днях выполнили с Хасаном заключительную «прогулку» на подцепку. Крымов сказал: «Спасибо, молодцы…» А мне, брат, взгрустнулось… Будто кусок собственного сердца оторвал от себя, бросил в поезд, и вот уже вижу последний вагон, удаляющийся в темноту… Так что счастливейшее время для нас — муки творчества!

«Борис Иванович, — говорю Крымову, — а у меня уже готова новая идея — как сделать нашу систему изящней, легче и эффективней…»

Он только замотал головой и засмеялся: «Помните, Сергей Афанасьевич: „Лучшее — враг хорошего!“

Таковы здесь у нас дела.

Привет тебе, дружище, от Хасана и Юры Майкова. Желаем тебе скорейшего и полного выздоравливания. Ну как там Наденька — наша Королева июня?.. Вот бы собрать для неё охапку подснежников… А что?!. В корзину — и ночным рейсом…