This War of Mine (Ремейк) - vagabond

пехоты будет располагаться Седьмой полк МП вкупе с Полковой боевой группой-7 (ПБГ-7) в восточной части предписанной зоны. Они изолируют Басру и уничтожат пятьдесят первую механизированную пехотную дивизию Саддама. На западе от них ПБГ-5, созданная из Пятого полка МП с подкреплением, захватит нефтяные поля Румайлы, чтобы предотвратить их разрушение иракскими силами. Так мы не только предотвратим экологическую катастрофу, но также и гарантируем экономическую жизнеспособность послевоенного Ирака. Первая полковая боевая группа, известная как

ПБГ-1, и Оперативная боевая группа, созданная на базе Второго полка МП из Кэмп Леджуна, Северная Каролина, проследуют через Румайлу на запад и захватят мосты, соединяющие берега реки.

Браун сделал паузу, чтобы мы до конца впитали в себя полученную информацию. Командир группы, сидевший сзади, встал и спросил о роли в этом всем разведывательного. Полковник ответил, что наше конкретное применение еще на стадии обсуждения, однако предположил, что наша деятельность будет включать в себя разведку в полосе перед фронтом, выполнение задач по прикрытию флангов общевойсковых соединений, контроль во время наземных боев по уничтожению вражеских бронетанковых формирований, а также нахождение альтернативных пунктов переправы, если Ирак подорвет главные магистральные мосты.

Иное восприятие. Часть I

Альтернативный пролог к началу истории сочетает в себя взгляд со стороны на события пролога и знакомство с одним ключевым персонажем. Я постарался сделать так, чтобы сюжет, уже известный читателю, показывался цепочкой уже других событий, но для этого пришлось пойти на следующий шаг — минимизировать присутствие главного героя и дать ему здесь роль второго плана. Наш персонаж, как и Алексис, знаком с многими сослуживцами, поэтому его обыденная реакция на их появления обусловлено поставленным известием.

Лейтенант Сэмюэль или же «Иман», командир группы — мужчина высокого роста и крепкого телосложения. Зеленоглазый обладатель черных волос, пострижен в стиле милитари с выбритыми висками и затылком. На верху оставлен достаточно длинный «ирокез», зачесанный назад. Носит военную форму: ботинки, штаны, прочие элементы снаряжения, на голый торс — увесистый бронежилет с кучей подсумок, под защитой всего лишь майка из плотной ткани, локтевые сгибы оформлены налокотниками и короткими ремнями, лицо скрыто темной флисовой балаклавой-шарфом с единственной горизонтальной прорезью.

Альтернативный пролог. «Лисы пустыни» (от лица Сэмюэля).

Спустя несколько дней, при оглашении боевого приказа нашему взводу присутствовал и офицер Алексис Антонеску. Мы пришли с ним к соглашению: разрешаю ему присоединиться к команде сержанта Уокера, а он будет следить за ними, но приказов не раздавать. Я в свою очередь не мешаю ему.

В десять утра зашел в палатку, повесил карту. Мои люди уселись на ящиках с индивидуальными пайками и на свернутых спальных мешках. Тишина, как никогда.

Начал с полномасштабной картины политических и стратегических решений, приведших нас туда, где мы сейчас находимся, в «Ноль-Два». Медленно разъяснял, какие существуют подразделения в иракских дивизиях и чем их формирование отличается от формирования американских полков. Это заняло около пяти минут. Затем вернулся к роли конкретных двадцати трех морпехов, находящихся в палатке, разъясняя задачу каждого ясно и четко.

Полностью показал наш маршрут, начиная с «Матильды» и до границы, а потом от границы и до болот южноцентральной части Ирака. Река, которая текла через Ирак преимущественно с запада на восток, оказывалась естественным препятствием при нашем продвижении от нынешнего района промежуточного сосредоточения в «Ноль-два» в сторону Багдада.

Развединформация поставляла нам все новые и новые сведения. Почти каждый день получал от начальника разведывательного отделения новые данные. Когда инспектор по вооружению ОНИ покинул Ирак, а президент Буш выдвинул 48-часовой ультиматум Саддаму Хусейну и его сыновьям, начальник разведывательного отделения сообщил об открывшемся доступе к новой видовой информации воздушно-космической разведки. Орудийный сержант Уинн, один из товарищей офицера Антонеску, командиры групп и я собрались в палатке разведки, чтобы посмотреть на самые последние фотографии объектов.

Поздоровался за руку со специалистом по анализу видовой информации:

— Мы — разведывательный взвод, собираемся на мост. Вы можете достать самый последний фильм из «U-2»?

Фотографии были сделаны разведывательным самолетом «U-2» пару дней назад. Мы пододвинули два раскладных стула и две коробки с индивидуальными пайками и ждали, пока сержант вернется со снимками.

Разрешение было невероятным. Четко был виден каждый человек, козлы и кусты.

— О’кей, здесь мы отпочкуемся от батальона, — сказал Уокер, показывая на очень маленькое черно-белое изображение перекрестка, о котором мы так долго читали и так красочно представляли в своем воображении уже многие дни. — Потом мы едем сюда, — говорил он, ведя пальцем по карте, показывая маршрут, — и входим в зону, предписанную нашему взводу, перебегаем что есть мочи через эту канаву.

Мы изучали три вещи: пропускную способность, состояние моста через реку и признаки наличия врага. У нас был гусеничный транспорт и машины, было видно, зона была полностью пригодна для их движения. Это были иракские болота, где люди жили наполовину обособленно, пока Саддам Хусейн не отвел воду в качестве расплаты за восстание шиитов. Их трагедия была нам на руку: земля, которая раньше была почти непроходимой, сейчас стала твердой и сухой. Сам мост тоже выглядел надежным. Простой бетонный мост в две полосы, около сотни метров в длину с кучей уличных фонарей. Никаких «сюрпризов» видно не было. По мосту ходили люди, проезжали машины, под мостом проплывали рыбацкие лодочки. Ни танков, ни орудий, ни минных полей. Не было никаких признаков того, что жители догадываются о наших планах относительно их города.

К тому времени как мы покинули палатку, у нас возникла твердая уверенность, что мы осуществим, как выражался сержант Уокер, «главную разведывательную миссию нашей жизни».

Следующим утром проснулся от рева майора Бенелли. Он сказал, сегодня дивизия будет мобилизована. В полдень мы должны построиться на гравийке, уже готовые к отъезду. Усталый голос в углу спросил, сколько продлятся учения.

— Шесть месяцев, может, год.

Вот и все. Утро, которого мы так долго ждали. Следующие шесть часов мы погружали вещи и снаряжение в свои «Хаммеры». Топливо, вода, еда и боеприпасы. Мы уже давно рассчитали нужное нам количество, оставалось все уложить. Но зная, что сейчас все по-настоящему, мы все упаковывали и перепаковывали особо тщательно.

Выезжая из «Матильды», машины нашего взвода стонали после каждого ухаба. Немудрено, на каждой было по десять тонн груза. И даже при этом в голову закрадывалась мысль, что я мог что-то забыть.

Мы проехали мимо нескольких американских палаточных