This War of Mine (Ремейк) - vagabond

противогазов. Я заметил, что один мужчина, стоящий в сторонке, был гладко выбрит, на нем была военная парадновыходная рубашка. Он всегда поворачивал голову в ту сторону, из которой доносилась наша речь, было ощущение, что он понимает английский. Я представился, мы пожали друг другу руки. Он был командиром батальона, полковником, и большинство солдат были его подчиненными. Он поблагодарил нас за доброе к ним отношение, я ответил, что мы, как солдаты, имеем больше общего с другими солдатами, чем с другими людьми в нашем обществе. Спросил его насчет противогазов — не думает ли он, что американцы будут использовать против Ирака химическое оружие.

— Нет, — ответил он. — Мы думаем, Саддам будет использовать его против вас, а мы в это время застрянем как раз посередине.

В конце концов около трех часов дня мы получили приказ двигаться дальше. Нам было предписано ехать на запад и продолжать разведку северного направления, двигаясь к болотам. Наклонился к карте и, прищуриваясь, пытался найти название русла реки: «Мать истока всех каналов».

Ведущий «Хаммер» неуверенно въехал на железнодорожный мост. Казалось, водитель утратил психологическое равновесие, потому что его «Хаммер» вдруг прибавил скорость и отъехал в сторону, чтобы не наворотить чего-нибудь и уступить дорогу всем остальным. Когда наша машина, с Уинном за рулем, взобралась на мост и колесами нужно было угодить в колею, прижался к спинке сиденья и посмотрел на воду внизу. От наших шин до края моста было по шесть дюймов.

В обволакивающей и успокаивающей темноте мы расположились по обоим берегам Саддамского канала и начали подготовку к грядущей ночи. Нашей миссией было просто наблюдать за северной частью канала и в случае каких-либо движений с иракской стороны против ПБГ-1, расположенной к югу и западу от нас, бить тревогу.

Ночь была тихой, и, когда взошло солнце, выкинул в воду все изъятые у иракцев «АК-47».

Наша миссия полностью изменилась. Во время планирования военных действий в Кувейте и в течение первых дней войны мы постоянно делали одни и те же ошибки: считали, что иракские военные будут поступать так, как мы бы поступили на их месте. Если бы иностранная армия начала атаку Вашингтона с юга, любой американский офицер в любой гипотетической военной игре рекомендовал бы взорвать мосты через реку, превращая, таким образом, реку в естественное препятствие между врагом и его целью. Мы думали, иракцы поступят так же и с основной рекой.

В воскресное утро мы поняли: мосты в Насирию не тронут. Мы возвращались уже изведанной тропой, опять на юг, радуясь нашей удаче и даже не подозревая, по крайней мере, на моем уровне, что иракцы могут на самом деле хотеть, чтобы мы пользовались мостами в Насирию.

На рассвете мы пересекли «Мать истока всех каналов» и на автостраде влились в поток нашей военной техники. Танки стояли вперемешку с квадратными британскими грузовиками и бронетанковой техникой польской армии, сделанной в Советах. Поляки нас всегда пугали, так как иракская армия использовала ту же боевую технику. Весь этот компот отправился в дорогу, передвигаясь с большой скоростью. Автострада сейчас очень сильно начала походить на скоростную автостраду Санта-Моники в фильме «Армагеддон». Мы с Уинном очень сильно удивились, обнаружив через каждые несколько миль дороги зоны отдыха для путешественников — пластиковые столы с разноцветными зонтами и большими картами Ирака.

Через три часа, в тридцати километрах южнее Насирии, мы устроили привал.

Весь, день над нами парили вертолеты. «СН-46» морской пехоты и армейские вертолеты-истребители «Блэк Хоук» летели на север и затем опять исчезали на юге, а потом опять летели на север. Туда-сюда. Туда-сюда. Днем, во время сумерек и в темноте вертолеты не останавливались. Мы знали, чем они занимались. Вертолеты морской пехоты были выкрашены в неприметный шиферно-серый цвет, но на каждом «Блэк Хоуке» были отчетливо видны красные кресты спереди, с боков. Эвакуация. Они увозят раненых и тела мертвых солдат с поля боя до ближайшего реанимационного пункта.

Начал замечать спокойную решительность в морских пехотинцах. Взвод начищал оружие и перепроверял данные на картах. Каждый пролетающий мимо вертолет подпитывал морских пехотинцев энергией. Мы гордились своим профессионализмом, так как мыслили здраво в ситуации, когда все вокруг нас было пропитано духом смерти. Мы могли обернуть насилие и жестокость в свою пользу. Но все равно время от времени по телу пробегали мурашки. Был зол. Хотел мести. Впервые в моих венах вскипала кровь.

Там, на обочине дороги, мы провели ночь под звездами и летящими туда-сюда вертолетами. Офицер разведки передал каждому взводу аэрофотоснимки города Насирии, распечатки шириной в двухэтажный дом, отображающие каждую аллею и каждый дом в мельчайших деталях. Город занимал пять квадратных километров, он спускался к реке на юге и к каналу на севере. Автострада шла на западе, а основная автострада простиралась параллельно восточной части.

Собрал командиров групп под брезентом «Хаммера», и вместе мы изучили фотографии. В понедельник миссией батальона будет поездка в Насирию и слияние со Вторым батальоном Восьмого полка МП на южной стороне восточного моста через реку, это южный конец «Аллеи засад». Мы мало знали об уже произошедших событиях в Насирии. «Би-би-си» сообщала о дюжинах американских пострадавших, но деталей не рассказывала. Были неопределенные слухи о том, что Труппа технического обслуживания по ошибке вошла в город в воскресенье и была встречена засадой федаинов. Оперативная группа «Тарава» вошла в город для освобождения уцелевших и открытия моста, так как ПБГ-1 должна была быстро пройти по городу, она готовила внезапное нападение на Багдад. Теперь все выглядело так, как будто морские пехотинцы были остановлены и нам предстояло увязнуть в тяжелом бою.

Понедельник, мы медленно двинулись на север, ехали по полям, находящимся рядом с дорогой, пропуская грузовики с продовольствием, ждущие захвата Насирии.

За последние четыре дня мы увидели дюжины раздолбанных иракских машин. Танки, разбитые американскими реактивными самолетами, грузовики и взорванные зенитки валялись на обочинах. Теперь на узкоколейках южного направления мы видели намного больше следов разрушения. Но что-то было не так. Я пригляделся.

— Хрень господня, орудийный сержант. Это же «Хаммеры».

На дверях были видны отпечатки окровавленных рук. На лобовых стеклах зияли дыры от пуль. Застывшая кровь, столько крови, даже не мог себе представить, что в человеческом теле столько крови. Это были плачевные останки Ремонтной роты, которая, повернув не в ту сторону, наткнулась на насирийцев и была почти стерта с лица земли федаинскими ополченцами. По