Экспат (СИ) - Стаматин Александр

— Давно? Как выглядел?

— Выглядел как обычный мужик вроде тебя, — нахмурился подросток. — Только постарше наверное, да. Лицо слегка пропитое, плащ этот дурацкий носил.

— Двубортный? — поднял бровь Эрнест.

— Ага. Не понимаю, что вам в них нравится. Шляпа ещё, да.

— Волосы? Глаза какие, нос, может, шёл как — то необычно? — аккуратно принялся расспрашивать А. Н.

— Волосы не видел, шляпа же, — удивленно воскликнул малец, и Эрнест повелительно поднял палец свободной от прикрывания купюры руки. Чистильщик поднял брови, явное понимание, наконец, пробежало по его лицу, и он продолжил куда тише: — Лицо у него было совсем обычное, мужик. Ни шрамов, ни бороды, ничего. Только пьёт он видимо, много.

— Почему? — быстро спросил А. Н.

— Ну лицо… — замялся подросток. — Знаете, такое, как у долго пьющих мужиков. Как будто кто — то пластилин оставил под Трио минут на пять — десять.

— Ты знаешь, что такое пластилин? — удивленно спросил Эрнест и даже поднял руку. Чистильщик немедленно сдернул купюру. А. Н. не противился. Приготовившийся дать дёру малец остановился. Подошёл ближе и добавил:

— Да, он ещё говорил, что появление этого, второго, поставит под удар всех, кого можно.

— Ставрос говорил?

— Да. Я запомнил, потому что тот грек сильно вспылил, а такого никогда не было.

— Больше ничего не помнишь?

— Помнил бы — выдоил с друзьями понемногу, — признался чистильщик и сорвался в бег. Уже на ходу, давясь смехом, он прокричал: — А пластилин лепят в школе! В твоё время было такое, мистер?

Эрнест провёл его мрачным взглядом. Всего он потратил почти пятьсот марок. Когда — то ради подобных денег он ломал кости, а сейчас — спустил ради десятка мутных историй и ещё одной чуть менее мутной. Пиво отправилось в горшок с вялыми кустиками. Пластиковый стакан — в древний и сильно шумящий утилизатор. Кивнув вялому хозяину, Эрнест нащупал кастет и направился к выходу из проулка, каждую секунду спиной ощущая жгучие взгляды.

Он ждал нападения, когда сделал шаг за хлипкую ограду кабака. И когда проходил мимо забитого мусорного бака. И когда до нормальной улицы оставалось три шага. Но никто не бил кастетом, не стрелял из кинетического пистолета. Даже «хвоста» не прицепилось, о чем сообщало как чутьё, так и экспериментальная прошивка «улитки», сканирующая окружающих людей на повторяющиеся идентификаторы.

В своё время Эрнест вытащил одного зарвавшегося юного гения из передряги со снукером и большими ставками. Программа была достойной благодарностью, хоть и была сырой. Иногда сбоила и показывала в глаз откровенно незарегистрированные номера чипов. Ну или масштаб подпольной торговли идентификационными документами превышал все предполагаемые в СБ масштабы.

Впрочем, сейчас А. Н. беспокоился не за нелегальную торговлю данными. Описание, данное чистильщиком, было очень расплывчатым. Двубортное пальто — любимый предмет одежды львиной части мужского населения приличной части Города. Лицо без примет — неплохой признак оперативника любой службы безопасности. Как и обрюзгшее от тяжелого пьянства лицо.

Настораживал детектива один нюанс — под это описание вполне подходили в том числе и некоторые знакомые Эрнеста. В том числе те из них, что вроде бы были на его стороне. И именно это беспокоило опального оперативника куда больше остальных уличных побасенок, вроде зараженных паразитами «хозяев» и тех самых иппи.

<передача данных прервана>

Глава 5.1. Часть третья

<передача данных возобновлена>

Место: Старый Город.

Локация: Сквер «Выква»

Время: Четверг, 16:00.

Следующая встреча была назначена на границе Старого и Нового Города. Сквер у одного из немногих человеческих памятников. Вроде бы — основателю Нового Города, то ли первопроходцу, то ли дипломату, то ли редкостному мудаку. Вполне возможно, что неизвестная Эрнесту личность, запечатлённая в граните, была так сказать, триединой. Всё вместе и понемногу. Во все времена такое встречалось сплошь и рядом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Эрнест присел на парапет, окружавший памятник. Мысленно поморщился холоду камня, достал блокнот, принялся неловко зарисовывать памятник. Глупый условный знак — с навыками А. Н. эскиз напоминал творение модного художника, но уж точно — не памятник. Впрочем, результат он дал.

— Говорят, памятник хорошо фонит радиацией. Не сидели бы вы так близко.

— Любой гранит фонит, вам ли не знать, — вернул пароль Эрнест и поднял глаза.

Стоявший перед ним мужчина заморочился с маскировкой куда меньше его. Смуглая, обветренная кожа. Псевдовоенная фуражка. Укрепленные перчатки. Вездесущий тренч, борода лопатой, легкая картавость. «Сын», не иначе. Впрочем, мысленно вздохнул Эрнест, кого бы ещё посоветовал Франсуа?

— Пройдём в более людное место? — легко осведомился А. Н.

— Не стоит, — слегка поднял ладонь оглядывавший окружающих памятник зевак неизвестный. — Моё сообщение краткое, но очень важное.

— Допустим, — быстро согласился Эрнест. Фразу про важность он слышал последнее время слишком часто.

— Я был двойным агентом. «Гаганы» и «Сыновей». Первым служил, вторых информировал. Ничего серьёзного, просто давал знать о некоторых коммерческих тайнах.

— Не мне судить вашу совесть, месье.

— Вот именно. И, к сведению — я не месье. «Сыновья» состоят не только из французов.

Эрнест лишь примиряюще поднял руки.

— Если вы тот, кем кажетесь, то наверняка слышали о том, что о проведении большой зачистки в Мыловарнях громче всех настаивала «Гагана».

— Допустим, — буркнул А. Н., которого резануло «кем кажетесь». Вот тебе и маскировка, раздраженно подумал он.

Действительно, такой слух ходил. Обычно — в саркастичном духе, мол, за что боролись, на то и напоролись. В зачистку именно высокомерные «гинки» понесли колоссальные потери, после чего потеряли львиную долю влияния и контрактов. К облегчению конкурентов. И вящему разочарованию оптовых поставщиков оружия, поставлявших им новейшие и далеко не всегда отработанные образцы.

— Так вот, этот слух — чистая правда, — быстро проговорил незнакомец. — Я не могу назвать, кто конкретно давил на штаб, но это личности, приближенные к верхушке службы безопасности.

— А что штаб? Он прогнулся по какой — то причине или просто из — за некомпетентности?

— А штаб… — тихо и очень грустно усмехнулся собеседник, — поддержал со всем армейским рвением. Бывшие кирасиры, они такие, камрад. Думаю, ты понимаешь, о чём я.

Эрнест медленно кивнул.

— Местные загнали вас в ловушку?

— В ловушки. Но поверь, камрад, мои братья — не совсем идиоты. Просто кто — то вносил в штаб идиотские решения.

— Ты знаешь, кто именно?

— Знаю, — отвернулся собеседник. Помолчал несколько секунд. — Но всё ещё хочу жить. Так высоко никому из нас не плюнуть. Передай Франсуа — мой долг на этом искуплён. И не приведи тебя Богородица затащить его в это болото, — веско сообщил двойной агент, отворачиваясь к статуе.

— Болото само редко приходит, — заметил Эрнест. — Куда чаще в него вступают случайно.

— Знаю. Прощай.

Странный человек, странный разговор, подумал А. Н. И опять ничего нового, только дополнительные загадки. Судя по всему, какая — то часть синдиката проникла и в «Гагану». Возможно, и погром был лишь частью операции по прикрытию лаборатории. Много шума на юге, но никакого на севере. Вполне укладывается в картину, но такой план мог осуществить кто — то, обладающий дьявольски хорошим планированием. А верхушка СБ, как на своей шкуре ощутил Эрнест, им не обладала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

По — хорошему, надо бы всё это записать в папку, отметил опальный детектив, отмечая в памяти ключевые тезисы. Но некогда. Надо ещё дать знать Севиче, что его загадка разгадана. Потребовать, наконец, данные того самого осведомителя. Созвониться с Марвом, подтвердить встречу. Сдать папку месье Гаспару. Где — то в перерыве, в укромном и надежном месте, выкурить хорошо забитую трубку.