Основатели - Айзек Азимов

Его Императорского Величества Клеона II.

— Во-первых, патриций, — сказал генерал, — ваш Селдон проигрывает. Следует отдать ему должное, он здорово воюет. Люди Фонда носятся, как заблудившиеся пчелы, и дерутся, как сумасшедшие. Каждая планета отчаянно защищается, а сдавшись, вскоре восстает, так что удержать ее не менее трудно, чем захватить. Но мы их захватываем и удерживаем. Ваш Селдон проигрывает.

— Он еще не проиграл, — пробормотал Барр.

— Сам Фонд менее оптимистично настроен. Мне предлагают миллионы за то, чтобы я не подвергал Селдона решающему испытанию.

— Это мы слышали.

— Слухи летят впереди меня? Последнюю новость слышали?

— Какая из них последняя?

— Та, что лорд Бродриг, любимец Императора, изъявил желание воевать у меня в непосредственном подчинении.

Заговорил Деверс.

— Изъявил желание? Что происходит, босс? Вы прониклись к нему любовью? — он усмехнулся.

— Этого я сказать не могу, — спокойно ответил Райоз, — он купил место за хорошую цену.

— А именно?

— А именно, попросил у Императора подкрепление.

Презрительная улыбка Деверса стала шире.

— Он сказал, что поговорил с Императором, так, босс? И вы со дня на день ждете этого самого подкрепления?

— Нет, не так! Подкрепление уже прибыло. Пять линейных кораблей, личное поздравление от императора и сообщение о том, что придут еще корабли. Что вам не нравится, торговец? — ехидно спросил генерал.

— Все в порядке, — губы Деверса вдруг перестали ему повиноваться.

Райоз вышел из-за стола и стал рядом с торговцем, держа руку на курке бластера.

— Я спрашиваю, что вам не нравится? Почему вы встревожились? В вас проснулся внезапный интерес к Фонду?

— Нет.

— Да! Вы хитрите! Вы подозрительно легко сдались и легко предаете свой мир. Здесь что-то не так.

— Я всегда с победителем, босс. Вы сразу сказали, что я благоразумный человек.

— Допустим, — хрипло сказал Райоз, — но кроме вас, ни один торговец не сдался. Они включали максимальную скорость и силовое поле, либо дрались до последнего. Именно торговцы являются инициаторами партизанской войны на оккупированных планетах и организаторами рейдов в глубину наших позиций. Что же, вы единственный благоразумный человек среди них? Вы не деретесь и не бежите, а добровольно становитесь предателем. Не странно ли это?

Деверс ответил спокойно.

— Я понимаю, к чему вы клоните, только у вас ничего против меня нет. Я сижу полгода тише воды, ниже травы.

— Да, и я платил вам хорошим отношением. Я не трогал ваш корабль и с вами обращался по-человечески. Вы утратили мое расположение. Вернуть его могут сведения об атомных игрушках, которые вы собирались продавать. Они работают на тех же принципах, что и новейшее оружие Фонда, верно?

— Я всего лишь торговец, — сказал Деверс, — я их продавал, а не изготовлял.

— Это мы увидим. Именно для этого я приехал. Для начала мы поищем на вашем корабле генератор индивидуального силового поля. Его носят все солдаты Фонда, на вас я его не видел. Если я его найду, я делаю вывод, что вы сказали мне не все, что могли. Идет?

Ответа не было. Райоз продолжал:

— Будут и другие доказательства. Я привез с собой психозонд. Однажды он не сработал, но контакт с противником — хорошая школа.

В голосе генерала звучала угроза, и Деверс почувствовал, что в грудь ему упирается оружие, которое до сих пор генерал держал в кобуре.

А генерал сказал:

— Снимите браслет и другие металлические украшения и отдайте мне. Видите ли, силовые поля иногда искажаются, а психозонд действует лишь в спокойном состоянии. Вот так. Давайте, давайте!

На столе загорелась лампочка и появилось письмо. Барр все играл с портретом Императора.

Райоз шагнул к столу, держа Деверса под прицелом, и обратился к Барру.

— Вас это тоже касается, патриций. Ваш браслет вынес вам приговор. Вы мне помогли, я не мстителен, но судьбу вашей семьи я намерен решить на основе показаний психозонда.

Райоз нагнулся за письмом, и Барр, подняв оправленный хрусталем бюст Клеона II, спокойно опустил его на голову генерала.

Деверс даже не успел удивиться. В старика будто вселился демон.

— Выходим! — сказал Барр сквозь зубы. — Быстро!

Он подхватил выпавший из рук Райоза бластер и сунул за пазуху. Дверь все же скрипнула, и сержант Люк обернулся.

— Ведите, сержант, — сказал Барр небрежно.

Деверс закрыл за собой дверь.

Сержант Люк довел их до двери в камеру, а потом, после заминки, во время которой в спину ему ткнулось дуло бластера, пошел дальше, повинуясь приказу:

— К торговому кораблю!

Деверс вышел вперед, чтобы открыть дверь, а Барр сказал:

— Стойте спокойно, Люк. Вы хороший человек, и мы не хотим вас убивать.

Но сержант узнал монограмму на бластере.

— Вы убили генерала! — в ярости задохнулся он.

Он закричал, бластер выстрелил, и Люка не стало.

Торговый корабль уже поднимался над планетой, когда замигал сигнал тревоги. Взлетели корабли охраны.

Деверс жестко сказал:

— Держитесь, Барр, сейчас проверим, есть ли у них корабль, который может меня догнать.

Он знал, что такого корабля нет!

В открытом космосе торговец сокрушено произнес:

— Слишком красивую сказку я рассказал Бродригу. Похоже, что он решил войти в долю с генералом.

И они понеслись среди звезд дальше.

8. На Трантор

Деверс склонился над маленьким тусклым шаром, боясь пропустить проблеск жизни. Локатор постоянно посылал в пустой космос сигналы.

Барр ждал, сидя на низенькой кушетке в углу.

— Что, не слышно больше? — спросил он.

— Ребят из Империи? Не слышно, — торговец злился. — Мы от них давно оторвались. Даже если бы у них были корабли быстрее нашего, они бы нас не догнали: мы уже сделали несколько скачков через гиперпространство.

Деверс откинулся на сидении и расстегнул ворот.

— Эти вояки могли разрушить нашу систему связи. Вполне возможно, что я ищу то, чего уже нет.

— Вы пытаетесь связаться с Фондом?

— С Ассоциацией.

— Что такое Ассоциация?

— Ассоциация независимых торговцев. Не слышали? Впрочем, о нас мало кто слышал. Мы еще не заявляли о себе всерьез.

Некоторое время они сидели молча. Молчал и индикатор кругового обзора. Барр спросил:

— Вы находитесь в пределах видимости?

— Не знаю. Я не могу точно определить, где мы находимся. Потому и включил круговой обзор. Мы можем до конца жизни никого не встретить.

— Неужели?