ВАМП. Практикум по целительству - Лана Ежова

— Проспала? — любопытствует Диволика. — Я вот проснулась только потому, что попросила Адама зайти за мной.

Наш староста хмурится. С того черного для парня дня, когда оборотни запретили ему даже смотреть в сторону Элизары, им всерьез заинтересовались несколько сокурсниц, и Диволика в их числе. И что-то мне подсказывает, что крепость по имени Адам упадет именно к ее ногам.

— Можно сказать, что и проспала.

— Я после прорыва все никак не могу отоспаться.

— Никто не может, Диволика, ты не уникальна в своей усталости, — язвит Элизара.

Я думала, что замужество ее изменило, смягчив характер? Я ошибалась.

— Что, опять муж ночью караулы проверял? — улыбается моя подруга.

Ричард как-то пошутил, что настроение мачехи зависит от того, ночует ее муж в супружеской постели или пропадает на службе. И эта шутка успешно приживается среди наших сокурсниц. И Элизара, вначале красневшая и злившаяся, со временем учится игнорировать подколки.

— Закрой рот, Диволика!

Ну почти всегда игнорирует…

Ссора между девушками затихает — на трибуну, возвышающуюся в конце площади, поднимаются трое: Уман Ирвин Монтэм, Рорк Лайнет и смутно знакомая блондинка.

— Молва врет, герцог не выздоровел, раз целительница рядом даже в такой момент, — грустно шепчет Диволика. — Жалко его, один из лучших владетелей в империи.

— Вот только не нужно распускать сплетни, — сердится Элизара. — Герцог поправится. Зоэль Гарден — лучший специалист в области восстановления после магического истощения.

— Зоэль Гарден — мать друга графа Фрайда? — подает голос Агнешка.

Сестрички Дианейские сегодня непривычно молчаливы.

— Да, — кивает Элизара. — А что?

— Мать — целительница при герцоге… Интересно. — Риммади, вторая близняшка, даже руки потирает в предвкушении.

А мне хочется треснуть ее по носу, как и вторую сплетницу-сестру. Потому что у Эйнара есть поклонницы, которые видят в нем обаятельного парня, удачливого игрока в стрип и сильного мага. Но ни одна не знает, что он аристократ. А благодаря болтливым девчонкам об этом вскоре станет известно искательницам удачных партий. Ну что за вредные личности эти близняшки Дианейские?!

— Ну и что? Подумаешь, невидаль — целительница герцога. — Диволика пожимает плечами.

Я рассматриваю маму Гардена, выискивая общие черты внешности. Ясно теперь, в кого пошел Эйнар: тот же цвет волос, синие глаза. Вот только загар у Зоэль легкий, в отличие от сына. Яркая, красивая женщина, неудивительно, что и «высокоморальный» граф Эктор не устоял перед ее внешностью. Почему же он на ней не женился? Неподходящая партия? Смешно. Целительница без длинной череды благородных предков за спиной — все равно желанная жена для аристократа. Хотя… может, для отпрыска герцога не подходят простолюдинки? Заставили же Фрайда бросить неродовитую девушку? Как бы там ни было, а Гардену можно посочувствовать — ему всю жизнь будут припоминать пятно на истории рождения.

Короткая приветственная речь и чтение пафосного письма императора. Не знаю, как у других, а у меня симпатий к монарху поубавилось: отозвав часть гарнизона ради своего сомнительного спокойствия, он поставил под удар не только наш город, но и всю империю.

Герцог Монтэм переходит к волнительной части церемонии. Первыми, естественно, представляются к награде офицеры и солдаты гарнизона, затем искусники академии и студенты.

За проявленную в бою доблесть — орден Восходящего Солнца, за мужество — орден Рубинового Сердца с первой по четвертую степень. Адепты с боевого, некроманты и целители со старших курсов — все получают медали четвертой степени. Даже внуков герцог не выделяет, прикалывает к мантиям алые сердца, довольно улыбаясь и хлопая их по плечу. Гордится обоими? Я думаю, да.

Когда награждают графа, целительница силится выдавить из себя улыбку, больше похожую на гримасу, а когда сына — опускает голову.

Неожиданностью становится то, что Цветова входит в число целительниц, награжденных за особые заслуги перед страной. Румянец окрашивает щеки девушки, когда герцог вручает ей Золотую ленту. Теперь понятны слова Ирады насчет тортика…

— Адептка Соннэя Близард! — гремит усиленный магией голос.

Трачу несколько секунд на то, чтобы поверить, что прозвучало мое имя. Но только после тычка Элизары в бок делаю первый робкий шаг.

Поднявшись по ступеням, неуверенно смотрю на властителя горно-северных земель.

Рорк Лайнет торжественно рассказывает о моем «подвиге». Дед Фрайда и Гардена держит в руке орден в форме золотого банта с жемчугом в центре и въедливо меня изучает. Как на смотринах… Глупая мысль, и все же другие целительницы не удостаивались столь пристального внимания. Я опускаю глаза, хотя мне нечего скрывать. Ну почти…

— Адептка, откуда вам известно, что выемка накопителя не сбивает настройки телепорта?

Что ответить? Что не знала, понадеялась на удачу? А если у герцога амулет, определяющий ложь? Его не может не быть, ведь защита от диагностики состояния здоровья стоит.

— Меньше всего в тот момент я думала о настройках, я спасала свою жизнь и чужие.

— Упование на фарт — не самая плохая черта.

Его слова задевают. Я не из тех, кто ничего не делает для победы, надеясь на благосклонность удачи. Но… я молчу и даже взгляд не поднимаю, рассматривая ухоженные руки Монтэма. Безукоризненно белая кожа, крепкие пальцы. Он более худощав, чем внуки, и слывет великолепным мечником и магом. Великолепным до магического истощения. У Фрайда кость крупнее и плечи шире, сказывается, вероятно, кровь гайрусов.

А еще у герцога бледные, чуть голубоватые ногти.

— За особые заслуги перед империей адептка Близард награждается Золотой лентой, — где-то на грани сознания звучит голос Рорка Лайнета.

Меня же занимает важное открытие: бледно-голубые ногти деда Эйнара. Признак болезни крови, а еще… страшно проговорить даже мысленно! Но если вспомнить о невероятно длительном восстановлении после подрыва магического резерва… Нет, я должна убедиться! Когда еще я буду так близко к герцогу? И пускай это глупость, но я должна ее совершить!

Монтэм прикалывает орден к моей мантии.

— Спасибо! Служу Отчизне до последнего вздоха! — экзальтированно выдаю клятву боевиков со слезами на глазах.

Со слезами, потому что мне дико стыдно… Наверняка есть более изящный способ проверить догадку, но я сейчас его не вижу.

Еще раз громко всхлипнув, бросаюсь к герцогу с объятиями. Монтэм потрясенно замирает. А я делаю глубокий вдох, надеясь уловить за легким шлейфом парфюма запах яда, которым его травят.

— Служу Отчизне! — повторяю в полной тишине и, не видя ступеней, почти скатываюсь с возвышения.

Редкие хлопки становятся громом с небес. Секунда — и рукоплещут все. Стыд не отпускает, уши горят, хотя появляется надежда, что запомнюсь не как «девица, облапившая герцога», а как «девица — эмоциональная патриотка». Святая Виржия, какой позор…

— Близард, ну ты и учудила, — шепчет Нейсс, то есть уже Лайнет. — Зачем?!

— Надо.

— Чудила ты, — беззлобно смеется рыжая и отворачивается, чтобы любоваться мужем, читающим имена адептов.

Церемония награждения продолжается. И идет еще пару часов. Больше заминок, как со мной, не случается.

А затем мы чтим минутой молчания павших героев, и небо заполоняют магические иллюзии. Идет дождь. Ненастоящие слезы небес падают на нас и тают, не касаясь одежды. Небо плачет о невинных, и многие целительницы тоже не сдерживаются.

Смерть — это всегда боль и горе. Страшно вдвойне, когда она забирает молодых и достойных. Остается надеяться, что души рано ушедших, попав в иные миры, будут счастливее, чем здесь.

Церемония награждения плавно перетекает в гуляния. У студентов выбор: вернуться в общежития, где ждет праздничный ужин, или сразу отправиться в город, где также будут накрыты столы и будет литься рекой пиво и вино.

О том, что без контроля адепты напьются и разнесут Вышеград, академия не переживает. С первых дней нам вбивается в головы правило: «Магия — сила, умноженная на ответственность. Тот, кто забывает о долге, отступник». А отступников, любой крониец знает с детства, уничтожают. Правило, написанное золотыми чернилами, сияет днем и ночью на всех вратах во дворе академии. Смотрит на нас с каждой стены и потолка: в аудиториях, залах, на полигонах, в лабораториях, в библиотеке…

В библиотеке?.. Новая мысль-озарение захватывает неожиданно, и я сбиваюсь с шага.

— Что, Близард? — сварливо восклицает налетевшая на меня Элизара. — Замечталась?

— Ага. Ладно, увидимся на занятиях, а я побежала.

В редеющем потоке студентов, расходящемся по общежитиям, разворачиваюсь в сторону академии. Надеюсь, хоть один библиотекарь еще на своем посту. По правилам есть дежурные в праздники, но сегодня особенный день. Мало ли.