Пушкин - Борис Львович Модзалевский

делает наставление, но тотчас отправляется в отысканном сюртуке в полицию, чтобы сказать канцеляристу: полтины я не платил, сюртук на мне, а я не Полицмейстер.

VI

Дело по просьбе Пушкина о разрешении поездки для лечения.

Генерал-Губернатор Эстляндии в 1826 г., Маркиз Паулучи, обратился к Графу Карлу Васильевичу Нессельроде с следующим письмом:

М. Г. мой,

Граф Карл Васильевич!

Выключенный из службы Коллежский Секретарь Александр Пушкин, присланный по распоряжению г. Новороссийского Генерал-Губернатора из Одессы в Псковскую Губернию и о подвержении коего надзору Псковского Губернского Начальства Ваше Сиятельство сообщить мне изволили в отношении от 12 июля прошлого 1824 году Высочайшую волю блаженные памяти Государя Императора Александра Павловича, поданным ныне к Псковскому Гражданскому Губернатору на Высочайшее имя прошением, при коем представил свидетельство Псковской Врачебной Управы о болезненном его состоянии и подписку о непринадлежности его к тайным обществам, просит дозволения ехать или в Москву, или С.-Петербург, или же в чужие край для излечения болезни.

Усматривая из представляемых ко мне ведомостей о состоящих под надзором полиции проживающих во вверенных главному управлению моему губерниях, что помянутый Пушкин ведет себя хорошо, я побуждаюсь, в уважение приносимого им раскаяния и обязательства никогда не противуречитъ своим мнением общепринятому порядку,[526] препроводить при сем означенное прошение с приложениями к Вашему Сиятельству, покорнейше Вас, Милостивый Государь мой, прося повергнуть оное на Всемилостивейшее Его Императорского Величества воззрение, полагая мнением не позволять Пушкину выезда заграницу, и о последующем почтить меня уведомлением Вашим[527].

С совершенным почтением и преданностью имею честь быть Милостивый Государь мой

Вашего Сиятельства покорнейший слуга Маркиз Паулуччи.

Рига. Июля 30-го дня. 1826 года. № 922[528].

* * *

Подлинная просьба Пушкина, вся писанная его собственной рукой (на простой бумаге).

Всемилостивейший Государь

[и т. д., — дословно, но бее соблюдения некоторых особенностей орфографии Пушкина, как, напр.: «нещастие», «разкаянием», — напечатано в книге Анненкова «Пушкин в Александровскую эпоху», стр. 315–316].

* * *

Подписка, приложенная к просьбе, тоже собственной руки поэта [напечатана там же, стр. 316].

* * *

Свидетельство, приложенное к просьбе на гербовой бумаге (цена три рубля).

По предложению Его Превосходительства, Господина Псковского Гражданского Губернатора и Кавалера за № 5497 свидетельствовав был во Псковской Врачебной Управе Г. Коллежский Секретарь Александр Сергеев сын Пушкин. При сем оказалось, что он действительно имеет на нижних оконечностях, а в особенности на правой голени, повсеместное разширение кровевозвратных жил (Varicositas totius cruris dextri); от чего Г. Коллежский Секретарь Пушкин затруднен в движении вообще. Во удостоверение сего и дано сие свидетельство из Псковской Врачебной Управы за надлежащим подписом и с приложением Ее печати. Июля 19-го дня 1826 года.

Инспектор Врачебной Управы В. Всеводов[529].

№ 426.

Печать черная.

VII

Ченстон — поэт 18 столетия, автор идиллий приторных, пользовавшихся успехом, из которых одна школьная учительница имела некоторое достоинство.

VIII

[Переписка о вызове Пушкина в Москву в сент. 1826 г.]

Высочайшая революция на просьбы [sic] его существует в следующем виде, переписанная неизвестно чьей рукой:

Высочайше повелено Пушкина призвать сюда.

Для сопровождения его командировать фельдъегеря.

Пушкину позволяется ехать в своем экипаже, свободно, под надзором фельдъегеря, не в виде арестанта.

Пушкину прибыть прямо ко мне.

Писать о сем Псковскому Гражданскому Губернатору.

27 Августа.

За тем Псковскому Губернатору писано:

Дежурство Главного Штаба Его Императорского Величества.

Господину Псковскому Гражданскому Губернатору.

По Канцелярии Дежурного Генерала.

№ 1432.

31 Августа 1826.

В Москве.

По Высочайшему Государя Императора повелению, последовавшему по всеподданейшей просьбе, прошу покорнейше Ваше Превосходительство находящемуся во вверенной вам губернии 10-го класса Александру Пушкину позволить ему отправится сюда при посылаемом вместе с сим нарочном фельдъегере.

Г. Пушкин может ехать в своем экипаже свободно, не в виде арестанта, но в сопровождении только фельдъегеря; по прибытии же в Москву имеет явиться прямо к Дежурному Генералу Главного Штаба Его Величества.

Подписал: Начальник Главного Штаба Дибич.

Скрепил копию: Верно. Правитель Канцелярии Вердеревский.

4-го [сентября] 1826 года Псковский Гражданский Губернатор Барон[530] фон Адеркас отвечал за № 188 Барону Дибичу, что Пушкин отправляется того же числа вечером.

Пушкина, до назначению Барона Дибича, привезли к Дежурному Генералу, которым тогда был Генерал Потапов. Он сей час написал Дибичу официальную записку: «Имею честь донести Вашему Высокопревосходительству, что сей час привезен с фельдъегерем Вельшем, из Пскова, отставной 10-го класса Пушкин, который оставлен мною при Дежурстве впредь до приказания.

Дежурный Генерал Потапов.

Москва.

8-го Сентября 1826.»

На этой записке Дибич сделал резолюцию:

«Нужное. 8 Сентября Высочайше поведено, чтобы Вы привезли его в Чудов дворец в мои комнаты к 4 часам по полуди».

Наконец 21 Ноября 1826 г. состоялась записка:

«По распоряжению Г. Начальника Главного Штаба Е. И. В. вытребованный из Пскова чиновник 10-го класса Александр Пушкин оставлен в Москве.

Правитель Канцелярии Николаев (?)».

[Я видел].

Следует сказать, что в начале 1826 года посылался от Правительства агент для разысканий о Пушкине, что по близким связям последнего с Декабристами весьма понятно[531] Агент был Коллежский Советник Бошняк, который в проезд через губер. С. Петербургскую, Псковскую, Витебскую и Смоленскую собрал несколько сведений о местных, частных злоупотреблениях и представил их в особенной записке. «Предписано было мне, не только разыскать касающееся до Пушкина, но и не упускать из вида и прочих случаев, которые могли» бы казаться мне не недостойными внимания, почему и излагаю здесь подробный отчет о всем слышанном и замеченном мной в продолжении пути». — Что доносил Бошняк о Пушкине, не мог ни от кого узнать[532].

IX

Некоторые подробности о 1829 г. от Н[атальи] Н[иколаевны].

NB Когда в этом году ему отказано было, за молодостию Н. Н., в руке ее, Пушкин уехал на Кавказ, а на возвратном пути только проехал по Никитской, где был дом Гончаровых в Москве, и тотчас же отправился в Маленники к Вульфам, где и были написаны стих. Зима и проч. Вольфовы[533] с родственниками жили в трех деревнях Тверской губернии, в недальнем расстоянии, именно в Павловском, Бернове и Маленники. Семейство состояло из Анны Н. Вольф, которая осталась в девках, из Евпраксии Н., которая за Вревским, из Александрины Ивановны Осиповой, которая [зачеркнуто: имела дурную часть: она была замужем за каким-то ремесленником] тоже замужем за кем-то, из [неразб.] (кажется Трувеллер). У них же жила Вельяшева, к которой написаны стихи (Подъезжая под Ижоры).

X

1830.

Первая поездка Пушкина в 1830 году из Москвы, где сосватался, в Петербург к отцу за устройством дел.

Пушкин посылает письмо к Н. Н. Гончаровой от 20 июля с братом своим Львом, при чем